Скарлетт - Риплей Александра. Страница 93

В своей жизни Скарлетт почти всегда была наедине со сложностями.

Иногда она отказывалась признать, что нуждается в помощи, чаще ей вообще не к кому было обратиться. Сейчас было по-другому, и ее душа поняла это раньше, чем ее рассудок. Были люди, готовые ей помочь. Ее семья решительно сняла тяжесть с ее плеч. Больше она не была одна. Она могла позволить себе уехать.

Пьер Робийяр недолго спал в эту ночь. Он был обеспокоен вызывающим поведением Скарлетт. Так же, как ее мать много лет назад, она бросала ему вызов. Эллин была его любимой дочерью, больше всех похожей на мать. Скарлетт он не любил. Вся любовь, которая у него была, похоронена в могиле вместе с женой. Но он не позволит Скарлетт уехать без борьбы. Он хотел провести последние дни в комфорте, а она может обеспечить ему это. Выпрямившись, он сидел в кровати, лампа потухла, когда кончилось масло, а он планировал свою стратегию, как будто это был решающий бой с превосходящими силами противника.

После прерывистого часа отдыха, незадолго до рассвета, он проснулся с принятым решением. Когда Жером принес завтрак, старик дописывал письмо. Он положил его в конверт и запечатал, перед тем как освободил на коленях место для подноса.

— Доставь это, — сказал он, передавая письмо дворецкому. — И дождись ответа.

Скарлетт приоткрыла дверь и просунула голову.

— Вы посылали за мной, дедушка?

— Заходи, Скарлетт.

Она была удивлена, что в комнате находился кто-то еще. У ее деда никогда не было гостей — Человек поклонился, она склонила голову.

— Это мой стряпчий, мистер Джонс. Позвони Жерому, Скарлетт. Он проводит вас в гостиную, Джонс. Подождите там, пока я не пришлю за вами.

Скарлетт сильно нажала кнопку звонка, и Жером открыл дверь.

— Подвинь, пожалуйста, этот стул ближе, Скарлетт. Мне нужно сказать нечто важное, а я не хочу напрягать голос.

Скарлетт была озадачена. Старик, кроме всего прочего, сказал «пожалуйста». Он и говорил как-то тихо. «Господи, я надеюсь, он не собирается умирать сейчас при мне. Я не хочу заниматься организацией его похорон с Элали и Полиной». Она поставила стул у изголовья кровати. Пьер Робийяр изучал ее из-под полузакрытых век.

— Скарлетт, — сказал он тихо, когда она села. — Мне почти девяносто четыре года. У меня хорошее здоровье для моего возраста, но простой арифметический расчет показывает, что мне осталось не так долго жить. И я прошу тебя, мою внучку, побыть со мной до момента, когда я уйду.

Скарлетт начала было говорить, но старик поднял тонкую руку и остановил ее.

— Я не закончил, — сказал он. — Я не обращаюсь к вашему чувству семейного долга, хотя я знаю, что вы очень ответственно относились к нуждам ваших тетушек в течение многих лет. Я приготовился сделать вам блестящее предложение, весьма щедрое. Если вы останетесь в этом доме как его хозяйка, проследите, чтобы мои последние дни прошли в соответствии с моими желаниями, вы унаследуете все мое состояние. Это не так уж мало.

Скарлетт была ошеломлена. Она вспомнила раболепие управляющего банком, знавшего, как велико состояние ее деда.

Пьер Робийяр неправильно понял колебание Скарлетт, пока ее ум напряженно работал. Он думал, что она преисполнена благодарностью. Его информация не включала сообщения управляющего банком, и он не знал об ее золоте в подвалах. Удовлетворение заблестело в его потускневших глазах.

— Я не знаю, — сказал он, — и не желаю знать, какие обстоятельства заставили вас рассматривать расторжение брака. — Его поза и голос стали жестче, поскольку он думал, что занимает выигрышную позицию. — Но вы оставите идею развода…

— Вы читали мою почту?

— Все, что происходит под этой крышей, — мое дело.

Скарлетт была так возмущена, что не могла найти слов, чтобы выразить это. Ее дед продолжал говорить. Точно. Холодно. Его слова походили на ледяные иголки.

— Я презираю поспешность и глупость, а вы глупо поспешили, оставив своего мужа, не думая о своем положении. Если бы у вас хватило рассудка проконсультироваться с адвокатом — что сделал я — вы бы узнали, что законы Южной Каролины запрещают разводы по любым причинам. Это уникально для Соединенных Штатов. Вы сбежали в Джорджию — это верно, но ваш муж — житель Южной Каролины. Там невозможны разводы.

Скарлетт до сих пор была сосредоточена на недостойности чужаков, копающихся в ее переписке. «Это, должно быть, этот воришка Жером. Он совал нос в мои дела, рылся в моем бюро. И мой собственный кровный родственник, мой дед, послал его на это». Она встала и наклонилась вперед, ее кулаки уперлись в кровать позади костлявой руки Пьера Робийяра.

— Как вы посмели послать этого человека в мою комнату? — крикнула она ему и ударила по толстому одеялу.

Рука деда взметнулась вперед так быстро, как нападающая змея. Он схватил ее за запястье своими костлявыми пальцами.

— Вы не станете повышать на меня голос в моем доме, молодая дама. Я ненавижу шум. И вы будете вести себя с подобающим моей внучке приличием. Я не один из ваших трущобных ирландских родственников.

Скарлетт была шокирована его силой и немного напугана. Что стало с хилым стариком, перед которым она почти чувствовала себя виноватой? Его пальцы были похожи на железные обручи.

Она вырвалась. Затем подалась назад.

— Неудивительно, что моя мать оставила этот дом и никогда не возвращалась, — сказала она.

— Не будь столь мелодраматичной, девочка. Ваша мать покинула этот дом, потому что была слишком упрямой и молодой, чтобы слышать голос рассудка. Она разочаровалась в любви и вышла за первого человека, который попросил ее об этом. Она жила, сожалея об этом, но что сделано — то сделано. Но вы уже не девочка, как она. Вы уже достаточно взрослая, чтобы воспользоваться вашей головой. Контракт подготовлен, приведи сюда Джонса, мы подпишем его, как будто этой непристойной выходки не было.

Скарлетт повернулась к нему спиной. «Я ему не верю. Я не буду слушать эти разговоры». Она подняла стул и поставила на обычное место так, что его ножки попали во вмятины, которые они проделали на ковре за долгие годы. Она не чувствовала себя испуганной, или виноватой, или даже разгневанной. Когда она снова повернулась к деду лицом, ей показалось, что она никогда не видела его раньше. Он был чужим — тиран, подлый, скучный старик, которого она не знала и не хотела знать.

— Еще не начеканили столько денег, чтобы задержать меня здесь, — сказала она, разговаривая больше с собой, чем с ним. — Деньги не могут сделать приемлемой жизнь в склепе.

Она посмотрела на Пьера Робийяра горящими зелеными глазами на мертвенно бледном лице.

— Вы принадлежите этому месту. Вы уже мертвы, но не хотите этого признать. Первое, что я сделаю утром, — я уеду.

Она быстро подошла к двери и, толкнув, открыла ее.

— Я предполагала, что ты подслушиваешь, Жером. Входи.

Глава 43

— Не будь ребенком, Панси. С тобой ничего не случится. Поезд следует прямо в Атланту, там он останавливается. Только не вылезай до того, как приедешь. Я завернула кое-какие деньги в носовой платок и положила его в карман пальто. Твой билет уже у кондуктора, и он обещал присмотреть за тобой. Ты все плакалась, как тебе хочется домой, а сейчас ты туда и едешь, прекрати все это.

— Но, мисс Скарлетт, я никогда не была одна в поезде.

— Плакса! Ты вовсе не одна. В поезде полно народу. Ты только смотри в окно и ешь. Миссис О'Хара приготовила тебе полную корзину еды. Ты не успеешь заметить, как будешь дома. Я вышлю телеграмму, чтобы тебя встретили на станции.

— Но мисс Скарлетт, что я там буду делать без вас? Я же служанка. Когда вы приедете домой?

— Когда я туда приеду? Это зависит от обстоятельств. А сейчас залезай в вагон, поезд сейчас отправится.

«Это зависит от Ретта, — думала Скарлетт, — а ему лучше приехать пораньше». Она повернулась и улыбнулась жене Джейми.

— Я не знаю, как мне отблагодарить вас за то, что вы приняли меня, Морин. Это доставило вам столько хлопот, — она говорила мягким, светским голосом.