Обещания - Реник Джин. Страница 117

— Курт, — резко сказала она, — спит с ней. У него остановилось дыхание, когда он в изумлении взглянул на Линну.

— Как, черт возьми, вам это стало известно?

— Я вычислила. Несколько недель назад я была у него в квартире. Я пришла сразу же после ее ухода. Это я поняла по запаху духов. Запах ее духов был и в его постели.

Каждой клеточкой своего тела он вдруг почувствовал агрессивную ревность. «Неужели ты тоже была в его постели, черт возьми?»

— Около двух месяцев назад они были вместе в восточном клубе. То, что я слепая, дает мне определенные преимущества, — она рассмеялась. — Этих преимуществ не так уж много, но вот голоса я запоминаю отлично. А еще запоминаю запахи.

Матт с трудом переваривал услышанное.

— А если бы вы не узнали об этом, вы бы вышли за него замуж?

— Вероятно, да. Я хотела сделать приятное своему отцу. Но вы же знаете, мой отец тяжело болен, и он сказал мне, чтобы я сама позаботилась о своем счастье, — пошутила она и неожиданно всхлипнула.

В ее глазах стояли слезы, и он не мог удержаться, чтобы не поцеловать Линну. Он чертыхнулся про себя, проклиная сидения своего «Камаро», конфигурация которых не позволяла ему приблизиться к ней и прижать к себе. Он снова поцеловал ее. Она была здесь, рядом, такая близкая, зовущая, а у него на коленях лежало рулевое колесо. Матт расстроенно вздохнул:

— Ну что нам делать?

Линна нежно поцеловала Матта в ответ.

— Я не знаю, но только мне не хочется останавливаться.

— Я не смогу выдержать вот так всю ночь, — честно предупредил Матт после долгого и медленного поцелуя. — На этот раз не получится. Черт побери, эти дурацкие одноместные сидения ни на что не годятся.

Она кивнула и повела его дальше по дороге страсти, разжигая поцелуем, который не оставлял сомнений в том, что у нее были свои собственные соображения по поводу сегодняшнего вечера, и ему предназначалась центральная роль. Его тело больше не хотело слушаться, и он с вожделением посмотрел на дом, такой невероятно близкий.

— Нет, только не здесь, — напряженно сказал Матт. — Анни заживо снимет с меня шкуру.

Он не мог ни о чем думать и не мог не целовать ее.

— Нам нужно какое-то особенное место, теплое и безопасное, — говорил он между поцелуями.

Самоконтроль уже давно покинул его тело, и жаркий костер желания разгорался. Номер в гостинице. Большая красивая комната с отдельным входом. И уединение. Месяцы уединения.

— Нет, дай я.

В комнате с задернутыми шторами руки Матта пробрались под куртку Линны и погладили спину. Он прижал ее тело к своему. Кашемир был соблазнительно нежным под пальцами, а от тела Линны исходил жар; под мягким платьем оно изнывало от желания. Матт повесил куртку на спинку стула и развязал ей пояс. Пояс лег поверх куртки, а руки Матта вернулись к ее телу, ласково его коснулись и стали неторопливо изучать нежные округлости и впадинки, каждый зовущий изгиб. Это настоящее безумие. Это противоречит всем правилам устава. Нет, надо срочно внести в устав новый раздел. Ему все равно. Ему все равно. Ему все равно. И больше не имеет никакого значения, что она дочь Сэма Боумонта. Эта ночь важна для них обоих. Если он откажет ей в этой ночи, то это будет равносильно тому, что он не захотел взять ее, потому что она слепая. Матт поймал себя, что оправдывается перед собой за то, что повез Линну в гостиницу. Он бы не стал даже задумываться, если бы она была зрячей.

Он заказал номер и решил, что в ту же секунду, как только она почувствует неуверенность, засомневается, нужно ли ей это, невзирая на то, как далеко они зайдут, он прикажет себе остановиться и отвезет ее домой. Какая-то частичка разума, все еще продолжавшая работать, безумно надеялась, что Линна не станет усложнять ему жизнь и передумает, но все тело Матта умоляло Линну целовать, целовать, целовать его, целовать всю неделю. Горничная включила свет в их номере, но как только они вошли, Матт сразу же выключил все лампы, и в комнате воцарилась темная ночь.

Ее платье легко снялось через голову, и его пальцы ощутили, что шелковая ткань сорочки прилипла к телу. Он усадил Линну на кровать и снял с ее ног ботиночки, затем его руки проникли под шелк и остановились на талии, чтобы стянуть колготки. Тонкий капрон заскользил вниз по гладкой и упругой коже длинных ног. Матт дотронулся до ее груди, и Линна встала на цыпочки и начала целовать его, а он в это время расстегнул ей бюстгальтер, спустил плечики с рук и вынул бюстгальтер из-под сорочки. Теперь только нежный шелк был между его руками и ее грудью.

Матт осторожно обнял Линну и, прижав к себе, стал медленно растворяться в ее теле, целовать и терять от этого рассудок. Пальцы Линны принялись отыскивать пуговицы его рубашки и одну за одной расстегивать их, а он целовал ей плечи, вдыхал и запоминал запах духов, лаская губами шею, исследовал сливочную нежность кожи и проводил языком по тонкой границе, где начинали расти шелковистые волосы, дотрагивался до мочек ушей. Матт уплывал куда-то далеко-далеко на волнах все нараставшего блаженства. Линна отыскала и расстегнула пуговицы на манжетах и сняла с него рубашку, осторожно вытянув из джинсов.

Плоть Матта давно уже отвердела, когда пальцы Линны легли на его ремень. Расстегнув, она стала искать «молнию» на брюках, которой не было. Он чувствовал, как ее рука остановилась в замешательстве, а потом, нашупав еще несколько пуговиц, стала медленно высвобождать каждую из них. Справившись, наконец, с ширинкой, она дотронулась до его члена, и он почувствовал себя на краю безумного, опьяняющего желания.

Линна стянула джинсы с бедер Матта, и они упали на пол. потом с его нетерпеливой помощью она сняла футболку. Ее голова прислонилась к его груди, и шелестящие волосы скользнули по мужскому телу. Ему все еще не верилось, как безраздельно он хочет Линну, всю, без остатка. Когда она наро чито медленно провела щекой по его телу, он понял: она наслаждается своей властью над ним.

— Я больше не могу ждать, — взмолился Матт и втащил Линну под одеяло.

Но он ждал. Ждал, когда она снимет свою сорочку. Ждал, когда она снова положит руки ему на член. Ждал, пока она исследует его контуры внутренней и тыльной стороной ладони, осторожно касаясь пальцами. Он изучал ее тело такими же нежными, легкими движениями рук. Когда же ее рот раскрылся и стал жадно, страстно целовать его, не сдерживая своей жажды и желания, и ее груди прижались к его груди, а ее пальцы трепетно задвигались по его спине и плечам, он все равно ждал, ждал до последней минуты, до последнего мгновения и, наконец, проник в нее, утонул, слился с ней в едином ритме безмерного наслаждения и не выходил из ее тела, пока Линна не перестала целовать его, замерев от прилива блаженства. А он затерялся где-то возле Денвера и бродил там около двух часов.