Хищник - Ридпат Майкл. Страница 6

Он помолчал. Внимание аудитории было ему обеспечено, и он не торопился.

— Как вы знаете, «Блумфилд Вайс» — один из самых серьёзных и уважаемых инвестиционных банков на Уолл-стрит. Каким же образом нам удалось достичь этого статуса? Почему мы пускаем в оборот больше акций и ценных бумаг, чем кто-либо из наших конкурентов? Другими словами, почему мы лучше всех? Что ж, один из ответов на этот вопрос вы знаете. Всё дело в нашей программе действий, для изучения которой вы здесь собрались. Это одна из самых прогрессивных программ на Уолл-стрит. — Человек говорил не «стрит», а «штрит», что, как уже знал Крис, являлось своего рода отличительной чертой сотрудников «Блумфилд Вайса». — Мы собираемся показать вам не только инструментарий нашей финансовой политики, в частности учёт, процессы финансирования корпораций и тому подобные вещи. Мы хотим научить вас быть в своей области первыми. — Голос Калхауна упал до шёпота, а глаза сверкнули. — Уолл-стрит — это джунгли, а вы, собравшиеся здесь, — хищники. Там, — он махнул рукой в сторону несуществующего окна, — разгуливают ваши жертвы, ваша добыча.

Калхаун замолчал, перевёл дух и поправил выбившуюся из-за брючного пояса рубашку. Потом заговорил снова:

— У меня, леди и джентльмены, есть для вас две новости: хорошая и плохая. Плохая заключается в том, что не всем из вас удастся нашу программу осилить. Я знаю, конечно, что вы из кожи вон лезли, чтобы попасть сюда. Вы закончили лучшие институты и университеты, превзошли множество конкурентов, которые претендовали на ваши места, и тем не менее следующие пять месяцев вам предстоит работать больше, чем вы работали когда-либо в своей жизни. Но лишь самые жёсткие, самые крутые из вас займутся созиданием будущего «Блумфилд Вайса».

Он снова замолчал и оглядел аудиторию, проверяя, какой эффект произвели сказанные им слова. Поражённая аудитория безмолвствовала.

— Вопросы есть?

Снова молчание. Крис оглядел своих коллег-стажёров. Похоже, все они, как и он сам, находились в состоянии транса.

Неожиданно вверх взметнулась длинная рука. Она принадлежала высокой, красивой белокурой женщине с короткой стрижкой. На карточке, прикреплённой к её столу-парте, значилось: «Ленка Немечкова».

Калхаун нахмурился и устремил взгляд на одинокую руку. Секундой позже, когда он разглядел её обладательницу, морщины у него на лице разгладились.

— Итак, э… Ленка, о чём вы хотите спросить?

— Насколько я понимаю, дурную новость вы нам уже сообщили, — сказала женщина с восточноевропейским акцентом, к которому примешивался ещё и американский. — А как насчёт новости хорошей?

Калхаун смутился. Наморщив лоб, он пытался вспомнить о хорошей новости, которую намеревался довести до сведения своих подопечных. В следующее мгновение Крис услышал прозвучавший у него за спиной басовитый смешок и сразу же узнал голос Дункана. Смешок оказался заразительным и запорхал по залу, разряжая напряжённую обстановку, с таким усердием нагнетавшуюся Калхауном.

Калхауна, надо сказать, это не слишком развеселило.

Собравшись с мыслями, он произнёс:

— Хорошая новость, мэм, заключается в том, что в следующие пять месяцев вы будете спать, есть и вообще жить, думая исключительно о «Блумфилд Вайсе».

Закончив этот пассаж, Калхаун выпятил вперёд челюсть, как бы давая слушательнице понять, что дальнейшие вопросы нежелательны.

Ленка ослепительно улыбнулась:

— Понимаю вас, сэр. Это и в самом деле прекрасная новость.

В течение всего учебного дня разные преподаватели рассказывали слушателям, какой огромный объём информации им предстоит освоить, и давали первые задания. Эбби Холлис лично вручила каждому стажёру три толстенных учебника — по матучету, экономике и рынкам капиталов. Кроме того, она выдала стажёрам полотняные сумки с логотипом «Блумфилд Вайса». Учебных материалов оказалось так много, что нечего было и думать унести их в тощеньких атташе-кейсах, которые слушатели захватили с собой.

— Ну и дела! — сказал Дункан. — Похоже, я уже дозрел, чтобы выпить пива.

Эта мысль равным образом пришлась по сердцу Крису и Йену. Дункан, который быстро обзаводился друзьями и знакомыми, повернулся к плотному, длинноносому парню по имени Руди Мосс, запихивавшему в сумку учебные пособия.

— Пойдёшь с нами?

Руди смерил взглядом толстенную полотняную сумку с логотипом банка и с кислым видом покачал головой.

— Как-нибудь в другой раз, — сказал он и отчалил.

— А нам можно к вам присоединиться? — послышался голос за спиной у Дункана. Говорил Эрик Эстли — американец, который сидел с Крисом. Рядом с ним стоял невысокий темноволосый парень с голубоватой тенью щетины на подбородке. Эрик представил его как Алекса Леброна.

— Разумеется, — сказал Дункан. — Вы знаете поблизости приличное место, где можно посидеть?

— Есть один бар, — сказал Алекс. — Пойдёмте, мы вам покажем.

Во главе с Алексом они гурьбой направились к лифту. У стены стояла Ленка — высокая, одинокая и неприступная.

Дункан заколебался.

— Это… Пивка хлебнуть не желаете, мэм? — сказал он, намеренно перебарщивая со своим шотландским акцентом.

— Извините?

— Не хотите ли пойти с нами выпить? — спросил он уже нормальным голосом, дружелюбно ей улыбаясь.

Ленка ответила ему улыбкой.

— Почему бы и нет? — сказала она, подхватывая на плечо свою сумку. — Пошли.

— Послушайте, вы верите тому, что кого-то из нас могут отчислить? — осведомился Дункан, обращаясь к маленькой компании, собравшейся за круглым столиком, заставленным стаканами с пивом. Все они с энтузиазмом обсуждали события прошедшего дня. — Вряд ли этот тип серьёзно говорил, вы как думаете?

— А вот я как раз думаю, что отчислить могут, — сказал Крис.

— Но мы же так вкалывали, чтобы попасть на эти курсы. Глупо было бы отчислять таких людей, как мы, — заметил Дункан.

— Да ладно тебе волноваться раньше времени. Не отчислят. Будь спокоен, — сказал Йен, прикуривая сигарету. — Сейчас в банках как раз происходит смена поколений, так что с нами всё будет о'кей.