Аванпост - Резник Майкл (Майк) Даймонд. Страница 24

— Как же я ненавижу тебя и твою чертову математику! — успел сказать Ланс до того, как Александр Великий прострелил ему голову.

Я выстрелил мгновением позже. Александр повалился на пол, а Брукмандор II еще до полудня обрел свободу. Занзибар Макшайн остался там, заняв пост губернатора, а я отвез тело Ланса Стерлинга на его родную планету и похоронил на семейном кладбище.

* * *

— Так вот почему никто так и не нашел его могилы! — воскликнул Макс Три Ствола. — Ни у кого и мысли не возникло искать Мортимера Смарча.

— Я удивлен, что из всех вас только Мейфлауэр встал под его знамена, — заметил Ставлю-Планету О’Грейди. — Я хочу сказать, в свое время он был самым популярным революционером.

— Я отдал должное революционной борьбе, — ответил Макс. — Но так уж вышло, что наши пути с Лансом Стерлингом не пересеклись.

— Я думаю, посражаться удалось каждому из нас, — согласился Могильщик.

— Да, но не только в войнах и революциях, — уточнил Катастрофа Бейкер.

— Ты никогда не воевал? — спросил Макс.

— Я — волк-одиночка, ни в какие организации не вступаю.

— Иногда вступать и не приходится, — сказал Макс, — Иногда война незаметно подкрадывается к тебе. Вроде той, что приближается к «Аванпосту».

— Она и на войну-то не похожа, — покачал головой Могильщик. — Несколько десятков вражеских кораблей. Если вы хотите поговорить о настоящей войне, я могу рассказать вам о Пелопоннесской. Более сильного противника я не встречал.

— Ты в ней участвовал? — спросил Макс.

— Да.

— Я, черт побери, тоже!

— И ты? — воскликнул Никодемий Мейфлауэр. — Именно там я впервые понюхал пороха, до того, как присоединился к Лансу Стерлингу.

— Вы, парни, часом, не ошибаетесь? — спросил Бард.

— Разумеется, нет, — ответил за всех Макс.

— Но Пелопоннесская война шла на Земле, почти десять тысяч лет тому назад.

— Мы говорим не о той Пелопоннесской войне, — усмехнулся Макс.

— А была другая? — спросил Бард.

— Конечно. Пятнадцать, может, шестнадцать лет тому назад. В звездном скоплении Альбион.

— Мне бы хотелось о ней услышать. — Бард приготовился записывать.

— Как будто у тебя есть выбор, — фыркнул Катастрофа Бейкер.

— Кто начнет? — спросил Могильщик Гейнс.

— У кого-нибудь есть трехсторонняя монета? — полюбопытствовал Макс.

— У меня, кстати, есть, — откликнулся Ставлю-Планету О’Грейди.

— Почему я не удивлен? — пробормотал Макс.

О’Грейди положил монету на ладонь, поднял руку, чтобы все могли ее видеть.

— Это орел, это решка, а это кулак.

— Кулак?

О’Грейди пожал плечами.

— Должен я как-то назвать третью сторону. — Он подбросил монету в воздух. — Выбирайте.

Все трое выбрали кулак. Выпала решка.

— Похоже, тебе придется рассказывать историю, — хмыкнул Бейкер.

— Нет, я лишь установлю порядок. Никодемий Мейфлауэр, ты начинаешь.

— Почему он? — пожелал знать Макс.

— Потому что Могильщик из вежливости готов подождать, а тебя я слушать устал, — ответил О’Грейди.

Макс на мгновение задумался, потом кивнул.

— Хорошо, это веская причина.

Я полагаю, войну назвали Пелопоннесской (начал Мейфлауэр), потому что противостояли людям инопланетяне, которые называли себя пелопоннесами.

Я служил в штабе ПЭКСа, то есть Пелопоннесского экспедиционного корпуса Содружества. Фактически был шофером, пилотом, денщиком и мальчиком на побегушках генерала Байглоу.

Байглоу производил впечатление, особенно если надевал парадный мундир. Медалями мог увешаться от груди до колен, так что всякий раз у него возникала одна и та же проблема: какие надеть и какие оставить в чемодане.

Войне на Пелопонне V предстояло стать лебединой песней генерала Байглоу: после ее победоносного завершения он намеревался выйти в отставку. Командовал генерал несколькими тысячами человек и ему поставили задачу навести на планете порядок. Но после того как добрая половина солдат и офицеров перешла на сторону противника, он понял, что с победой могут возникнуть проблемы.

— Что же, черт побери, происходит? — вопрошал он меня. — Люди не должны дезертировать! Ты бы дезертировал, если б я послал тебя на передовую?

— Думаю, что нет, сэр, — отвечал я. — Но ничего не могу сказать за остальных, сэр.

Он продолжал бушевать, потом открывал бутылку, выпивал ее, засыпал, а наутро выяснялось, что еще двадцать или тридцать человек ушли к врагам.

Наконец он решил, что неординарная ситуация требует неординарного решения, и связался с Ураганом Смитом. Уже тогда Ураган числился среди разыскиваемых преступников на пятидесяти мирах, за его голову назначили огромное вознаграждение, но генерал Байглоу обещал полностью амнистировать его, если тот прилетит на Пелопонн V и внесет перелом в ход войны. Ураган обдумал предложение генерала, попросил четверть миллиона кредиток вдобавок к амнистии и записался в армию, когда Байглоу согласился на его условия. Генерал послал за ним, как только Ураган ступил на землю Пелопонна, и он явился в штаб в своей обычной одежде, сшитой из шкур полярных животных различных планет.

— Почему ты не в форме? — спросил генерал.

— Я в форме, — ответил Ураган.

— Я хочу, чтобы ты надел военную форму.

— Вы наняли Урагана Смита. Это моя форма. По ней меня все узнают.

— В моей армии все носят военную форму.

Ураган повернулся и направился к двери.

— Рад нашему знакомству и удачи в войне.

Дверь охраняли шестеро вооруженных солдат, но ни один не попытался остановить его. Понятное дело, кому охота заступать дорогу Урагану Смиту.

— Подожди! — вскричал Байглоу.

Ураган обернулся.

— Хорошо. — Байглоу вздохнул. — Носи что хочешь.

— Благодарю, — ответил Смит. — Как скажете, так и будет.

— Я хочу, чтобы ты завтра утром отправился на фронт.

— И начал крушить инопланетян. Я знаю.

— Нет, я хочу, чтобы ты выяснил, почему мои люди дезертируют и переходят на сторону врага.

Ураган пожал плечами.

— Вы — босс. Но, будь моя воля, я бы сначала убил всех плохишей.

— Делай, что тебе говорят, — рявкнул генерал.