Спор о Сионе - Рид Дуглас. Страница 130

В результате расследования, предшествовавшего трёхдневному заседанию Подкомитета, около сотни американских депутатов Конгресса и сенаторов узнали, что они (а во многих случаях даже и их жёны) значатся как «нацисты» в списках департамента Гражданского управления (соответствует русскому, дореволюционному Министерству внутренних дел, ведавшему назначениями чиновников, вплоть до губернаторов, в государственном аппарате. — прим. перев.) Им удалось получить фото-копии карточек с записями о них из картотек Гражданского управления с пометкой, что порочившие их сведения были «взяты из списков подрывных личностей», составленных названной по имени еврейской адвокатской (частной) фирмой. В примечаниях значилось далее, что эти списки составлены в сотрудничестве с Американским еврейским комитетом и с Анти-Диффамационной Лигой: источники сообщаемых данных не подлежат рассмотрению ни при каких обстоятельствах, однако дальнейшие данные могут быть получены…» (следовало название еврейской адвокатской фирмы).

Судебной повесткой в Подкомитет был вызван старший чиновник департамента Гражданской службы США, в обязанности которого входила проверка кандидатов на замещение должностей в гражданских ведомствах. Он показал, что списки, о которых шла речь, были так засекречены, что он сам ранее не имел понятия об их существовании (очевидно, до получения повестки с вызовом). До тех пор ему были известны лишь обычные списки департамента, в которых были занесены лица, по том или иным официально установленным причинам не подлежавшие приёму на службу в случае подачи ими об этом заявления. Проведённой им проверкой было затем установлено, что в засекреченных списках содержались «750 000 карточек», заготовленных в нью-йоркском отделении департамента (в то время, как Главное управление департамента находилось в Вашингтоне) и что копии этих карточек были разосланы и включены в дела всех местных отделений департамента Гражданской службы на всей территории США. Он заявил Подкомитету, что он не имеет права представить самих засекреченных списков; это могут сделать лишь трое главных уполномоченных Гражданской службы (фактические руководители всей Гражданской службы, подчинённые непосредственно президенту Соединённых Штатов).

Тогда Подкомитет вызвал, также судебной повесткой, всех трёх главных уполномоченных — это были г-да Митчелл и Флеминг, и некая мисс Пекине. Они отказались представить списки, заявив, что на это существует запрещение президента (засекреченные списки были составлены при Рузвельте, но запрет их показывать был сделан президентом Труманом). На что председатель Подкомитета Гофман ответил: Я впервые слышу признание того, что в чашей стране существует Гестапо». Главные уполномоченные не нашли нужным протестовать против такого заявления, после чего Гофман задал им вопрос, были ли занесены в чёрный список также и лица, не собравшиеся ещё подавать заявление о приёме на гражданскую службу». Митчелл подтвердил, что и это также имело место, признав тем самым, что поле действия чёрных списков было неограниченным. Гофман уточнил: другими словами, это не имеет отношения к конкретным делам лиц, подающих заявления о приёме их на государственную службу?» Митчелл подтвердил и это. «Таким образом» — продолжал Гофман — «вы претендуете на право заносить в ваши списки всех и каждого в нашей стране?» с чем все трое главных уполномоченных молчаливо согласились.

Расследованием было установлено, что в одном лишь июне-июле 1943 г. (т. е. в период наибольшего смущения и политической неразберихи во время большой войны) к засекреченным спискам было добавлено 487 033 карточки, над чем работали десятки служащих. Один из присутствовавших депутатов Конгресса напомнил главным уполномоченным, что именно в 1943 г., когда заполнялись эти карточки, департамент Гражданской службы категорически запретил служащим отделов кадров задавать подателям заявлений вопросы об их принадлежности к коммунистическим организациям (таково было общее правило, введённое Рузвельтом). Главные уполномоченные всеми силами старались избежать обсуждения в Подкомитете роли АДЛ в этом деле, повторно уклоняясь от ответа на вопросы по этому поводу.

Официальный отчёт о расследованиях и заседаниях Подкомитета по расследованию гражданского управления, столь сенсационный с точки зрения существовавших до тех пор официальных моральных правил, ясно показал, что АДЛ имела полную возможность скрытно заполнить картотеки государственных учреждений порочащими данными о сотнях тысяч лиц, которые в подходящий момент легко могли быть превращены и полицейские досье, охватывающие всё население страны. Не могло подлежать сомнению, что налицо была попытка захватить полный контроль над государственным аппаратом Гражданского управления и превратить добросовестное исполнение долга и лояльность по отношению к государству в дисквалифицирующий признак, влекущий за собой увольнение или недопускающий приёма на службу. Никаких обязательств и гарантий устранить обнаруженные злоупотребления от ответственных лиц получено не было, в силу чего всё это публичное расследование можно сравнить с хирургическим вскрытием, при котором врачи, обнаружив злокачественную опухоль в непосредственной близости от жизненно важного органа, объявили бы, что им запрещено её удалять, и снова зашили бы тело больного. В результате установленное скандальное положение продолжает существовать до сего дня.

Какое употребление могло быть сделано из наличия подобных засекреченных чёрных списков, охватывающих всю страну, иллюстрируется несколькими странными происшествиями в 1951 и 1952 гг., когда воинские части неожиданно занимали небольшие города в штатах Калифорния, Нью-Йорк и Техас, «оккупируя» их от имени то «Организации Объединённых Наций», то «военного командования». Солдаты занимали городские управы, полицейские участки и телефонные станции: бургомистры, городские служащие и просто частные лица арестовывались; группы «врагов», переодетых кем-то в «фашистские» военные формы, водились под конвоем по улицам: военно-полевые суды выносили приговоры и «осуждённых» немедленно сажали в устроенные с неожиданной быстротой концлагеря; плакаты на стенах домов угрожали «сопротивляющимся» и «заговорщикам» суровыми наказаниями, и т. д. Весь этот спектакль был очень похож на репетицию того, чему мир может стать свидетелем в период политической сумятицы в будущей третьей войне, если «Лига принуждения к миру» в третий раз протянет руку к мировому владычеству. И в описанном случае возмущённые граждане не в состоянии были установить, кем всё это было приказано. Официальный представитель военного министерства, полковник из Пентагона, будучи прижатым к стенке одним из напористых частных расследователей, не получил разрешения сказать больше, чем это дело «имело местное и политическое значение, не подчинённое контролю военных». Это указывало на президента, правительство и Госдепартамент, как инициаторов происшедшего, однако все эти инстанции хранили такое же молчание, как и скупые на разъяснения главные уполномоченные департамента Гражданской службы в 1947 г.

Под конец Второй мировой войны это тайное вторжение во всех ею формах в государственный аппарат США, настолько нарушило его внутреннюю структуру, что в случае третьей мировой войны внешний облик американской республики, знакомый миру в течение последних двухсот лет, неизбежно должен будет претерпеть существенные изменения. Инстинктивная борьба коренного населения страны за сохранение самих себя и своих традиций от узурпации власти чуждым элементом, истинный характер которого ему не позволено распознать, терпела одно поражение за другим. Его сопротивление усилилось по окончании истерии военного времени, и некоторые бреши в стенах американской демократии удалось заделать, однако остались опасные слабые места, которые неизбежно скажутся в трудный период новой войны, приближение которой ежедневно вдалбливается в умы народной массы политиками и контролируемой чуждыми силами печатью.

Начиная с 1943 года, главная опасность для Американской республики заключается не столько во вражеских авиации и флотах, сколько в расшатанных основах её национальной жизни.