Предвестник шторма - Ринго Джон. Страница 104

Первый сержант был милым уравновешенным простаком, явно дослужившимся до своего звания благодаря череде командиров, которым вполне подходил милый уравновешенный простак в качестве сержанта. Как это могло произойти в предпослиновой Армии, капитан Брэнтли себе не представлял. Армия, из которой он уволился десять лет назад, обычно избавлялась от подобного материала в районе чина штаб-сержанта.

— Гм… о’кей, сэр, — сказал первый сержант и небрежно отдал честь. Он одернул камуфляжную куртку вниз, чтобы разгладить складку, и попытался подтянуть портупею со снаряжением. Маневр только усилил выпячивание брюха. — Гм… в Первом взводе почти весь личный состав налицо, но пока ничего не слышно от Третьего. И мы еще ни видели никаких признаков «Браво», так что слева у Второго никого нет.

— Просто чудесно. Ну, минометы наконец-то приготовились и готовы поддержать огнем, но у них только два ствола. Как с подготовкой позиций? И слышно ли что-нибудь о горячей еде?

— Ну, в первом взводе обстоит не настолько хорошо, как здесь. И мне не удалось связаться со старшим помощником, так что не могу сказать насчет еды.

Капитан Брэнтли подавил вздох. Он припомнил первого сержанта роты, которой он командовал в конце службы. Сержант, один из последних, служивших во Вьетнаме, мог выследить полевую кухню, не важно, где и как она «потерялась», а если у него не получалось отыскать кухню, то он мог запросто организовать и доставку пиццы. Вертолетом, если потребуется. По крайней мере со времен Веллингтона, а то и даже Густава-Адольфа, свежей горячей пище перед сражением придавалось большое значение. Брэнтли не доставляло особого удовольствия идти в бой всего с двумя третями своей роты, без прикрытия на левом фланге и с солдатами, которые питались сухим пайком и прочей дерьмовой едой, что они понабрали в дорогу.

— О’кей, возьмите командирский «Хаммер». Там вверх по шоссе стоит «Макдоналдс», возьмите сто двадцать гамбургеров и тридцать чизбургеров. — Он вытащил бумажник и вручил первому сержанту достаточно наличности для оплаты заказа. — Если они согласятся, постарайтесь взять еду под расписку. Если лавочка закрыта, заберите из здания продукты. Возьмите с собой специалиста Форриера.

Он мотнул подбородком в сторону радиста, прислонившегося к рампе командирского «Брэдли». Паренек попал в хорошую передрягу и, вероятно, с радостью ухватится за шанс немного официально пограбить.

— Если не сможете найти там никакой горячей еды, продолжайте искать. Ищите какой-нибудь ресторан, закусочную, что угодно. Понятно?

— Да, сэр. — Сержант выглядел виноватым. — Мне не хочется оставлять вас, капитан. Мы не знаем, когда они доберутся сюда.

— Тогда постарайтесь вернуться с настоящей едой раньше них. И убедитесь, что у вас есть с собой средства связи. Я хочу иметь возможность вызвать вас, когда вы будете мне необходимы.

— Есть, сэр. Может быть, старший помощник объявится с едой?

— Может быть. Отправляйтесь, первый сержант.

Сержант снова отсалютовал и направился к командирскому джипу. Следовало отдать ему должное: если даешь ему четкие инструкции, он выполнял их со всем старанием. Едва успев справиться с этой головной болью, капитан Брэнтли увидел кативший по сосновому лесу «Хаммер» командира батальона.

Высокий широкоплечий офицер выпрыгнул из джипа, когда тот еще не успел остановиться, и широким шагом быстро пошел к ожидавшему командиру роты. Хотя он выглядел примерно года на двадцать два, на самом деле подполковнику Хартману было под шестьдесят, и он ушел в отставку с должности командира батальона Первой пехотной дивизии в начале восьмидесятых. Крепкий профессиональный военный, он принял командование батальоном всего лишь четыре месяца назад и трудился не покладая рук, чтобы вывести его на такой уровень подготовки, которым можно было бы гордиться. К несчастью, послины оказались не склонны дать ему время исправить многочисленные недостатки подразделения.

Подходя к своему командиру роты «Альфа» — единственному, по его мнению, командиру, перед которым имело смысл тут распинаться — он репетировал, как лучше выложить все плохие новости.

— Здравствуйте, капитан Брэнтли.

— Здравствуйте, подполковник, — кивнул офицер. — Я бы предложил вам чашку горячего кофе, но, кажется, мы где-то потеряли кухню.

— Это не все, что у нас потерялось, — сказал командир батальона с откровенно фальшивой улыбкой. — Давайте-ка пройдемся.

Когда офицеры отошли достаточно далеко от подразделения, чтобы их не услышали, подполковник повернулся так, чтобы Брэнтли стоял спиной к солдатам. Так они не увидят его лицо, когда он услышит новости.

— О’кей, — сказал подполковник без преамбулы, — хороших новостей нет. Ни одной. Плохие новости следующие: я знаю, что у вас слева нет «Браво». Это потому, что роты «Браво», в сущности, нет. Машин хватит только для одного взвода в зоне ответственности роты «Браво». Все остальные либо заблудились, либо спрятались. Нам, может быть, удастся найти еще несколько, которые просто заблудились, но большинство из них удирает от сражения. Они просто драпают, вот так. Даже еще до того, как начался этот чертов бой.

Он покачал головой, но не позволил непомерному чувству стыда и гнева исказить его черты. Даже отсюда он замечал периодические взгляды окапывающихся солдат, и он не собирался дать им знать, насколько скверно обстоят дела.

— Ваш Первый взвод, целый и невредимый, перемешался с Двадцать первой бронекавалерийской, и раз уж они оказались там, их «прикомандировали» на время к кавалеристам в качестве пехоты поддержки.

— Вот дьявол! — покачал головой командир роты и постарался не дать вырваться на волю истерическому смеху, поднимающемуся у него внутри. — Значит, нам конец.

— Обоз батальона — включая весь запас продуктов, полевые кухни, боеприпасы, ремонтные подразделения и общее тыловое обеспечение — каким-то образом попал на Принц-Уильям-парквэй и находится на полпути в Манассас. Завтрак там.

— Я был бы счастлив погрузиться на машины и поехать за ним. Я имею в виду всю роту.

— Не сомневаюсь, что были бы, — сухо сказал командир батальона. — Мне доводилось видеть несколько полностью облажавшихся учений, но это тянет на самое хреновое.

— Это не учение, сэр, — сказал командир «Альфы», весь его юмор испарился. Он весь похолодел, во рту пересохло. — Рота «Чарли»?

— Примерно там же, где и вы, в смысле результата, за исключением того, что капитан Лэнсмен числится среди отсутствующих.

Какое-то отсутствие выражения у командира сказало про отсутствие сожалений насчет пропажи капитана.

— Я передал командование его заместителю, лейтенанту Синестру. У него почти полная рота, но минометов нет. Я послал ему минометы «Браво», а вам передаю личный состав «Браво» в качестве вашего Третьего взвода. Однако есть еще две проблемы.

— И какие, сэр?

— У батальона, таким образом, нет резерва, но что еще хуже, у нас нет никого справа.

— Где второй батальон? — спросил потрясенный командир роты.

— Где-то в районе наших кухонь за тридцать миль отсюда, возле Манассаса. Их поставили окапываться в том месте. Бригады мечутся кругом, словно курицы без головы, так что я собираюсь на свой страх и риск растянуть батальон. Слева у нас Третий батальон, но справа заканчивается граница дивизии. Я отправил разведчиков искать Тридцать третью, которой полагается быть где-то в той стороне, или даже Сорок первую. СОДМ говорит, что между нами и Потомаком никого нет, но в это я просто не могу поверить. Ну хоть кто-то да должен быть в районе межштатной магистрали!

— Повторите-ка мне это еще раз.

Аркадий Симозин чувствовал себя полутрупом. Сколько раз он участвовал в учениях — начиная с командования танковым взводом младшим офицером и вплоть до войсковых учений с множеством участвующих корпусов, — но никогда не видел такой жуткой неразберихи, которая произошла этой ночью. Его корпус состоял из лихорадочно мечущихся подразделений, и не иначе, как во всех направлениях и с самыми разными намерениями. Как раз сейчас он выяснил, насколько все плохо. Его штаб пришел рассказать ему плохие новости с начальником штаба в качестве официального жертвенного ягненка.