Любовь колдовская... - Рибенек Александр Вадимович. Страница 9
Незаметно мысли Ивана перенеслись на отношения между ним, Дарьей и Аленой. В памяти вдруг всплыли слова, сказанные ему Дарьей при последней встрече. Нет, конечно же, Иван не верил в подобную чепуху с любовным зельем. Его любовь к Алене не была похожа на безумие, вспышку страсти. В то утро он совсем по-другому, другими глазами взглянул на девушку и понял, что жить не может без этой красоты. Ему нравилось в ней все: то, как она улыбалась, говорила, ее длинные русые волосы, карие глаза, задорно вздернутый носик, полноватые губы, подбородок с ямочкой, девичья грудь. Но почему он раньше не замечал всего этого, хотя прекрасно видел, что она неравнодушна к нему?
И тут Ивану опять стало плохо. В голове словно снаряд разорвался. Ощущение было такое, будто его ударили по голове молотом. Он перегнулся через борт арбы, и его вырвало.
— Андреич, что с тобой? — поинтересовался обеспокоенный артельщик Семен Беспалов, ехавший с ним вместе.
— Ничего, Семен, зараз полегше будет, — ответил Иван, ложась на мешки с мукой…
В хуторе он встретился с Аленой. Если быть точнее, то девушка специально поджидала его возле артельного амбара, куда они должны были складировать муку.
— Здравствуй, милая!
Иван спрыгнул с арбы и обнял ее. Девушка отодвинулась слегка и заглянула в его глаза.
— Что с тобой, Ванечка? Ты как-то неважно выглядишь.
— Ничего, Алена, все хорошо. Немного нездоровиться. — Он подумал, говорить или нет, но все-таки решился. — Знаешь, я нынче видал Дарью.
В глазах девушки появилась тревога.
— Ну, и что?
— Опять приставала. Говорила, что ты опоила меня.
Алена побледнела так сильно, что Иван испугался, как бы девушка не потеряла сознание. Но она быстро взяла себя в руки.
— Не верь ей, Ванечка. Обманывает она тебя.
— А я и не верю, — ответил Иван. — Такого не бывает, это все суеверия…
Но, тем не менее, разговор с Аленой запал ему в душу. Как-то странно повела себя девушка. Побледнела, чуть в обморок не упала. В душе Ивана возникло нехорошее подозрение…
Вечером к Степану Прокопьевичу опять пришли Фролов, Курков и Бородин. Хозяин сидел на табурете и строгал ложку, когда они вошли.
— Чего явились, станишники? — довольно-таки грубо поинтересовался он.
— Мы это… — начал Фролов. — Хотели вот сказать тебе, Степан Прокопьич, чтобы ты не держал на нас зла. Бес попутал…
— Ежели вы боитесь, что я сдам вас Ваньке, то могете не колготиться. Нету у меня желания разговаривать ни с им, ни с вами, — ответил на это хозяин.
— Да нет, что ты, Степан Прокопьич! Мы и в мыслях не держали…
— Бог вам судья, станишники. А мне некогда тут с вами лясы точить… Занятый я шибко.
Фролов потоптался немного на месте и сказал:
— Ну, ладно, Степан Прокопьич. Пойдем мы… Звиняй, ежели чего не так.
— Бог простит.
Казаки ушли. Через некоторое время Степан Прокопьевич захотел выйти во двор, посмотреть скотину.
— Мать, ты не видала моих сапог? — услышала Аксинья его голос.
— Нет, — ответила она. — Ты ж их оставил на обычном месте!
— Оставил, а теперя вот нету!.. Странно, куды оне могли задеваться?
Степан Прокопьич поворчал еще немного, надел старые ботинки и вышел на улицу.
VI
Едва наступила ночь, как Дарья снова почувствовала беспокойство. Ей не спалось, она ворочалась с боку на бок в своей постели. Какая-то сила не давала ей заснуть, звала и манила куда-то. В конце концов, Дарья не выдержала и встала.
Осторожно, чтобы не услышали родители, она вышла из хаты. Прекрасная звездная ночь раскрыла ей свои объятия. Впервые девушка ощутила, как хорошо стоять под открытым небом и смотреть на мерцавшие звезды. Ее манил простор, хотелось взмахнуть руками, подняться в высь и полететь, оглядывая землю с высоты птичьего полета. Теплый ветерок обдувал ее, ласково трепал распущенные волосы…
Дарья сошла с крыльца и пошла по двору. Ноги сами принесли ее к пепелищу. Она постояла некоторое время, разглядывая нагромождение головешек. Потом вытянула руки вперед и закрыла глаза.
Так девушка простояла некоторое время, потом двинулась вперед. Прошла несколько шагов по пепелищу и остановилась. Теперь глаза ее были открыты. Она опустилась на корточки и начала раскапывать золу…
Через некоторое время в руках у Дарья оказался нож. На первый взгляд ничего необычного в нем не было. Но это был не просто нож. Это был атрибут колдовских обрядов бабки Василисы…
Подобным образом Дарья обыскала все пепелище. И через некоторое время в ее распоряжении оказались миска, в которой бабка Василиса растирала свои снадобья, ступка и чугунок, в котором та варила свое колдовское зелье. Больше ничего не сохранилось, но для Дарьи и этого было достаточно. Она откуда-то знала, что это так…
Вдруг девушка услышала хлопанье крыльев, и на пепелище опустился огромный черный ворон, бывший значительно крупнее своих сородичей.
— Граф! — обрадованно воскликнула девушка. — Ты жив?
Словно в ответ на ее слова старый ворон подошел к ней, переваливаясь с боку на бок, и потерся об ее ногу. Его черные глаза пристально смотрели на нее, будто птица хотела что-то ей сказать. К сожалению, птицы и звери не умеют разговаривать…
— Кар-р-р! — гаркнул ворон и взмыл в воздух.
Он отлетел немного и опустился на землю. Ворон повернул голову в сторону девушки и опять каркнул.
— Ты хочешь, чтобы я пошла за тобой? — догадалась Дарья.
Ворон опять взлетел, пролетел немного и опустился на землю. Сомнений не оставалось. Ворон звал ее за собой…
Птица привела ее в лесок, располагавшийся неподалеку от хутора. Деревья черными громадами высились вокруг нее, но ей не было страшно, несмотря на то, что лес был полон непонятных и пугающих для обычного человека звуков. Где-то кто-то пронзительно покрикивал, иногда слышался какой-то треск, словно через кусты пробирался кто-то большой и ужасный. Но для нее эти звуки были понятны, словно она всю жизнь провела в лесу.
Дарья положила на землю принесенные с собой вещи бабки Василисы и травы, которые она собрала днем. Ворон, выполнивший свою миссию, сел на ветку рядом с девушкой и уставился на нее своими черными глазами. Дарья насобирала сухих веток, во множестве валявшихся под ногами, и разожгла костер. Подождала, пока огонь разгорится, и поставила чугунок на камни, вокруг которых весело плясали языки пламени…
Пока вода закипала, Дарья насобирала ягод, смешала с принесенными травами и растерла в ступке, превращая их в кашицу. Потом, когда вода забурлила, она бросила приготовленную смесь в чугунок. Вскоре зелье было готово…
Дарья и сама не знала, зачем ей это надо, но чувствовала, что ничего плохого с ней не случится. Остудив в миске немного зелья, девушка выпила приготовленный напиток и стала ждать.
Некоторое время ничего не происходило. Потом вдруг границы мира неуловимым образом расширились. Как и в прошлую ночь, когда бабка Василиса передавала ей свои знания, Дарья почувствовала новые запахи, зрение обострилось. И все же на этот раз что-то отличалось.
— Кар-р-р! — услышала она крик ворона.
Девушка посмотрела на него и вдруг…
Каким-то образом ее сознание совместилось с сознанием ворона. Первые несколько секунд она ощущала себя одновременно и в своем теле, и в теле Графа. Потом осталось только сознание ворона.
Дарья видела себя лежащей на земле и не подававшей признаков жизни. Взмахнув крыльями, она приподнялась в воздух и спланировала. Ощущение чужого тела было непривычным, поначалу движения давались с трудом. Она опустилась на землю и подошла к самой себе, переваливаясь с боку на бок.
Девушка, лежавшая на земле, спала. Она потрепала ее клювом за руку, но та не отреагировала. Тогда Дарья ущипнула ее. Где-то в глубине сознания на короткое мгновение вспыхнула боль. Значит, связь между ними все же сохранилась. Успокоившись, она взмахнула крыльями и полетела…