Блуждающие в ночи - Робардс Карен. Страница 13

— Перестань заботиться о своей заднице и веди машину! — Он отодвинул Саммер назад, перегнулся через нее и завел двигатель. Машина не тронулась с места.

— А почему не ты?

— Потому что, даже когда я вижу, у меня все двоится или троится. Кроме того, у тебя это неплохо получается. Ведь это ты довезла нас сюда, не так ли?

Он надавил своей ступней на газ. Мгновение колеса бешено крутились, потом машину рвануло назад.

— Я поведу! — Саммер схватилась за руль.

— Вот и умничка. — Если оскал зубов и перекос изуродованного лица можно назвать усмешкой, то он усмехнулся.

Странно, но женщина его теперь совсем не боялась. Пусть он выглядит как персонаж фильмов ужасов, пусть он мучил ее, угрожал ей, заставил натерпеться страху на пять лет вперед, но не хуже своего собственного имени она знала, что этот человек не собирается убивать ее. Хотя это могут сделать и другие, те, кто охотится за ним.

— Тебе не кажется, что у нас сколотилась неплохая команда? — Он переключил передачу и нажал на акселератор. Микроавтобус дернулся вперед. Теплый, напоенный звоном цикад ночной воздух дохнул в зияющее отверстие на месте выбитого ветрового стекла. На миг Саммер показалось, что они сейчас снова врежутся в комбайн. Она вовремя крутанула руль вправо, и металлическое брюхо желтого бегемота промелькнуло мимо.

— А у тебя хорошая реакция, — одобрительно сказал Франкенштейн.

— Убери свою ногу с чертова газа!

Если он и услышал ее, то не подал вида. Они стрелой промчались по неровной поверхности поля, направляясь — как Саммер надеялась — к дыре в заборе, через которую и попали сюда. Копны скошенной кукурузы заслоняли ей обзор. Микроавтобус сшибал их одну за другой. Под его ударами они падали, как костяшки домино.

Выезд на соевое поле был облегчением. Теперь по крайней мере Саммер видела дорогу. Из-за того, что на газ жал он, они не вписались в дыру в заборе и выбили из него еще футов шесть досок.

Утром фермеру будет из-за чего поматериться.

Но это не ее проблема. Ее же заботой, по крайней мере на ближайшее время, был тупоголовый псих, сидевший рядом с ней. И еще плюющийся пулями вертолет, который рыскал где-то рядом в полуночном небе. Плюс головорезы с пушками.

А вдобавок многотонный грузовик, мчавшийся прямо на них по автостраде 231.

— Убери ногу с газа! — снова завопила Саммер, когда они, ударившись о край кювета, взмыли в воздух.

Микроавтобус с грохотом приземлился на бордюрный камень примерно в ста футах от стремительно приближавшегося грузовика. Руль выбило из ее рук, машина завиляла. Грузовик отчаянно загудел. Ослепленная его фарами, Саммер зажмурилась. Она услышала визг тормозов, скрежет металла и глухой удар.

— Боже, да ты никудышный водитель! — воскликнула она.

Когда Саммер открыла глаза, то увидела, что они все еще живы и несутся по дороге к городу. Судорожно сглотнув, она посмотрела в наружное зеркало — зеркало заднего вида над ветровым стеклом было сорвано. Грузовик, сильно накренившись, стоял в кювете. Потом дверца кабины открылась и из нее выпрыгнул водитель. Он махал кулаком и что-то кричал им вслед.

— Ты едва не убил нас! — почти выкрикнула Саммер и бросила обвиняющий взгляд на Стива Колхауна.

— Слушай, Розенкранц, если мы живо не уберемся отсюда, нас как пить дать убьют. Что, по-твоему, было там? Игра в казаки-разбойники?

Впервые в своей жизни Саммер лишилась дара речи.

Глава 8

Через несколько минут они уже достигли следующего перекрестка, к счастью, столь же пустынного, как и предыдущий. Мерфрисборо был у них прямо впереди, Нашвилл к северо-западу, Чатаннуга к юго-востоку. За их спиной автострада 231 вела на Алабаму. Поскольку они неслись со скоростью девяносто с лишним миль в час, превышая допустимый на этом шоссе предел в два раза, то лучше всего было для них двигаться только прямо. Саммер предпочитала по возможности не играть со смертью.

— Сворачивай налево, — приказал Колхаун.

К Нашвиллу, не к Мерфрисборо. Разумеется, он опять, как в тот раз, собирался повернуть на двух колесах, видимо, из спортивного интереса. Саммер начинала думать, что, подобно соплякам из «Сверхоружия», Стив Колхаун не терпел медленной езды.

— Что, тоска по дому заела? — не удержалась она от ехидства.

— Хочу повеселиться, Розенкранц. Делай, что тебе говорят.

— Убери ногу с газа!

Он проигнорировал ее просьбу. Микроавтобус приближался к перекрестку со скоростью, больше подходящей для полета. Когда Саммер не показала никаких признаков готовности совершить самоубийственный поворот, мужчина сам схватился за руль. Она, словно взбесившись, отбросила его руку в сторону. Затем наклонилась и ущипнула за голую, израненную, волосатую ляжку Стива так сильно, что он вскрикнул и отдернул ногу. Как только педаль газа оказалась свободна, микроавтобус начал тормозить.

— Какая муха тебя укусила? — Он обиженно смотрел на нее, растирая свою ляжку.

— Я же сказала, чтобы ты убрал ногу с газа. Машину веду я, разве забыл?

Ступня Саммер уже прочно завладела педалью. Ее взгляд красноречиво говорил, что ему лучше с этим смириться.

— Ведьма! — Он еще раз потер пострадавшее место. — Черт, ведь больно. Сворачивай налево.

— Я это и делаю!

Женщина затормозила, сбросив скорость до безопасной, и благополучно свернула на перекрестке. Потом, не сводя глаз с его свинцовой ноги, она снова набрала скорость. Они помчались на северо-запад по автостраде 41. Мимо мелькали поля, разгороженные проволочными заборами, изредка попадались деревья. Ей в лицо бил теплый воздух, буквально нашпигованный насекомыми. Сильно пахло навозом. Большой жук шлепнулся в лицо Саммер. Она брезгливо смахнула со щеки его липкие останки.

— До тебя дошло, что за нами гонятся плохие дяди с пистолетами? Если мы не поторопимся, они нас догонят.

— А, заткнись! — бросила Саммер, но все же посильнее надавила на газ.

Стрелка спидометра приблизилась к цифре «девяносто». Жмурясь от ветра, уворачиваясь от насекомых, она напряженно следила за черным бордюрным камнем, который убегал вдаль, в такую же черную ночь.

— Где-то здесь справа мощенная гравием дорога, на которую нам надо свернуть. В такой темноте ее легко проскочить, — предупредил Колхаун.

— Тогда, может быть, стоит зажечь фары? — предложила Саммер.

— Господи, Розенкранц, ты что, меня совсем не понимаешь? Мы убегаем от людей, которые хотят убить нас. Подумай, вертолет ведь не провалился в тартарары. Что-то заставило его вернуться — может быть, он увидел тот грузовик, а может, из-за чего-то другого. Но уверяю тебя, сейчас он ищет нас. Я уж не говорю о том, сколько машин выехало из Мерфрисборо искать нас или из Нашвилла и еще бог весть из каких мест. У нас не так уж много времени. Скоро их здесь будет больше, чем муравьев на пикнике. И ты еще собираешься зажечь фары? — Он покачал головой. — Совсем не остроумно.

— Что ты натворил? — спросила Саммер глухим голосом.

Франкенштейн фыркнул:

— Ну, скажем, я отправил на тот свет не тех людей, устроит?

— Кого?

— Послушай, да какая разница? Тебе нужно знать только одно: те, кто охотятся за моей шкурой, охотятся и за твоей тоже и что они не совсем добрые дяди.

Да ей больше и не нужно было никаких доказательств.

— Когда доберусь до дому, я кое-кого уволю, — пообещала женщина.

— Что?

— Это я так, про себя.

— Черт тебя побери, Розенкранц, ты же только что проехала мимо поворота! У тебя что, рот совсем не закрывается?

Донесшийся издалека шум мог быть звуком лопастей вертолета. Оба прислушались, но им сильно мешал свист ветра. Любой ответ, готовый сорваться с языка Саммер, мгновенно испарился у нее из головы. При воспоминании о граде пуль, которыми вертолет осыпал недавно их машину, по спине у нее побежали мурашки. Бросив на сидевшего рядом мужчину короткий испуганный взгляд, Саммер надавила на тормоза, круто развернулась, смяв траву далеко за обочиной, и поехала в обратную сторону. Только теперь гораздо медленнее.