Гиблое место - Рибенек Александр Вадимович. Страница 2

В Н-ском районном отделе НКВД зазвонил телефон. Младший лейтенант госбезопасности Свинцов оторвался от дела, которое внимательно изучал последние несколько часов, и посмотрел на черный аппарат. Телефон опять зазвонил, и он снял трубку, предварительно бросив взгляд на часы. Было 19 часов 30 минут.

— Районный отдел НКВД. Младший лейтенант Свинцов слушает.

— Толя? — услышал он хорошо знакомый ему женский голос.

— Лиза? Какими судьбами?

Ему показалось, что девушка, с которой они вместе учились и дружили еще до войны, чем-то взволнована.

— Толя, я видела Васю!

— Не может быть!

Рука, державшая трубку, вдруг предательски задрожала, сердце учащенно забилось. Он ожидал услышать от нее, что угодно, только не это. С того дня, когда они в последний раз видели Ваську, прошло уже много времени, и Свинцов надеялся, что этот человек ушел из их жизни навсегда. И вот, кажется, объявился…

С Василием Головиным они когда-то были друзьями. Вместе играли, вместе учились, делили радости и невзгоды. Казалось, ничто не может разрушить их крепкую дружбу…

Все кончилось в тридцать восьмом году. Отец Васьки, работавший лесником в окрестностях Алексеевки, был арестован и осужден с расхожей в то время формулировкой: «враг народа». Свинцов хорошо знал этого сильного и красивого мужчину. Поначалу паренек никак не мог понять, как он, старый подпольщик, большевик, прошедший гражданскую войну, мог быть врагом Советской власти и участвовать в заговоре. Этот факт не укладывался в его голове, но отец доходчиво разъяснил ему, что к чему.

— Запомни, сынок, — сказал он ему тогда, — в наше время никому нельзя доверять. Вчерашний друг может оказаться врагом.

Он знал, что говорил. Отец работал в райкоме партии…

Васька замкнулся после ареста своего отца. Пятно позора автоматически легло и на него. Ребята перестали с ним разговаривать, однажды даже жестоко избили его. Свинцов не участвовал в драке, но и не помешал избиению. Он даже не помог Ваське подняться, когда тот пытался встать на ноги, отплевываясь кровью из разбитого рта. На то были веские, как ему тогда казалось, причины…

На следующий день после драки Ваську забрали с собой приезжие люди в штатском. С тех пор он его больше не видел, но очень часто вспоминал тот укоризненный взгляд, которым наградил его бывший друг. Его мучили угрызения совести, он не был до конца уверен, что поступил тогда правильно. А с другой стороны, если бы он поступил по-другому, сейчас бы не сидел здесь, а парился где-нибудь в другом месте…

— Ты уверена? — переспросил Свинцов девушку. — Он узнал тебя?

— Сделал вид, что не узнал. Сказал, что я ошиблась, — ответила она.

— А, может, ты и в самом деле ошиблась? Сколько времени-то прошло!..

— Нет! Я хорошо помню тот шрамик, который, который остался у него после падения с лестницы. Помнишь, когда вы с ним полезли на чердак, а перекладина под ним проломилась?..

Младший лейтенант задумался. Василий Головин был первой и единственной любовью Елизаветы Семеновой, а это не забывается. Вряд ли она могла ошибиться…

— Он был один? — поинтересовался Свинцов.

— Нет, с ним был майор-пехотинец с орденом Красного Знамени на гимнастерке, — сообщила девушка и добавила. — Знаешь, мне он показался каким-то странным.

— И что же в нем было странного? — насторожился он, уже чувствуя, что этот звонок повлечет за собой череду событий, в которой он, младший лейтенант НКВД, увязнет по самые уши.

— Не знаю, — призналась Лиза. — Какой-то он… слишком чистый, что ли? Ногти аккуратно обработаны, ну, и вообще, подтянут не по-нашему. Не похож он на офицера-фронтовика!

— Хорошо, ты сейчас где?

— На станции. Как приехала, сразу позвонила тебе.

— Жди меня, я приеду за тобой, — сказал Свинцов, вставая…

На мотоцикле он довольно-таки быстро доехал до станции, забрал Лизу и вернулся обратно. Появление Василия Головина в их краях было очень странным. По словам девушки, он был в форме лейтенанта, что само по себе уже вызывало подозрение. Свинцов не первый год работал в НКВД и знал, что человек, осужденный как «враг народа», вряд ли мог стать офицером. Значит, его лейтенантская форма была «липой», что наводило на определенные мысли. Да еще этот майор, который показался Лизе странным…

Если дело обстояло так, как думал Свинцов, необходимо было доложить об этом начальнику райотдела, капитану госбезопасности Краснову Евгению Николаевичу. Поэтому он сразу же провел девушку к нему.

Краснов выслушал Лизу очень внимательно. Свинцов изложил ему свои соображения по этому поводу, начальник райотдела задал девушке несколько уточняющих вопросов, потом достал из стола пачку фотографий и протянул их ей.

— Лиза, посмотрите, пожалуйста, нет ли на этих снимках офицера, которого вы видели с Головиным?

Она взяла фотографии и погрузилась в их изучение. Дойдя до одной из них, девушка долго ее разглядывала, а потом протянула Краснову.

— Вот. Это его я видела с Васей.

Начальник райотдела НКВД взглянул на снимок и протянул его Свинцову.

— Спасибо, Лиза, вы нам очень помогли! Скажите, когда вы уехали, они еще были там?

Свинцов рассматривал молодого мужчину в форме майора вермахта, смотревшего на него с фотографии. Лицо «истинного арийца»… Сколько таких вот лиц видел он за время своей службы здесь! Лица фанатиков, лица уставших от войны людей, а то и просто безразличных ко всему… Во взгляде этого человека было что-то такое, что отличало его от остальных. А что, Свинцов и сам не мог объяснить…

— Они сели в полуторку, которую остановил офицер.

— Номера не запомнили?

— Запомнила.

Девушка продиктовала номер автомобиля. Краснов записал и обратился к Свинцову, отдавая ему листок:

— А машина-то из нашего района… Толя, от моего имени попроси Николая отвезти Лизу, куда ей нужно. Разыщи машину и узнай у водителя, где он высадил этих товарищей. И подними все, что есть на Головина.

— Хорошо, товарищ капитан, — ответил тот.

— А вам, Лиза, еще раз большое спасибо за проявленную бдительность, — Краснов посмотрел на девушку, теребящую концы простенького ситцевого платочка, накинутого на голову. — Вы можете идти.