Черная Леди - Резник Майкл (Майк) Даймонд. Страница 17

— Я мог бы более тщательно исследовать этот вопрос, — предложил я.

— Как? — презрительно фыркнул он. — Вы больше всего рассчитывали на Пелоран VII, и тамошний компьютер уже сказал вам все, что знал.

Он помолчал.

— Слушайте, я не собираюсь писать об этой женщине ученых трудов. Я нанял вас искать ее портреты, а не рассказывать мне, что она спала с каким-то космопилотом пятьсот лет назад. Найдите картину и узнайте, сколько за нее хотят.

— Хорошо, мистер Аберкромби, — сказал я.

— Между прочим, я никогда не слыхал о Джебидии Перкинсе, — пристально глянул он. — Как вы узнали, что он ее рисовал?

— Мне сказал Рубен Венциа.

— Венциа! — повторил он и заинтересованно подался вперед. — Вы с ним закончили?

— Еще не начинал, — ответил я. — Он сам меня разыскал пару недель назад и предложил кое-какую информацию о женщине на портретах.

Пауза.

— Пока все, что он говорил, подтвердилось.

Аберкромби с подозрением прищурился.

— А что вы дали ему взамен на информацию?

— Абсолютно ничего, мистер Аберкромби, — честно ответил я.

— Ничего?! Так не бывает! — резко ответил он. — Что именно вы ему пообещали? Портрет моей женщины?

— Ничего, — повторил я потрясенно. — Он просил определенную информацию о будущих аукционах, но я отказался разглашать эти сведения и не согласился ни в чем ему помогать.

— Что за информация? — не успокаивался он.

— Сведения о портретах женщины, которые вы коллекционируете.

— И после того, как вы отказались ему помочь, он дал вам весь этот материал о картинах? — спросил Аберкромби с явным недоверием.

— Именно так, — сказал я. — Его интересует только сама натура.

Портреты ему не нужны.

— Не нужны?! — взревел Аберкромби. — Ах ты выродок полосатый, да он задрал цену на Килкуллена до 350 тысяч!

— Но он вовсе не собирался ее покупать, — попытался объяснить я.

— Я что, похож на полного идиота? — ледяным тоном поинтересовался Аберкромби.

— Он говорит, что только пытается…

Тут я понял, что экран погас, и я говорю с отключенным видеофоном. Я проверил, не произошло ли случайного обрыва связи, и вернулся к компьютеру, почему-то в приподнятом настроении. Конечно, я был огорчен, что расстроил мистера Аберкромби, но и утешен, что смогу остаться здесь и продолжать исследование, а не идти к нему домой и подробно пересказывать все, о чем узнал. (Я, конечно, мог бы рассказать ему все по видеофону или через компьютер, но он предпочитал беседовать со служащими лично, в чем я не видел смысла: когда я приходил к нему, он обычно заставлял ждать меня часами, а потом требовал, чтобы я уложился в одну-две фразы.) Еще три часа библиотечный компьютер проверял для меня всевозможные источники информации о Шарин Д'Амато, но не смог добавить ничего существенного, хотя выдал несколько романтических легенд о ее призраке, который, как рассказывают, появляется на кладбище, встречая тени погибших космонавтов, и предлагает им на пути к жизни после смерти алкогольные напитки и сексуальные удовольствия.

Я уже собрался уйти из библиотеки и поесть, как вдруг компьютер снова ожил.

— Продолжая поиск данных, я обнаружил книгу с материалами о Брайане Мак-Джиннисе.

— Где она? — спросил я.

— В маленькой местной библиотеке на Агвелле VII.

— Агвелла VII — не человеческая колония, — заметил я. — Интересно, как туда попала книга об африканском ботанике?

— Книга не о Мак-Джиннисе, а о раннем периоде колонизации Уганды Великобританией, — ответил компьютер. — Ее и еще 308 томов об Уганде преподнес в дар Джора Нагата, инженер-строитель угандийского происхождения. Он эмигрировал на Агвеллу VII в 2167 году Г.Э. и работал правительственным консультантом на нескольких стройках.

— Могу я получить доступ к книге? — спросил я.

— Я занес относящиеся к вопросу главы в память и воспроизведу их на экране, — сказал компьютер.

Последовало примерно пятьсот слов о Мак-Джиннисе, который, похоже, прославился в основном тем, что в отношениях с местной фауной проявил больше храбрости, чем ума. Однажды, посещая одну из местных деревень, он отвел от нее бегущее в панике стадо буйволов, сумев вовремя громко закричать и замахать белым платком. Он неоднократно отправлялся в джунгли без оружия и спутников, наблюдать за различными плотоядными. Об открытии им двух новых видов орхидей, одна из которых получила его имя, даже не упоминалось.

— Это все? — спросил я, дочитав до конца.

— Это весь текст.

— Вы говорите так, словно есть что-то еще.

— Есть фотография Брайана Мак-Джинниса.

— Будьте добры, покажите.

На экране возникла светло-коричневая тонированная фотография. Молодой человек в шортах и рубашке с короткими рукавами стоял, с выражением невероятной гордости наступив одной ногой на шею крупной пятнистой кошки, а в руках, как ребенка, держал ружье. Подпись гласила, что зверь считался людоедом. На заднем плане стояли еще четыре фигуры: трое темнокожих, явно коллег или помощников. Четвертая была белая женщина, и я узнал ее еще раньше, чем попросил компьютер увеличить изображение, ибо она была одета в черное, несмотря на все, что я читал о ярком солнце и жаре в экваториальной зоне Земли.

Это была она. Те же печальные глаза, те же выдающиеся скулы, даже прическа та же.

— Кто эта женщина? — требовательно спросил я.

— Ответить не могу, — отозвался компьютер. — В книге нет упоминания о ней, и на подписи к фотоснимку она не значится.

— Вы ее узнаете?

— Она — оригинал тех портретов, которые вы ищете.

— Почему вы не сказали мне об этой фотографии?

— Вы указали, что вас интересуют только произведения искусства, и хотя отдельные фотографии могут считаться таковыми, данный снимок, по моей оценке, относится к документальным.

— Теперь меня интересуют не только все художественные работы, но и все фотоснимки этой женщины, — сказал я. — Вы понимаете?

— Да.

— Есть ли еще такие в вашем банке памяти? — повторил я вопрос.

Пятнадцатисекундная пауза.

— Нет.

— Я хочу, чтобы вы снова связались со всеми библиотечными компьютерами, к которым обращались по моему заказу, определили, нет ли в каком-нибудь из них фотографий этой женщины, а затем продолжили поиск, подключив компьютеры, к которым еще не обращались, — сказал я, и после паузы добавил:

— Начните с библиотеки на Пелоране VII и проверьте, нет ли там фотографии или голограммы Шарин Д'Амато.

— Есть ли еще указания?

— Нет. Как только у вас появятся дальнейшие сведения, свяжитесь со мной в отеле, или в резиденции мистера Аберкромби.

Я вышел из кабины, прошел к видеофону и набрал номер Аберкромби, чтобы сообщить ему, что я выяснил, а также услышать его мнение — теперь я получил доказательства, что таинственная женщина жила в начале двадцатого столетия Р.Х., почти две тысячи лет спустя после того, как ее изображение впервые появилось в человеческом творчестве. Мне было известно, что до появления фотографий науки клонирования не существовало, но я не мог сформулировать другого логического объяснения, которое отвечало бы всем накопленным до сих пор фактах.

Ответа не было. Решив, что Аберкромби занят работой на своем компьютере, я подумал, что с тем же успехом могу сразу направиться к нему домой: как только я свяжусь с ним, он, без сомнения, потребует личной беседы. Я покидал библиотеку с большой неохотой, потому что был уверен, что где-то в пределах Олигархии должна существовать фотография или голограмма Шарин Д'Амато, и мне невероятно хотелось ее увидеть, но я также понимал, что компьютеру понадобится довольно много времени для передачи по сети, и решил, что чем скорее уйду отсюда, тем скорее вернусь.

На дорогу до имения Аберкромби у меня ушло почти сорок минут: наступило обеденное время, и улицы были многолюдны. Я проталкивался сквозь толпу, наслаждаясь теплом и безопасностью, которые невольно дарили мне живые существа. Наконец я вышел на окраину города и через несколько минут ступил на автоматическую дорожку, ведущую к дому Аберкромби.