Изумрудное море - Ринго Джон. Страница 16

– Шилан мне много о тебе рассказывала, – продолжал Дэвид.

– Все ложь и еще раз ложь, – ответил Герцер, приседая на корточки настолько, насколько ему позволяло обернутое вокруг бедер полотенце.

Шилан соскользнула обратно в бассейн, но ее груди, которые стали гораздо более пышными с тех пор, как Герцер их видел в последний раз, были на виду.

– Давай, – сказала она, махая рукой, – прыгай сюда. Вода отличная.

– Ммм, – промычал он, мысленно занимаясь арифметикой, чтоб отвлечься. «Сто двадцать восемь умножить на три… три на восемь… перенести два…» К тому времени как Герцер прошел едва ли четверть уравнения, он был вполне в состоянии скинуть полотенце без краски стыда.

– Смотри, говорила я тебе, что он сложен как бык, – сказала Шилан с ухмылкой.

Ну вот, без краски смущения, как же.

– Да, думаешь, почему у нас так и не получилось романа? Она увидела меня в душе и упала в обморок, – попытался пошутить Герцер.

– Ага, от возбуждения, видимо, – рассмеялся Дэвид. – Похоже, кого-то из нас «улучшили» перед Спадом.

Натуральные гены, – твердо ответил Герцер. – Мне надстроили мышцы, это да, но только потому, что я родился с рахитом. Мне пришлось поработать, иначе они бы не приросли. Когда вылечился, мне сделали сомапластику, но только для мышц. Затем я их поддерживал. Остальное – гены. Размер, в общем и… в деталях.

– Большие руки, – усмехнулась Шилан. – Ты об этом, да?

– Одна рука, – уточнил Герцер, показывая протез.

– Прости, – сказала внезапно посерьезневшая Шилан.

– Не беда, удобно пиво открывать, – ответил Герцер, пожав плечами.

– Ты Герцер Геррик? – спросила женщина, которую он видел голой в душевой, соскальзывая в бассейн и с любопытством его рассматривая. Выглядела она лет на двадцать, но ее движения были настолько элегантны и точны, что ей не могло быть меньше ста.

– Я думала, ты… старше.

– К вашим услугам, миссис?..

– Мисс, – поправила женщина с улыбкой, протягивая руку. – Стефани Вега.

Она была блондинкой, натуральной скорее всего, либо с измененными генами, либо часто пользующаяся краской, высокого роста, худой и узкобедрой, как было модно до Спада. Ее лицо было слишком совершенным, чтобы быть натуральным. Герцер вряд ли выгнал бы ее из кровати, если б ей вздумалось есть там крекеры. Если только она не стала бы раскидывать крошки.

– Да, я Герцер Геррик, – сказал молодой человек, одаривая ее фирменной – широкой и глуповатой – улыбкой. Многим женщинам большие мужчины кажутся глупыми, и если уж они таких хотят, он в их распоряжении.

– Кровавый Лорд? – продолжала она, ее глаза расширились, как будто она все никак не могла поверить своим глазам. Ее зрачки стали такими большими, что трудно было разглядеть цвет глаз. И все же они были зеленые.

– Можно сказать, Лорд из Лордов, – немного язвительно заметила Шилан. – Когда берут новеньких, их спрашивают, смогут ли они стать такими, как он.

– Я, конечно, вам верю, – протянула Стефани с обезоруживающей улыбкой, опираясь на стенку бассейна, – но истории, которые рассказывают…

– Мы едим младенцев, только если они особенно нежные, – перебил ее Герцер.

Женщина излучала очарование, но почему-то это заставило его насторожиться.

– «Сражайся до тех пор, пока не упадешь мертвым» и так далее, – сказала Стефани. – Вас не было в городе?

– Харцбург, – ответил лейтенант, – отличное место, чтобы там погостить, но я не хотел бы там жить.

– Чем же вы там занимались? – спросила Стефани.

– Тарсон объявил себя сторонником Новой Судьбы, – отрывисто бросил Герцер, – они стали нападать на Харцбург. Харцбург потребовал помощи. Получил меня.

– Одна война, один Кровавый Лорд? – продолжала расспрашивать Стефани.

– Не война – маленькая кампания, – отмахнулся Герцер. – У них там были проблемы. Но они справились.

– Как? – промурлыкала Стефани, нагибаясь вперед и прикасаясь ладонью под водой к его колену.

Год был действительно очень длинным, так что он снова взялся за таблицу умножения.

– Они высылали из Тарсона банды, чтобы грабить окрестные фермы, – начал рассказывать Герцер. – Слушай, а ты действительно хочешь это знать?

– Да, расскажи мне все, – томным голосом попросила Стефани.

– Я тоже хочу послушать, – встрял Дэвид.

Герцер резко обернулся к нему, но лицо Дэвида было серьезным, без тени насмешки.

Герцер огляделся, только сейчас заметив, что много других людей, включая инструктора из Академии, которого он видел издалека, собрались вокруг. Он вспомнил о реках крови, о разбросанных по дымящимся полям частях человеческих тел. Он подумал о том, какое у него, должно быть, сейчас лицо, и не без труда заставил себя надеть более дружелюбную маску.

– Из Тарсона они посылали банды, для набегов, – повторил он, поворачиваясь к Шилан, – сожгли несколько ферм из тех, которые не хотели или не могли платить им дань. Я начал патрулировать округу… – Он помолчал и передернул плечами. – Кровавых Лордов обучают сражаться в строю, биться в одиночку совсем другое дело. Но мы тренируемся и в парах. – Он посмотрел на инструктора, который кивнул ему. – Я больше других так тренировался, так вышло. Не в этом суть, короче, был на одной ферме, поехал просто проверить. Я у них раньше бывал, помогал как-то, с людьми общался. Сижу в доме. И вдруг снаружи раздались крики и ржание моего коня, Дьябло.

Он прикрыл глаза и попытался успокоиться, но у него ничего не вышло.

– У фермеров была дочь, только одиннадцать исполнилось. Когда я вышел из дому, кто-то из бандитов уже разложил ее на земле. Другие мчались к дому с факелами в руках. Я… ну, дальше все понятно. Мой щит был на седле, но я был в доспехах. А они нет. – Он замолчал.

– И все? – спросила Стефани после долгой паузы. – И как все закончилось?

– Об этом изложено в донесении, – вмешался инструктор из Академии. – Пятнадцать бандитов, вооруженных до зубов. Топоры, мечи, копья. Один Кровавый Лорд. Мы гордимся тем, что ты совершил в этот день, лейтенант.

– Спасибо, сэр, – сказал Герцер, изо всех сил пытаясь остановить поток воспоминаний. – Я почти не помню подробностей, – солгал он.

– А что с девочкой? – спросила Шилан.

– Боюсь, она уже больше никогда не сможет смотреть, как забивают скот, – мрачно сказал инструктор.

– С ней все было в порядке, – возразил Герцер. – Шок, не более. У них не было времени спустить штаны. Я потом перекинулся с ней парой слов, ей нужно было выговориться, но она не могла довериться кому-то еще. У нее все хорошо.

Ты не очень умеешь рассказывать, да? – поддела Стефани.

– Иногда трудно рассказать о чем-то людям, которые там не были, – признался Герцер. – Чувство… когда рассекаешь чью-то грудную клетку… трудно описать. Ощущение, когда меч застрял в хребте трупа, а враг уже готов всадить в тебя топор. То, на что похоже поле, когда ты разрубил на мелкие куски около дюжины людей. Мысли о том, стоит ли спасать человеку жизнь или милосерднее будет помочь ему скорей умереть…

– Беру свои слова обратно, – сказала Стефани, – можешь не рассказывать о таких подробностях.

– Я не думал о тех, которые бросились к дому, – продолжал Герцер как будто в трансе, – если я поднял достаточно шуму, они либо побегут за помощью, либо просто удерут. Хотя… помню, как разрубил двоих напополам, когда шел вперед, и… – Он поднял голову и сделал жест правой рукой, как будто поймал бабочку на лету. – И еще нескольких. Я торопился помочь девочке. Я был так зол. Парень, который первым собирался ее изнасиловать… его зубы стучали по рукояти моего меча. Как погремушка. Та-та-та-та-та. До тех пор пока я не вбил их ему в мозг. Тогда-то меч и застрял.

Его слушатели поежились, но он не заметил, он был не здесь.

– Одного, который ее держал, я двинул ногой в морду, но второй успел ударить меня в спину топором. Топор отскочил от доспехов, я развернулся, врезал ему и отобрал оружие. Я вырубил пространство вокруг себя и освободил свой меч. – Он покачал головой и дернул плечом.