Скарлетт - Риплей Александра. Страница 12

— Скарлетт, ты ничего не знаешь о хозяйстве на ферме. Если бы Салли запоздала со стиркой, все остальное она бы сделала тоже с опозданием. Мы не можем нанять здесь слуг, как вы делаете в Атланте. Нам приходится делать очень многое самим.

Скарлетт сдержалась, чтобы не отреагировать на ее тон.

— Я, может, поеду в Атланту сегодня днем.

— Так будет для всех нас намного легче, — ответила Сьюлин. — Ты доставляешь много хлопот, и мне нужна спальня для Сюсси и Эллы.

Скарлетт было открыла рот, чтобы возразить. Если бы Тони не приехал домой, она бы уже сейчас была там. Люди будут рады увидеть ее. У нее было много друзей в Атланте, у которых достаточно времени и для кофе, и для партии в вист, и для вечеринки. Она выдавила улыбку детям, отворачиваясь от Сьюлин.

— Уэйд Хэмптон, Элла, мама должна поехать в Атланту. Я хочу, чтобы вы обещали, что будете послушными и не причините тете Сьюлин никаких хлопот.

Скарлетт ожидала возражений и слез. Но дети были слишком, увлечены обсуждением шестизарядок Тони, чтобы обратить на нее какое-нибудь внимание. Когда они приехали в Тару, Скарлетт распорядилась, чтоб Панси собрала ее багаж. Только тогда Элла заплакала.

— Присей уехала, а я не знаю здесь никого, кто бы заплетал мне волосы, — рыдала она.

Скарлетт превозмогла порыв отшлепать свою маленькую девочку. Она не может оставаться в Таре, раз уже настроилась ехать, она сойдет с ума, ничего не делая и не разговаривая ни с кем. Но она не может уехать без Панси, это было неслыханно, чтобы леди путешествовала одна. Что она будет делать? Элла хотела, чтоб Панси осталась с ней. Может пройти много дней, пока Элла не привыкнет к Люти, мамушке маленькой Сюсси. А если Элла будет продолжать в том же духе день и ночь, Сьюлин может передумать насчет пребывания ее детей в Таре.

— Ну ладно, хорошо, — резко сказала Скарлетт, — прекрати этот отвратительный шум, Элла. Я оставлю Панси здесь до конца недели. Она научит Люти ухаживать за твоими волосами.

«Мне придется присоединиться к какой-нибудь женщине на станции в Джонсборо. Там наверняка должен быть кто-то респектабельный, с кем я смогу разделить дорогу. Я еду дневным поездом, и точка. Уилл может отвезти меня на станцию и успеть вечером подоить своих противных старых коров».

На полпути к Джонсборо Скарлетт прекратила легкую болтовню о возвращении Тони Фонтейна. Она помолчала немного, затем выпалила то, что было у нее на уме.

— Уилл, насчет Ретта. О том, что он уехал так быстро, я имею в виду, я надеюсь, что Сьюлин не будет болтать об этом по всей округе.

Уилл взглянул на нее своими бледно-голубыми глазами.

— Скарлетт, ты это лучше знаешь. Семья не чернит себя. Я все время считал, это очень грустно, что ты не видела ничего хорошего в Сьюлин. Оно в ней, но оно как-то не проявляется, когда ты находишься рядом. Ты должна поверить мне на слово. Не обращай внимания на то, как ты к ней относишься. Сьюлин никогда никому не расскажет о твоих личных неприятностях. Она не больше тебя хочет, чтобы трепали языками о семействе ОаХара.

Скарлетт немного расслабилась. Она безоговорочно доверяла Уиллу. Его слово было более надежным, чем деньги в банке. И он был рассудительным. Она ни разу не видела, чтобы Уилл ошибался в чем-то, за исключением, может быть, Сьюлин.

— Ты ведь веришь, что он вернется, не правда ли, Уилл? Уиллу не надо было спрашивать, кого она имела в виду. Он услышал беспокойство в ее словах. Он тихо покручивал соломинку в углу рта, пока раздумывал над ответом. Наконец он медленно произнес:

— Я не могу сказать, что верю. Скарлетт, но я не тот, кто может знать. Я его видел не больше четырех-пяти раз.

Ей казалось, будто он ее ударил.

— Ты просто вообще ничего не понимаешь, Уилл Бентйн! Ретт расстроен сейчас, но он это переборет. Он никогда не поступит так низко, чтобы уехать и оставить жену в затруднительном положении.

Уилл кивнул. Скарлетт могла принять это за согласие, если б захотела. Но он не забыл, как язвительно описывал Ретт сам себя: Он был негодяем. Согласно тому, что говорили ребята, он всегда им был, и похоже, им останется.

Скарлетт уставилась на знакомую красную глинистую дорогу впереди. Ее зубы были сжаты, мозг яростно работал. Ретт придет обратно. Он должен, потому что она хочет этого, а она все время получала то, что хотела. Ей надо только настроиться на это.

Глава 5

Шум и суматоха в Пяти Углах воздействовали как тоник, на состояние духа Скарлетт. Точно так же подействовал на нее и беспорядок на ее столе дома. Ей не хватало жизни и действий после оцепеняющей последовательности смертей. Ей также не хватало работы.

Здесь были груды непрочитанных газет, кипы ежедневных деловых счетов из ее торговой лавки. Скарлетт вздохнула и подвинула стул ближе к столу.

Она проверила свежесть чернил и запасы перьев. Затем зажгла лампу. Стемнеет намного раньше, чем она покончит со всем этим, может, даже она сегодня поужинает прямо во время работы.

Она с нетерпением потянулась за счетами из магазина, затем ее руки застыли в воздухе, когда она заметила огромный квадратный конверт на пачке газет. Он был просто подписан «Скарлетт», это был почерк Ретта.

«Я не буду его читать сейчас, — моментально подумала она, — он отвлечет меня от работы. Меня не волнует, что в нем, ни капельки, я оставлю его на десерт». И она занялась счетной книгой.

Но она теряла нить подсчетов, которые она производила в уме, и, наконец, отбросила счета. Ее пальцы вскрыли запечатанный конверт.

«Поверь мне, — начиналось письмо Ретта, — когда я говорю, что глубоко переживаю твою тяжелую утрату. Смерть Мамушки — огромная потеря. Я признателен, что ты известила меня вовремя, чтобы я успел приехать до ее ухода в мир иной».

Скарлетт в ярости оторвалась от жирного почерка и заговорила вслух.

«Признателен, держите меня! Так ты мог налгать и ей, и мне, ты, шалопай!»

Она желала бы сжечь это письмо и бросить пепел Ретту в лицо, выкрикивая ему эти слова. О, она отомстит за посрамление перед Сьюлин и Уиллом. Неважно, сколько ей придется ждать этого, она найдет способ. У него нет никаких прав так относиться к ней, так относиться к Мамушке, жульничая даже с ее последней волей.

«Я сожгу его прямо сейчас, я даже не дочитаю остальное!» Ее рука протянулась за коробком спичек, но она сразу же выронила его. «Я умру от желания узнать, что же было в нем», — призналась она себе и опять наклонила голову над письмом.

В ее жизни не будет изменений, заявлял Ретт. Счета по домашнему хозяйству будут оплачиваться его адвокатами, договоренности, которые были достигнуты много лет назад, и все деньги, снятые Скарлетт со счета, будут возмещаться автоматически. Она может сообщить в любые магазины, где открыла кредиты, о процедуре оплаты покупки: присылать счета прямо к его адвокатам. Либо она может расплачиваться чеками, а деньги на ее счету будут возмещаться самим банком.

Скарлетт прочитала это с восхищением. Все, что относилось к деньгам, всегда интересовало ее, особенно с тех пор, когда она узнала, что такое нищета. Деньги — это спокойствие, верила она. Она копила деньги, которые зарабатывала сама, и сейчас, видя щедрость Ретта, была в недоумении.

«Какой же он дурак, я бы могла ограбить его, если бы хотела. Наверняка, его адвокаты занимались этими счетовыми книгами долгое время.

Но Ретт, должно быть, очень богат, если может тратить деньги, не интересуясь, куда они уходят. Я знала, что он богат. Но не до такой степени. Интересно, сколько у него денег?

Очевидно, он все еще любит меня, это служит доказательством. Никакой мужчина не баловал бы так женщину, как Ретт баловал меня все эти годы, если бы он не любил до безрассудства, и он собирается продолжать давать мне все, что я захочу. Он должен испытывать те же чувства, иначе бы он держал меня в узде. Ох, я знала это! Он не имел в виду то, что тогда говорил. Он просто не поверил мне, когда я сказала, что люблю его».