Одиночество-12 - Ревазов Арсен. Страница 82

Авва Марий

Да.

Иешуа

А мышей надо кормить?

Авва Марий

Да.

Иешуа

Например, просом?

Авва Марий

Да.

Иешуа

У кого нашелся камин, просо и мышиное дерьмо?

Бенедикт Туинский

У Фомы Тенебриса.

Иешуа

А зачем тогда вы меня спрашиваете, кто убийца, если вы оба это и сами прекрасно знаете?

Бенедикт Туинский

Но…

Иешуа

И никаких но. Человек, убивший отца Доминика и отрезавший затем ему голову, должен жить на том же этаже, что и Доминик. Ведь служки немедленно поднялись на второй этаж, услышав шум падающего тела. Если бы он жил на первом, они бы столкнулись лбами.

Бенедикт Туинский

Да. Но Мулиер? Он так волновался!

Иешуа

И что Мулиер? Он живет на том же этаже. Но в его келье не нашлось ни камина, ни проса ни мышиного дерьма. Мулиер в смысле ваших теологических споров – ребенок. Откуда он знает, за что положен костер, а за что нет? Я и сам долго разбирался с вашими неслитно и неизменно (против монофизитов), нераздельно и неразлучно (против несториан), объясняющее сочетание в Иисусе Христе божественной и человеческой природы. А ведь сколько людей лишилось жизни за эти слова? Сколько церквей откололось?

Бенедикт Туинский

Почему у Фруктуса в келье нашелся большой нож?

Иешуа

Потому что он взял его с собой в келью, забыв оставить на кухне.

Бенедикт Туинский

А как попала голова Доминика на кухню?

Иешуа

Ее туда принес Тенебрис. Скорее всего немедленно после того, как вы выгнали всех из корпуса перед обыском. Возможно, Фома надеялся закоптить ее у себя в камине, но, его дымоход оказался небольшого размера. Но если вы еще сомневаетесь, то почему бы вам не заглянуть еще раз в келью Фомы, не найти у него эту двухголовую змею и не убить ее, наконец?

Бенедикт Туинский

Почему двухголовую??!! Может быть, там две змеи?

Иешуа

А вы можете представить себе, чтобы две змеи, даже впущенные в комнату одновременно, укусили человека в одно и то же место?

Бенедикт Туинский

А зачем ему было убивать Доминика?

Иешуа

Чтоб покарать отступника.

Авва и Бенедикт переглядываются.

Авва Марий

Прости Фруктус!

Бенедикт Туинский

Прости Фруктус. Пошли с нами! Нет-нет. Нож бери с собой.

Иешуа

И если вы хотите идти сражаться с змеями, то возьмите еще и палку. А я пойду. А то мне не добраться до Аосты засветло.

Авва Марий

Ты не хочешь участвовать в допросе Тенебриса?

Иешуа

Я не люблю действий. Тем более жестоких. Я люблю творение. Созидание.

Авва Марий

(удивленно)

Разве созидание – не действие?

Иешуа

Когда Бог создавал небо, землю и всякую тварь, он никак не действовал. Ему не с чем было действовать, и в нем не было действия. Тогда он сказал: Мы сотворим Наше подобие. Немудрено создавать. Это делается когда и где угодно. Когда я что-нибудь делаю, то делаю это сам в себе и из себя самого, и отпечатлеваю там свой собственный образ.

Авва Марий

Подожди. Ты даже не хочешь увидеть подтверждения своих размышлений?

Иешуа

Боюсь, что я смогу увидеть подтверждение моих размышлений с дороги. Попросите, чтобы мне открыли ворота.

Уже в дверях Иешуа останавливается

Иешуа

Как зовут того молодого послушника, что проводил меня к тебе сегодня?

Авва Марий

Алинард. Из Готта Ферры. Толковый мальчик.

Иешуа

Да. Умный, способный и честный. Он проживет много лет. Очень много. К сожалению, его главное желание в жизни не исполнится. А концу жизни он станет совершенно одинок. Безнадежно одинок. Желаю вам всем удачи! Прощайте!

Бенедикт Туинский

Одинок? Откуда ты знаешь?

Иешуа

Откуда я знаю? Да у него это на лице написано.

Авва Марий

Но это надо уметь читать.

Иешуа

Это правда. Надо уметь читать.

Конец истории был прост и краток. Иешуа, действительно, увидел подтверждение своим словам и развязку истории, если вовремя обернулся.

Фома Тенебрис, когда Авва и Бенедикт увлеклись охотой на вырвавшуюся из своего логова двухголовую змею, уловил момент, оттолкнул Бенедикта, выбежал из кельи, добежал до колокольной башни, поднялся на нее и бросился вниз. Очевидно, столкнуться с пытками инквизиции и неизбежным костром ему не хотелось.

Авва и Бенедикт, поломав голову над текстом Доминика, решили, что в цифрах закодированы слова коптского алфавита. Они попытались обратиться к коптам, и писали им несколько раз, но не получили ответа. Они думали, что письма не доходят (работа межконтинентальной почты с распадом Римской империи испортилась), но я уже знал, копты не захотели отвечать. Тогда Авва счел за лучшее отправить отчет об этой истории в Ватикан и на том закрыть тему. Отчет заканчивался так:

Очевидно он имел в виду опасность для христианства, которую несли хаты. За почти 800 лет, прошедших со времен Аввы Мария, палимпсест, на котором волею судьбы оказались последовательно Августин, Катулл и первое свидетельство о хатах оказался утрачен. (Катулл, по счастью, дошел в других списках). Но доклад Аввы Мария сохранился и ватиканская секретная полиция про него не забыла. Интересно. Значит, секретные службы занимаются делом хатов уже довольно долго.

Я поставил точку, просмотрел мельком, что получилось. Получилась не то, чтобы настоящая готическя мистерия: не хватало типовых персонажей и канонического сюжета – рождественского или пасхального. Но и не то, чтобы новелла. Все-таки – новелла – не пьеса. С другой стороны и пьесой то, что получилось назвать было нельзя, не смотря на единство места и действия: уж слишком был силен компонент классического закрытого детектива. Шесть подозреваемых и кто-то из них убийца. Но если это детектив, то при чем здесь Катулл, да еще и матерный? Я махнул рукой на жанр и подумал, что теперь, кажется точно знаю, кто следил за мной в северном православном монастыре. Если, конечно, ризничий – любимая хатская должность.

Я посмотрел на часы: до приезда Антона оставалось еще не меньше двух часов, а я уже очень проголодался. К тому же Антон мог поесть в дороге. Поэтому я не спеша вышел из номера и отправился в приглянувшийся мне еще вчера ресторанчик. На берегу Адидже, весь в плюще с видом на поросшую мхом крепость по ту сторону реки. По дороге, на темной узкой средневековой улице я офигел. Прямо навстречу мне шел хат.