Хакеры Сновидений - Реутов Андрей. Страница 98

– Отвезти вас в милицию? – не оборачиваясь, спросил водитель.

– Нет… – покачал головой Максим. – Только не в милицию. Там меня обязательно найдут. У них везде свои люди…

– Яша, он ранен. Надо отвезти его в больницу…

Водитель что-то ответил, но что именно, Максим уже не слышал. В ушах появился тягучий звон, все вокруг потемнело. Затем стало совсем темно, и все исчезло…

Когда он открыл глаза, то не сразу понял, где находится. Белая стена, белый потолок. Слышится какое-то жужжание и тихие приглушенные всхлипы. Попробовал приподняться, тут же охнул от боли в боку. Снова расслабился, скосил глаза. На этот раз сумел рассмотреть входную дверь и койку. Соседнюю койку, на ней лежал незнакомый Максиму человек. К его рту тянулась пластиковая трубка, рядом на стойке с аппаратурой мерно вздыхал аппарат искусственной вентиляции легких – именно его всхлипы и слышал Максим.

Не иначе, это больница. Даже точно больница. А еще точнее, реанимация. Ну да, в него же вчера стреляли. Да и до этого ему малость досталось. Левый глаз по-прежнему почти ничего не видел, на носу что-то белело – очевидно, врачи заметили и этот перелом. А вот с зубами потом придется возиться самому – одного нет, вместо другого торчат острые обломки. Остальные вроде целы…

Примерно через час вошел врач. Он был молод, Максим решил, что это просто санитар. Встретившись с Максимом взглядом, санитар улыбнулся:

– Ага, оклемался… Понимаешь, что я говорю?

– Да… – тихо ответил Максим.

– Это хорошо. Вовремя ты к нам попал – еще час, и не выкарабкался бы. Теперь выздоровеешь.

– Где я? – спросил Максим.

– В больнице, где же еще, – хмыкнул санитар.

– Я не об этом… Какой это город?

– Ростов, какой же еще. Что, ничего не помнишь?

Максим помнил всё, или почти все. Вплоть до того момента, как сел в машину. Но что-то ему подсказывало, что лучше пока об этом не распространяться.

– Нет… Не помню…

– Хреново. Но ты не переживай, память обычно возвращается. «Утку» нужно?

– Что?

– В туалет хочешь?

– Нет… – после паузы ответил Максим. – Пока не хочу.

– Тогда отдыхай. Скоро обед будет.

– Спасибо… А это кто? – Максим повел глазами в сторону соседней кровати.

– Этот? – Санитар взглянул на соседа Максима. – Тоже ночью привезли, в аварию попал. Ему повезло меньше, чем тебе. Ладно, лежи. Я зайду еще…

Санитар вышел, Максим закрыл глаза. Итак, судя по всему, это обычная больница. Если легионеры начнут искать его по больницам, то наверняка найдут. Надо уходить отсюда, но как?

Максим снова попытался приподняться – и понял, что уйти без посторонней помощи не сможет. Кто ему может помочь – этот санитар? Или попробовать отыскать в сновидении Бориса?

Последнее показалось ему самым надежным. Закрыв глаза, Максим попытался заснуть – и заснул…

Увы, сон не дал ему ничего. Проснувшись, Максим понял, что не только не сновидел, но даже не видел снов. Для сновидений нужна сила, а у него ее сейчас очень мало. Оставалось только ждать, надеясь на лучшее.

Утром следующего дня Максим почувствовал себя значительно лучше. Бок по-прежнему мучительно ныл, однако, по словам врача, болела не столько рана, сколько сломанные ребра.

Максим уже знал, что прошлой ночью ему не только сделали операцию, но и влили больше полутора литров крови. Знал Максим и о том, как попал сюда – кто-то положил его на крыльцо больницы и постучал в дверь. Того, кто его привез, никто не видел.

Это Максима вполне устраивало – очевидно, хозяин «Москвича» и его жена хотели избежать лишних расспросов. Вполне возможно, что легионеры до сих пор не знают, где его искать. Да, они наверняка нашли капли крови – и на заборе, и на пистолете. Но простая логика говорит о том, что если человек убежал, то ранен он не тяжело. А обращаться в больницу с пулевым ранением, даже легким, значит навлечь на себя кучу неприятностей. Итого, все говорило за то, что в больнице его нет – ну не дурак же он, в самом деле. А дураком его Яна не считает. Надежда? Да, хоть и слабая. Вдруг среди легионеров найдется особенно дотошный человек. К тому же они сейчас наверняка в ярости. Скольких он уложил – троих, четверых?

Странно, но об убитых врагах Максим думал на удивление спокойно. Это его даже удивляло, Максим намеренно попробовал вызвать у себя чувство раскаяния, сожаления. Ведь не букашки какие-то – люди все-таки. Пытался, но ничего не получалось. Не было в его душе жалости – после того, как увидел фотографии Андрея…

Максим не знал, как легионерам удалось до него добраться. Возможно, его просто застали врасплох.

После обеда Максима перевели в другую палату, очень маленькую. Фактически, здесь стояло всего две койки. Одна пустовала, вторая досталась Максиму. О причинах его столь уединенного содержания Максим понял тогда, когда в палату зашел следователь.

Разговор с ним длился почти сорок минут. Максим не говорил о себе ничего, довольно убедительно имитируя полную потерю памяти. Сказал лишь, что помнит кирпичную стену, и еще рельсы. Какой-то вагон. Больше ничего… Все попытки следователя выяснить его личность и установить, где и при каких обстоятельствах Максим получил ранение, не увенчались успехом. В конце концов следователь ушел, пообещав, впрочем, зайти еще.

Максим хорошо сознавал всю серьезность своего положения. Стоит легионерам узнать о нем, и его уже ничто не спасет. Утешало то, что Оксане удалось скрыться, иначе бы Яна непременно попыталась на этом сыграть. Ну, а ему оставалось только ждать…

Очередной день начался с неприятностей – в палату зашел уже хорошо знакомый Максиму санитар и сообщил, что за ним приехали.

– Тебя переводят в лазарет следственного изолятора, – сказал он. – Сейчас бумаги подписывают.

Максим пождал губы. Итак, до него все-таки добрались. Другого объяснения происходящему не было.

– Помоги мне сбежать, – попросил он, пристально глядя на санитара. – Я заплачу тебе двадцать тысяч долларов. Честно, я не обману.

– Да ты что? – усмехнулся санитар. – Я что, враг себе – зачем мне проблемы? Так что извини… – Санитар повернулся и вышел из комнаты.

Максим огляделся – как назло, ничего, что можно использовать как оружие. Не «уткой» же ему драться.

Приходилось признать, что он проиграл. Бежать в нынешнем состоянии он не сможет – значит, надо просто с честью принять неизбежное.

Он лежал и ждал, следователь все не появлялся. Наконец в коридоре послышались шаги, дверь открылась.

Это оказался незнакомый ему человек лет сорока в строгом сером костюме с накинутым поверх него белым халатом. Еще несколько человек остались в коридоре.

– Он? – спросил незнакомец успевшего проскользнуть в палату санитара – очевидно, тот ничего не хотел пропустить.

– Он, – не без радости подтвердил санитар. – Даже деньги мне предлагал, чтобы я помог ему убежать – двадцать тысяч долларов.

– В самом деле? – Губы незнакомца тронула улыбка. – Надо было брать… Шучу, конечно. Пожалуйста, оставьте нас одних. И прикройте дверь.

Санитар тут же вышел. Максим лежал, размышляя о том, убьют ли его прямо здесь, или все-таки увезут. Скорее всего увезут, у легионеров еще наверняка есть к нему вопросы.

– Ну здравствуйте, Максим Викторович… – Незнакомец полез в карман, Максим напрягся. Но вместо пистолета в руках гостя появилась красная корочка удостоверения. Развернув ее, незнакомец аккуратно поднес удостоверение к глазам Максима:

– Полковник Марченко. Федеральная служба безопасности…

Микроавтобус с тонированными стеклами вез его по улицам города. Лежа на носилках, Максим искоса поглядывал на охранников, трех дюжих парней в черных масках и форменных комбинезонах с надписью «ФСБ» на спинах. Все трое были вооружены, ствол одного автомата смотрел Максиму прямо в лицо. Полковник Марченко расположился на переднем сиденье рядом с водителем, за все время пути он так ни разу не обернулся.