Контакт - Ривендж Алекс. Страница 5

— Что стряслось?

Девушка присела. Крейг едва удержался, чтобы не сделать ей замечание о том, что поза ее выглядит неприличной: разве пристало порядочной девушке раздвигать колени так широко?

— Я хотел поинтересоваться одним твоим другом…

— Я не желаю слышать об Алане никаких гадостей! Понял? Все равно это будет сплошное вранье в педагогических целях, категорически пресекла все попытки «опорочить друга» Синтия.

— Я ничего не собирался рассказывать о нем. Наоборот, я бы хотел, чтоб ты поделилась своими впечатлениями…

— Что ты задумал, па?

— Послушай, девочка, — в голосе Крейга проскользнуло раздражение. — Почему ты все время стараешься видеть во мне своего врага?

— У тебя, па, слишком богатая фантазия, — стройная ножка Синтии вернулась на кровать, отчего поза девушки стала еще более шокирующей. Она специально репетировала перед зеркалом, чтобы вызвать у «предков» максимальный шок, и теперь втайне злилась, что ее старания пропадали даром. На лице Крейга никогда и ничего не отражалось без его ведома.

— И все же, должен же я знать о том, с кем ты проводишь время?

— Ну что, что ты должен знать?! В каких позах мы с ним трахаемся, да? — вспылила Синтия. — У меня что, не должно быть личной жизни? Я что, обязана приглашать вас с мамой в свою постель?

— Синтия! — повысил тон Крейг.

— Ну ладно, я сейчас скажу то, что все равно вы рано или поздно узнаете. Алан — мой будущий муж.

— О, Господи, я всегда все узнаю последним! — застонал Крейг. Голова его снова дернулась.

— Ну почему сразу последним? — мрачно спросила Синтия. По-моему, Алан узнает об этом еще позже тебя — я ему еще ничего не говорила.

Крейг бессильно повалился в кресло. Нажавшая кнопку рука дрожала. Экран погас…

Посидев пару минут неподвижно, Крейг принялся набирать новый номер.

Эдвард Варковски к телефону подошел сразу.

Глаза противника налились кровью и от этого казались совсем маленькими. Зато ноздри раздувались необыкновенно широко.

«Он просто бык, — сказал себе Алан, — тупое и сильное животное». Кулак Джелозо с силой рассек воздух — раз, другой, но «мишень» оказалась слишком ловкой. Продолжая увертываться от ударов, Алан прикидывал, когда лучше всего будет перейти в атаку. Бить надо было наверняка…

Через некоторое время первоначальная оценка противника вызвала у него сомнения: хотя Джелозо и не прыгал с места на место, руки его работали быстро, и ни одной видимой ошибки он пока не допустил.

«А ведь так недолго и устать», — заметил, пригибаясь, Алан. Мокрая от пота майка начинала липнуть к спине. Летали по воздуху гири, принявшие зачем-то вид кулаков, и ситуация явно выходила из-под контроля.

«Долго я не продержусь», — испугался вдруг Алан. Оснований для этого вывода было предостаточно. Вот уже он на миг задержался и получил пока не опасный, но болезненный удар, вот чуть не потерял равновесие — противник меж тем работал как машина.

— А ну, ребята, прекратите это безобразие! — раздался вдруг повелительный голос тренера. — Что это такое? У меня запрещены поединки разных весовых категорий! Можете считать, что ваш временный пропуск в клуб аннулирован…

Как ни странно, его вмешательство оказалось результативным: Ревнивец, по-видимому, был не слишком ослеплен ненавистью, чтобы не расслышать всех его слов.

— Ну ничего, еще встретимся, — буркнул он, подбирая на ходу брошенную прямо на скамейку курточку, в которой пищал вызов микротелефона.

«Только этого еще не хватало», — подумал Алан, потирая ушибленное плечо.

— Что у вас тут стряслось? — вынырнул из-за двери Мортимер. Ты дрался? С кем?

— Да так, прицепился тут один идиот.

— Из Компании? — простодушно поинтересовался друг.

— Из какой еще ком… — Алан осекся на полуслове. Навязанная драка после случайно брошенной Мортимером фразы приобрела вдруг странную окраску. Пусть большая часть жизненного опыта приятеля была вынесена из просмотров боевиков, соображал он неплохо.

— Привет, мальчики! — раздался вдруг звонкий голосок. К ним приближалась Синтия в коротких золотистых шортах, подчеркивающих ровный загар ее ножек. Боксеры (как до этого тяжелоатлеты) почтительно расступились. Вряд ли стоило уточнять, куда именно были направлены их взгляды.

— Привет, Синти! — не прекращая растирать уже четко обозначившийся синяк, улыбнулся Алан.

— Ой, что с тобой? Кто это тебя так? — расширились ее синие глаза.

— Наемник Компании, — брякнул Мортимер. Глаза девушки окончательно округлились.

— Кто-о?

— Не слушай его, — Алан показал приятелю исподтишка кулак. — Но чему я обязан такой честью: ты, сама — и ко мне?

— Представляешь, моему папаше вдруг взбрело в голову непременно с тобой познакомиться. Он жаждет, чтобы я тебя ему представила.

Теперь наступила очередь удивляться Алану.

— Это еще зачем?

— А что, по-твоему, мой отец не должен быть знаком со своим будущим зятем?

— С зятем? — на миг Алан опешил, потом недоверие и удивление на его лице сменились светлой радостью. — Синти, это правда?

— Если будешь вести себя как кретин — нет.

Синтия приподнялась на цыпочки (с ее стороны это было мелкой вредностью) и чмокнула его в щеку.

— Слушай, да ведь такое событие следует отметить! — гаркнул над его ухом Мортимер. Алан вздрогнул.

— Потише!

— Он прав, Алан, — подмигнула Синтия. Ее мордашку в этот момент скорей можно было назвать плутоватой, чем красивой.

— Ну что ж… — Алан подумал о «Ревнивце», ожидающем за дверью, и нахмурился. Только этого еще не хватало…

Тем не менее, когда трое вышли из спортклуба, на улице никого не было. Повинуясь переданному по телефону приказу, Джелозо испарился.

— Не смотрите на меня так, молодой человек, — губы Крейга слегка скривились. Сухое, поджарое лицо будущего тестя навевало Алану неприятные ассоциации с высушенными грибами; их запах некогда вызывал у него тошноту. Но все же особоенно раздражали его слишком тонкие губы. — Вы думаете, что вам заранее известно все, о чем я с вами буду говорить. Сразу скажу: я не в восторге от выбора дочери, но решать — ей. Препятствий я вам ставить не буду. Конечно, я мог бы целый год действовать вам на нервы или лишить Синтию своей материальной поддержки, но это было бы глупо. И все же ее судьба мне весьма небезразлична. Некоторое время вы проживете на моей шее, а дальше?