Прорицательница - Резник Майкл (Майк) Даймонд. Страница 4

Внезапно она услышала, как распахнулась дверь, и метнулась на лестничную площадку. Не было смысла сидеть и ждать, пока клиент доберется до аэролифта, раз уж она могла просто взбежать на этаж выше и обчистить еще две комнаты, но какой-то инстинкт подсказал ей, что подниматься выше не стоит. Может быть, дело было в подсознательном ощущении недостатка времени или вероятности налететь на Смита Могилу, но, как бы то ни было, она просто замерла, ожидая, пока коридор четвертого этажа снова опустеет.

— Черт побери! — зарычал чей-то голос, и она осторожно выглянула в коридор.

Очевидно, человек, открывший только что дверь, умудрился захлопнуть ее, оставшись в коридоре без ключей, потому что теперь он ругался во весь голос и молотил кулаками в створку. Пораскрывалась половина дверей на этаже, любопытные высунулись узнать, в чем дело, и Мышка быстро отдернула голову, снова спрятавшись на лестнице, убежденная теперь, что четвертый этаж не будет для нее безопасен еще долго после того, как она вернется на представление.

Она сделала два шага вверх по лестнице, когда услышала на пятом этаже голоса, интересующиеся причиной переполоха, который устроил ругавшийся и молотивший в дверь недотепа; Мышка немедленно развернулась и быстро спустилась на второй уровень, куда крики не доносились.

Она осторожно ступила в коридор, который был несколько шире, чем на этажах, предназначенных для людей, и принялась проверять двери.

Первые две были заперты, из-за третьей доносилось жуткое рычание. И только приблизившись к четвертой двери, она услышала звук, которому не полагалось бы раздаваться в инопланетной секции гостиницы, — плакал человеческий ребенок.

Мышке понадобилось меньше двадцати секунд, чтобы вскрыть замок и шмыгнуть в темноту комнаты прежде, чем дверь успела задвинуться за ее спиной. Она вытащила крохотный фонарик и начала обследовать помещение. Там оказались странно изогнутые диван и стул, на которых ни один человек не смог бы удержаться ни сидя, ни лежа; стол с шестью бронзовыми статуэтками, непонятно что изображающими, и еще один стол с остатками еды, предназначенной явно не для человека.

Потом она уловила какое-то движение в углу комнаты. Она немедленно повернулась и направила туда свет фонарика, обнаружив с изумлением маленькую светловолосую девочку, прикованную наручниками к деревянной ножке огромного тяжелого кресла.

— Помогите! — взмолилась девочка.

— Ты здесь одна? — выдохнула Мышка. Девочка кивнула.

Мышка быстро пересекла комнату и принялась возиться с наручниками.

— Тебя как зовут? — спросила Мышка.

— Пенелопа.

— Пенелопа, а дальше как?

— Просто Пенелопа.

Наручники раскрылись и упали на пол, Мышка выпрямилась и в первый раз внимательно оглядела девочку.

Светлые волосы Пенелопы, похоже, последний раз обрезали ножом, не ножницами, и не очень при этом старались, а уж не мыты они были несколько недель, если не месяцев. На левой щеке у нее красовался давний синяк, обширный, но не очень страшный. Девочка была худая, но не жилистая и выносливая, как Мышка, а слабенькая, на грани истощения. На ней было нечто, раньше бывшее белым костюмчиком, а теперь превратившееся от непрерывной носки в запачканные лохмотья. Девочка была босой, ее пятки кровоточили.

— Не включай свет, — сказала Пенелопа. — Он скоро вернется.

— Какой он расы? — спросила Мышка.

Пенелопа пожала плечами:

— Не знаю.

Мышка вытянула из левого ботинка кинжал.

— Если он вернется до того, как мы отсюда выйдем, то его ждет сюрприз.

Пенелопа решительно покачала головой:

— Нельзя его убивать. Пожалуйста, пошли отсюда.

Мышка протянула руку и поставила Пенелопу на ноги. Потом спросила:

— Где твои папа и мама?

— Не знаю. Умерли, наверное.

— Ты можешь ходить?

— Да.

— Очень хорошо, — констатировала Мышка, направляясь к двери. — Пошли отсюда.

— Подожди! — внезапно остановилась Пенелопа. — Я никуда не пойду без Дженнифер.

— Дженнифер? — изумилась Мышка. — Какая еще Дженнифер?

Пенелопа бросилась в угол комнаты и подобрала с пола грязную тряпичную куклу.

— Это Дженнифер, — сказала она, приподняв куклу так, чтобы ее осветил фонарик. — Теперь можно идти.

— Дай руку, — сказала Мышка и приказала двери уйти в стену.

Высунув голову в коридор и не приметив никакого движения, Мышка быстро пошла по направлению к лестнице, почти волоча за собой ослабевшую девочку. По лестнице они спустились в подвал и направились к прачечной.

— А теперь слушай внимательно, — зашептала Мышка. — Ты сейчас поползешь на четвереньках точно так же, как поползу я, позади вот этого ряда тележек с бельем, пока мы не доберемся до трубы. Видишь трубу?

Пенелопа всмотрелась в темноту и отрицательно покачала головой.

— Ну, я тебе скажу, когда мы доберемся, а там я тебя подсажу и ты залезешь внутрь, труба узкая и темная, но ты не застрянешь, потому что именно так я сюда влезла, а я толще тебя.

— А я не боюсь, — сказала Пенелопа.

— Я знаю, что не боишься, — успокоила ее Мышка. — Но теперь тебе надо помалкивать. Если раздастся хоть малейший шум, то горничные, которые сейчас работают у стиральных машин на другом конце комнаты, могут услышать, а если они подойдут поближе посмотреть, кто тут скребется, то мне придется их убить.

— Убивать неправильно.

— Вот и молчи, тогда мне не придется их убивать, — ответила Мышка. — Ты готова?

Пенелопа кивнула, и Мышка поползла к лазу. Когда она доползла до места, то обернулась проверить, как дела у Пенелопы, и с удивлением обнаружила, что малышка почти рядом с ней.

Мышка убедилась, что горничные все еще заняты тем, что загружают и разгружают стиральные и сушильные машины, приложила еще раз палец к губам и, приподняв Пенелопу, помогла ей влезть в трубу. Девочка извивалась и брыкалась, но в конце концов ей удалось начать движение к повороту трубы направо, туда, где труба выходила из здания и оканчивалась люком под вагончиком Мерлина.

Мышка уже была готова последовать за ней, когда услышала жалобный шепоток:

— Я не могу найти Дженнифер!

— Ползи дальше! — зашипела Мышка. — Я ее подберу.

Она подождала секунду, ожидая, пока ребенок возобновит движение, потом сама забралась в трубу. На тряпичную куклу, застрявшую в стыке, она наткнулась на повороте, сунула ее за пояс и поползла дальше, пока не догнала Пенелопу, которая добралась до решетки под вагончиком и не знала, что же ей делать дальше.

Мышка быстро сняла решетку, втолкнула Пенелопу в вагончик и сама последовала за ней, высунувшись потом в потайной люк в дне, чтобы поставить решетку на место.

— Жди здесь, — приказала она. — И ни звука.

Она надвинула черный капюшон и появилась на сцене, когда до завершения финального номера оставалось не больше десяти секунд. После представления, когда большая часть толпы разошлась, она повела Мерлина в вагончик.

— Что у тебя произошло? — спросил волшебник. — Ты едва-едва успела.

— Я наняла помощника, — сказала Мышка с улыбкой.

— Помощника?

Мышка показала на Пенелопу, которая спряталась за ящиком с бутафорией.

— Бог ты мой! — проговорил Мерлин, отодвигая ящик. — Где ты ее нашла?

— Прикованной к ножке кресла в номере какого-то иножителя.

Волшебник опустился на корточки рядом с девочкой и осмотрел ее синяки.

— Туго тебе пришлось, малышка?

Она молча уставилась на него.

— У нее есть семья или родственники на Вестерли? — спросил Мерлин у Мышки.

— Не думаю.

— Что она здесь делала?

— Не знаю, — ответила Мышка.

— Пряталась, — сказала Пенелопа.

— Он не имеет в виду сейчас, Пенелопа, — сказала Мышка. — Он хочет сказать — когда я тебя нашла.

— Пряталась, — повторила Пенелопа.

— Может, ты хочешь сказать, что тот иножитель, который тебя украл, прятался от кого-то?

Девочка покачала головой:

— Он прятал меня.

Мышка кивнула:

— От твоих родителей.