Скарлетт - Риплей Александра. Страница 98

— Вы имеете в виду — протестантом? Она любила его?

— Ей вскружила голову его униформа. Только и всего.

— Несчастная девочка. Я надеюсь, он будет ждать ее.

— Хвала господу, его полк отправили обратно в Англию. Он больше не будет ее беспокоить.

Лицо Колума было твердым, как гранит. Скарлетт прикусила язычок.

— Что с вашим списком? — спросила она. — Нам лучше вернуться к покупкам. Вы знаете, Колум, у Джейми в магазине есть все, что вы хотите. Почему бы не пойти туда?

— Я не хочу ставить его в затруднительное положение. Он будет вынужден назначить цену, которая может повредить его делам.

— Колум, у вас нет и блошиного ума в отношении бизнеса. Даже если Джейми продаст вам товар по первоначальной стоимости, все равно он будет выглядеть лучше в глазах поставщиков, и он получит большую скидку, делая следующий заказ.

Она рассмеялась над замешательством Колума.

— У меня свой магазин, я знаю, что говорю.

— Колум! — заревел Джеймс, когда они вошли в магазин. — А мы только что вспоминали вас. Дядя Джейм, Колум здесь.

Старик вышел из кладовой с рулонами тканей.

— Ты ответ на наши молитвы, — сказал он. — Какой цвет вам нужен?

Он вывалил ткани на прилавок. Они все были зеленые, но разных оттенков.

— Этот самый милый, — сказала Скарлетт.

Джейми и его дядя попросили Колума сделать выбор.

Скарлетт надулась. Она уже сказала им, какой самый лучший. Что может знать мужчина, даже Колум?

— Где вы собираетесь это повесить? — спросил он.

— Над окном снаружи и внутри, — ответил Джейми.

«Он серьезен, как будто подбирает цвета для печатания денег, — сердито думала Скарлетт. — Зачем вся эта суета?»

Джейми заметил ее недовольную гримасу.

— Это для украшений на день Святого Падай, дорогая Скарлетт. Колум один из тех, кто может сказать, какой оттенок ближе всего к цвету трилистника. Мы не видели их так давно.

«О'Хара говорят о дне Святого Патрика с тех пор, как я встретила их».

— Когда это? — спросила она из вежливости.

Трое мужчин изумленно взглянули на нее.

— Ты не знаешь? — спросил старый Джеймс недоверчиво.

— Я не стала бы спрашивать, если бы знала, не так ли?

— Это завтра, — сказал Джейми, — завтра, дорогая Скарлетт, будет самый счастливый день в твоей жизни.

Ирландцы в Саванне — так же, как и ирландцы повсюду, — праздновали 17 марта. Это бы праздничный день святого покровителя Ирландии. Праздник имел не только каноническое, но и мирское значение. Хотя он приходился на великий пост, никто не постился в день Святого Патрика. Вместо этого была еда, выпивка, музыка и танцы. Католические школы были закрыты так же, как и все католические учреждения, за исключением салунов, которые ожидали самого прибыльного дня в году.

Ирландцы жили в Саванне с самых первых дней — Джаспер и Грине первыми дрались во время американской революции — и день Святого Патрика был самым главным праздником для них. Но во время унылого упадочного десятилетия после поражения Юга весь город начал присоединяться к ним. 17 марта стал праздником весны в Саванне, и на один день все становились ирландцами.

В ярко украшенных палатках торговали едой и лимонадом, вином, кофе и пивом. Фокусники и дрессировщики собак собирали толпы на углах улиц. Скрипачи играли, на лестнице городского холла и других великолепных городских домов. Зеленые ленты свисали с цветущих ветвей деревьев. На улицах продавали шелковые трилистники. Бротон-стрит была украшена зелеными флагами, а гирлянды из свежих виноградных гроздьев, привязанные к фонарным столбам, свешивались над дорогой, до которой должен пройти парад.

— Парад?! — воскликнула Скарлетт.

Она потрогала зеленую ленточную розу, которую Кэтлин воткнула ей в прическу.

— Мы закончили? Я хорошо выгляжу? Пора идти? Сначала ранняя месса, затем праздник весь день и до ночи.

— Джейми сказал мне, что в небе над парком будет фейерверк, — сказала Кэтлин. Ее глаза блестели от возбуждения.

Зеленые глаза Скарлетт внезапно стали задумчивыми.

— Я полагаю, что в вашей деревне нет парадов и фейерверков. И ты пожалеешь, что не осталась в Саванне.

Девочка лучезарно улыбалась.

— Я запомню это навсегда и буду рассказывать эту историю во всех домах. Это замечательная штука — побывать в Америке, когда ты знаешь, что вернешься домой.

Скарлетт сдалась. Глупую девчонку не переубедить.

На Бротон-стрит толпились люди, все в зеленом. Скарлетт громко засмеялась, когда она увидела одну семью. Тщательно вычищенные дети с зелеными бантами, лентами и перьями на шляпах, они были похожи на О'Хара, но только все они были черноволосыми.

— Разве я не говорил вам, что все сегодня становятся ирландцами, — сказал Джейми с ухмылкой.

Морин взяла ее под руку.

— Даже лула носят зеленое, — сказала она, кивая головой на парочку поблизости. Скарлетт вытянула шею, чтобы разглядеть. Боже мой! Скучный адвокат ее деда и мальчик, должно быть, его сын. Оба надели зеленые галстуки. Она стала разглядывать толпу, разыскивая другие знакомые лица. Здесь была Мэри Телфер с группой дам с зелеными лентами на шляпах. «И Жером! И где только он нашел зеленый сюртук, скажите, ради Бога? Но дед не должен быть здесь, прошу тебя. Господи, не допусти его сюда. Он может заставить солнце погаснуть. Нет, Жером был с негритянкой в зеленом кушаке. Как чудно, лиловолицый Жером со своей подружкой. Как минимум, на двадцать лет моложе его, к тому же».

Уличный продавец раздавал лимонад и кокосовые сладкие пирожки каждому О'Хара по очереди, начинавшейся с нетерпеливых детей. Когда очередь дошла до нее, она откусила пирожок. Она ела на улице. Ни одна леди так не сделает, даже если будет умирать от голода. «Проглоти это, дедушка», — подумала она, восхищенная собственным поступком. Кокос был свежим, влажным, сладким.

— А я утверждаю, что ковбой в зеленом был самым лучшим, — настаивала Мэри Кейт. — Он проделал все эти чудные штуки с веревками и был так красив.

— Ты так говоришь, потому что он улыбался нам, — презрительно сказала Хелен. — Лучшим был плот с эльфами, танцующими на нем.

— Это были не эльфы, глупая. В Америке нет эльфов.

— Они танцевали вокруг большого мешка с золотом. Ни у кого, кроме эльфов, нет мешка с золотом.

— Ты точно ребенок, Хелен. Это были мальчики в костюмах, и все. Разве ты не видела, что уши у них фальшивые? Одно из них даже отвалилось.

Морин прервала их.

— Это был замечательный парад. Пошли, девочки, и держитесь за руки Джейми.

Чужие за день до того и снова чужие днем позже, все люди брались за руки, танцевали, соединяя голоса в песнях. Они делили солнце и воздух, музыку и улицы.

— Это замечательно! — сказала Скарлетт, попробовав жареную куриную ножку здесь же, на улице.

— Это замечательно! — сказала она, когда увидела зеленый, нарисованный мелом трилистник на кирпичной дорожке на площади Чатхэм.

— Это замечательно! — сказала она об огромном гранитном орле с зеленой лентой вокруг шеи на памятнике Пуласки.

— Какой прекрасный, прекрасный, прекрасный день! — кричала она и кружилась, кружилась, пока не упала, усталая, на освободившуюся скамейку рядом с Колумом. — Посмотри, Колум, у меня дыра на подошве ботинок. Где бы я ни была, всегда говорят, что лучшие вечеринки — это те, где ты протираешь свои туфли насквозь, танцуя. А это даже не туфли, а ботинки. Эта вечеринка, должно быть, самая лучшая!

— Это великий день, будьте в этом уверены, а еще грядет вечер с римскими свечами и многое другое. Вы износитесь так же, как ваши ботинки, дорогая Скарлетт, если не отдохнете немного. Уже почти четыре часа. Пойдемте ненадолго домой.

— Я не хочу. Я хочу танцевать еще и еще, есть жареную свинину, попробовать зеленое мороженое и это ужасное зеленое пиво, которое пили Мэтт и Джейми.

— Вы это сделаете вечером. Вы заметили, что Мэтт и Джейми сдались час назад или даже больше?

— Маменькины сынки! — объявила Скарлетт. — Но вы — нет. Вы лучший из О'Хара, сказал Джейми и был прав.