Прима Мемори - Ривз-Стивенс Джудит. Страница 2

Зато он сразу заметил, что бармен за стойкой бара – скорее всего клингон, причем довольно старый для такой работы. Этот тип отчаянно хромал на свою отвратительно изготовленную и плохо вживленную искусственную ногу, к тому же в его левой пустой глазнице посверкивал рубиновый почетный знак отличия. Это изрядно обеспокоило Старна. К клингону со знаком отличия придется обращаться с огромным почтением, только на «клинжай». Да и вообще, ветеран с такой медалью никогда не позволил бы себе стать трактирным служкой. Это могло означать только одно – бармен свою медаль просто украл у кого-то. Представить себе клингона без почетного наградного знака было так же невозможно, как невозможно увидеть смеющегося вулканца.

Уже из одного этого факта Старн решил, что все рассказы о нравах, царящих в Городе, пожалуй, все-таки даже приукрашивают действительность.

Несколько раз продефилировав мимо нового посетителя, бармен наконец изволил заметить его и остановился прямо перед ним.

– Н'ак'нех вулквонган? – проворчал клингон.

Старн пару мгновений раздумывал, стоит ли воспользоваться в этой обстановке традиционным клингоновским приветствием, но затем коротко бросил:

– Б'иайкв а.

Клингон изумленно уставился на Старна, словно удивляясь его четкому произношению, а потом, вместо того чтобы выполнить заказ и принести воды, неожиданно плюнул на прилавок прямо перед посетителем.

Те, кто сидели поближе и слышали обмен репликами, замерли. Если бы Старн тоже был клингоном, сейчас могла бы начаться такая славная кровавая схватка, что ее конца пришлось бы ждать следующим поколениям. Но он им не был, зато неплохо знал обычаи Империи.

Бармен напряженно ожидал, чем Старн ответит на оскорбление; его единственный глаз даже горел от нетерпения. А Старн тем временем медленно полез себе под накидку, вытащил аккуратно сложенный кусок белой материи и посмотрел в упор на обидчика. Все также глядя в глаза клингону, он аккуратно макнул кончиком платка в плевок и начал медленно подносить материю себе ко лбу.

Бармен затрясся от страха: Старн подносил белый лоскуток все ближе и ближе к своей коже. Два клингона-наемника, стоявших у стойки неподалеку, начали потихоньку пересмеиваться, а белая материя была уже всего лишь в сантиметре ото лба, когда бармен наконец сообразил, что этот сумасшедший купец вовсе не шутит и не собирается останавливаться.

– Гхоуб! – взорвался клингон и с силой, стремительно вырвал из пальцев Старна белый лоскуток. Старн остался неподвижно сидеть, наблюдая за тем, как бармен принялся вытирать перед ним полированную поверхность стойки, а затем бросился прочь нелепый до смешного в своем гневе.

Наемники, теперь уже не сдерживаясь, расхохотались. Один из них сделал знак проходившему мимо прислужнику с антигравитационным подносом в руках, а еще через несколько мгновений бармен подошел к Старну и подал ему запечатанный пузыреобразный сосуд с неактивированной водой.

– Офицеры приветствуют тебя, торгаш, и передают вот это, пробормотал одноглазый, стараясь не встречаться глазами с посетителем.

Старн посмотрел в тот конец стойки бара, где сидели наемники-Клингоны. Те, заметив взгляд Старна, улыбнулись ему и сделали довольно неуклюжую попытку его поприветствовать, раздвинув средний и четвертый пальцы на правой руке. Он кивнул в ответ, чем вызвал новый взрыв хохота, затем распечатал пузырь с водой и подождал, пока с легким хлопком не нарушилось защитное стасисное поле. Жизнь в таверне между тем вновь оживилась, посетители вернулись к прерванным занятиям, и о происшествии тут же забыли.

Какой бы ни был род занятий Старна, он был тонким ценителем хороших напитков и большим их знатоком. Если судить по запаху, то эта вода была с одного из миров, богатых сложными окислами. Сделав первый глоток, Старн пришел к выводу, что источник, где ее взяли, находится не на TNC-50, хотя это тоже, должно быть, довольно пустынный мир. Вода, поданная ему, была когда-то частью экосистемы, основанной на фотосинтезе, а планета TNC-50 теперь полностью безжизненна. Второго глотка оказалось достаточно, чтобы окончательно определить, что этот напиток привезли из системы Вулкана.

Наемники хотели оказать ему честь. Старн поставил пузырь на прилавок и больше к нему не прикасался.

Внезапно за спиной Старна кто-то остановился, и на стойку бара легла бледно-голубая рука. Это движение было осторожным и робким, и поэтому он медленно обернулся, посмотрев на того, кто стоял сзади.

Там, довольно боязливо и взволнованно глядя на него, стояла молоденькая андорская девушка. На ней был оборванный, явно контрабандный костюм Звездного Флота, который удивительно шел к ее голубым глазам и бледно-голубой коже. Но самое странное, чего не позволял себе ни один андорианен, – девушка была одна.

Старн приветствовал ее на беглом Федеративном Стандарте, языке, общем для всех членов Федерации, и снова без малейшего акцента, так, что можно было подумать, будто это его родной язык.

– Ты с-с-дес-сь недавно, торговет-с-с? – свистящим шепотом спросила девушка и нервно посмотрела по сторонам.

Старн в ответ утвердительно кивнул. Поблизости, похоже, никто не пытался их подслушивать, однако он заметил, что девушка остановилась так, чтобы, повернувшись к ней, он оказался прямо в поле зрения датчиков, запрятанных за очагом. Ну что же, Старн не сделал даже попытки укрыться от них.

– Подарок с собой привез-с-с? – снова спросила андорианка и, после нового утвердительного кивка, поинтересовалась:

– Откуда?

При этом она оглянулась через плечо, усики слуховых антенн на ее голове качнулись, и девушка поморщилась от боли. По всей вероятности, эта юная оборванка жестоко страдала от атрофирования антенны, что для этой расы было последней степенью падения. Даже самые маленькие и бедные семьи из системы Андори готовы всегда пожертвовать чем угодно ради этих хрупких слуховых органов. Справившись с болью, андорианка снова спросила:

– Так, откуда «подарок»?

– С Айопина, – ответил Старн. Это был еще один мертвый мир, цивилизация на котором давно угасла, так как ее представители оказались уж очень большими мастерами по изготовлению самого изощренного смертельного оружия. Даже в Империи было запрещено пользоваться «сувенирами» с Айопина, поэтому резак, который был у Старна, оказался таким «подарком», который заставлял очень серьезно отнестись к приглашению прибыть на TNC-50.

– С-сюда, – сказала девушка и направилась к задней стене таверны, жестом пригласив торговца следовать за собой. Старн, увидев в глубине небольшую дверь, направился за андорианкой, сзади него опять раздался взрыв хохота.

Девушка миновала несколько темных коридоров так быстро, что Старн едва поспевал за ней, не забывая, однако, всякий раз пригибаться, чтобы не удариться головой о низкие телларитские потолки. Затем они вошли в маленький зал для посетителей. Там звучала пульсирующая танцевальная музыка орионцев, и ей в такт раздавались громкие восторженные вопли невидимых слушателей. Старн уловил запах наркотических веществ, запрещенных на сотнях миров, услышал вопли боли и стоны наслаждения и постарался как молено лучше запомнить каждый поворот, каждую темную лестницу, чтобы не заблудиться на долгом обратном пути.

Наконец девушка остановилась у маленькой, ничем не примечательной двери. Она взялась за мерцающую тусклым золотом дверную ручку и задрожала всем телом в ожидании, пока встроенные датчики проверят отпечатки ее ладони и химический состав пота. Через некоторое время дверь тихонько щелкнула и открылась сама, словно приглашая гостей войти. Девушка тут же переступила через порог и жестом пригласила спутника последовать за ней.

Внутри за простым столом сидел, ожидая их, молодой клингон. Прямо над ним тускло горел единственный на всю комнату светильник, и от этого казалось, что глаза клингона, спрятавшиеся в тени его выступающего гребня, совсем закрыты. Он с какой-то звериной грацией легко поднялся из-за стола, дождался, пока андорианка отошла куда-то в темный угол, и указал гостю на стул, стоящий напротив.