Реальность на продажу - Ридпат Майкл. Страница 73

— А разве вы не говорили, что она вас поддерживает?

— После вашей выходки я в этом отнюдь не уверен, — оборвал я нашу перебранку.

И вот сейчас, за пять минут до голосования, мы вновь и вновь считали и пересчитывали проценты, и, судя по выражению лица Рейчел, теперь уже и она начала задумываться о последствиях своего поступка. Прикусив нижнюю губу, она мрачно рассматривала лежащий перед ней лист бумаги, рисуя ручкой вокруг имени Карен все новые и новые колечки.

— Может, кто-нибудь из этих «прочих» акционеров не станет голосовать, а? Тогда прорвемся, — с надеждой предположила Рейчел.

— Весьма сомнительно, — покачал головой я. — Скотт Вагнер, похоже, полностью контролирует принадлежащий им пакет акций. Уверен, он заставит их голосовать по его указке.

Я перехватил взгляд Вагнера, сидевшего в зале среди немногочисленных участников собрания. Он расплылся в улыбке и хитро подмигнул. Черт побери! Его необыкновенно самоуверенный вид только укрепил меня в убеждении, что голоса его клиентов у него в кармане.

Примечательно, что именно Вагнер прибыл на собрание аж из самого Сан-Франциско. Несомненно, кто-то из представителей его фирмы должен был наблюдать за ходом голосования и участвовать в нем по доверенности акционеров, однако никакой необходимости в том, чтобы это был ее глава, не было. У меня возникли подозрения, что Вагнер привез проект сделки и предложит ее Соренсону и Бейкеру, как только будет принято решение о моем увольнении.

Оставалось только надеяться, что неближний путь длиной в пять тысяч миль он проделал понапрасну.

Большинство из собравшихся я знал. Я поискал среди них взглядом Карла Дженсона и Фрэнка Хартмана, но они, конечно, отсутствовали. Зато здесь находился Вагнер со своим подручным, а также мой отец, Кит, Энди, Терри и еще около дюжины акционеров из числа сотрудников «Фэрсистемс», державшихся вместе в задних рядах, и два незнакомых мне типа, которые сидели в напряженных позах, оставив между собой три пустующих кресла. Один — загорелый коротышка с усиками и в щегольской спортивной рубашке лимонного цвета. Другой, верзила в очках, был при полном параде: белая рубашка с воротничком на пуговках, строгий галстук, темно-серый костюм. Судя по виду, оба американцы.

Соренсон торжественно прокашлялся и объявил собрание открытым. Его заполнивший просторное помещение низкий сочный голос, широко расправленные плечи и уверенные властные манеры наглядно демонстрировали, кто здесь хозяин.

— Прежде всего предлагаю присутствующим держателям акций представиться. Уилли Дункан удостоверит их личности и полномочия. Прошу одновременно сообщать, кто из вас намерен голосовать лично, а кто уже передал в совет директоров бланки доверенностей. Поскольку нас собралось не так уж много, почему бы нам не провести эту процедуру поименно? Начнем с вас, сэр, — указал он на усатого коротышку в спортивной рубашке.

— Даррен Полона из «Дженсон компьютер». От имени моей компании голосовать буду лично.

Соренсон кивнул, Уилли суетливо зашелестел своими бумагами. Затем Соренсон указал на верзилу в костюме.

— Мартин Вудкок из Бермудского международного страхового фонда, — с манерной медлительностью протянул тот; я оказался прав — американец из южных штатов. — Мы уже зарегистрировали нашу доверенность.

— Бьюсь об заклад, что этого фрукта заслал сюда Хартман, — склонившись к Рейчел, сказал я. — А фонд наверняка одна из его подставных фирм.

Через пару минут Уилли управился с этой частью протокола собрания, и Соренсон продолжил:

— Сегодня у нас в повестке дня всего один вопрос. На ваше рассмотрение предлагается следующая резолюция: «Отстранить Марка Энрико Фэрфакса от должности управляющего директора компании „Фэрсистемс“ и назначить на его место Дэвида Энтони Бейкера».

— Энрико? — удивленно прошептала мне в ухо Рейчел.

— Так ведь у меня мать итальянка, — так же шепотом объяснил я ей.

— Прежде чем приступить к голосованию среди присутствующих, я попрошу Уилли объявить результаты заочного голосования по доверенностям, — пророкотал Соренсон.

Ну, вот и все. Сейчас станет ясно, кому отдала свой голос Карен.

В зале воцарилась мертвая тишина.

Уилли поднялся на ноги, долго прочищал горло, потом, заикаясь и запинаясь, невнятно начал бормотать что-то нечленораздельное.

— Ну, Уилли, давай же, не тяни! — взмолился я вполголоса.

— За резолюцию семьсот шестьдесят одна тысяча голосов [30], — справившись с волнением, объявил наконец Уилли. — Против — тридцать две тысячи триста двадцать.

Сердце у меня упало. Я взглянул на Рейчел, словно желая удостовериться, что не ослышался.

— Вот сука! — прошипела она сквозь зубы.

Карен проголосовала против меня. Моя возлюбленная проголосовала за мое увольнение!

— Семьсот шестьдесят одна тысяча — это тридцать восемь целых и пять сотых процента, — наклонившись ко мне поближе, прошептала Рейчел. — То есть в основном акции всех «прочих» держателей за исключением Дженсона плюс три целых семьдесят пять сотых процента акций Карен. Остальное набралось по мелочи за счет голосования по доверенностям отсутствующих сотрудников компании.

— Значит, им нужно еще лишь двенадцать процентов? — уточнил я.

Рейчел молча кивнула. Я посмотрел в наш список, а потом обвел взглядом членов совета директоров. У Дженсона 5,7 процента акций, у Соренсона — 4, Дэвиду принадлежат 2 и Уилли — 1, итого — 12,7 процента. Все они будут голосовать за резолюцию. И в целом получается 50,75 процента голосов. Они уже победили, независимо от того, как проголосует отец.

На лице Дэвида Бейкера появилась злорадная ухмылка, Скотт Вагнер расплылся в довольной улыбке. Они тоже все поняли. Где-то под ложечкой у меня едко-соленым комом поднялись горечь и досада, во рту появился привкус желчи, меня замутило. Все последние недели я изо всех сил боролся за спасение нашей компании. Конечно, не исключал печального исхода — к возможности банкротства я относился вполне серьезно.

Но чтобы меня уволила Карен! Нет, такого поворота событий я не ожидал.

— Спасибо, Уилли, — ворвался в мои мысли голос Уолтера Соренсона. — А теперь предлагаю проголосовать присутствующим здесь акционерам. Кто за данную резолюцию?

Тип из «Дженсон компьютер» резко выбросил вверх руку, однако из сидящих в зале более никто не последовал его примеру. Боковым зрением я видел, что сидящие слева от меня члены совета тоже поднимают руки, но все мое внимание было приковано к отцу. Он же оставался сидеть неподвижно.

— Кто еще? — с нажимом повторил Соренсон.

Я мельком посмотрел в его сторону, он уставился на отца тяжелым требовательным взглядом, но тот не поддавался.

Я почувствовал, как на глаза у меня наворачиваются слезы. Папа меня растрогал, внял-таки моим уговорам. Встал на мою сторону, понимая, как сейчас мне нужна его помощь. И не его вина, что это меня не спасет. Я ведь целых десять лет знать не хотел отца, так что рассчитывать на его поддержку никакого права у меня не было. А получить ее в тот момент, когда меня предала Карен, было особенно важно для меня.

— Кто против? — раздраженно буркнул Соренсон.

Я поднял руку почти одновременно с Рейчел и отцом. Сотрудники «Фэрсистемс» в задних рядах неистово размахивали вытянутыми руками, а Кит в наивно ребяческой надежде, что его плутовства никто не заметит, так сразу обеими.

Я взглянул на Уилли в ожидании объявления результата. И обмер.

Он с выражением нестерпимой муки на лице раскачивался взад и вперед, сжимая коленями ладони.

Боже, подумал я, неужели он не стал голосовать за резолюцию? Только сейчас до меня дошло, что я даже не удосужился обратить внимание, как голосовали члены совета директоров.

Дэвид Бейкер тоже пристально смотрел на Уилли. Через мгновение на него обратились взгляды всех собравшихся.

Лицо Уилли полыхало багровым румянцем. Точно, он еще не голосовал, мелькнуло у меня в голове. Но чтобы я одержал верх, необходимо, чтобы он подал свой голос против резолюции. Если он воздержится, мне это не поможет.