Блуждающие в ночи - Робардс Карен. Страница 38
По его голосу было слышно, что он потрясен. Пристально взглянув на него, Саммер подумала, что ему, наверное, приснился кошмарный сон. Разумеется, что же еще? Какое еще может быть объяснение? Тем более если вспомнить, что это уже не первый случай.
— Господи, ты напугал меня до смерти. — От облегчения у нее даже закружилась голова, и она села на корточки.
— Черт тебя возьми, посмотри на собаку!
Тревога в его голосе заставила Саммер снова встать на четвереньки. Отдавая себе отчет в том, как смешно она выглядит, Саммер все же посмотрела на Маффи, и мурашки побежали у нее по спине. Собака находилась как раз в кругу света костра, ее хвост и уши стояли торчком, а взгляд был устремлен в ту же точку, куда не отрываясь смотрел Франкенштейн.
Туда, где, как он заявил, появилась давно умершая Диди.
Они что, оба видели призрак?
Чушь! Такого не может быть.
«Если по соседству у вас…»
В темноте за костром что-то стало обретать форму. Глаза Саммер расширились. Дыхание остановилось. Франкенштейн рядом с ней застыл как столб. Их внимание было приковано к тому, что двигалось за пределами круга света.
Маффи, подняв уши и хвост, тоже затаилась.
«…странное творится, то за помощью к кому вам лучше обратиться?»
Сердце Саммер замерло. Она что, действительно видит перед собой настоящее, живое (или какое там оно бывает?) привидение?
Там, — она не ошиблась — сразу за пределами светового круга, что-то материализовалось и теперь двигалось в их сторону.
К охотникам за привидениями!
Маффи тявкнула, Саммер вскрикнула, Франкенштейн издал неопределенный звук, и нечто поднялось в воздух.
Неподвижная Саммер наблюдала, как три оленя, словно птицы, вспорхнули над костром и скрылись в ночи.
— О Боже! — Франкенштейн задыхался. Он перевел взгляд на прежнее место. — Она исчезла. — Словно освободившись от чар, он откинулся назад и закрыл лицо руками.
Саммер встала на колени рядом.
— Что ты хочешь сказать этим своим «она исчезла»? Конечно, исчезла. Ее там и не было. Ты, идиот, только напрасно напугал меня до смерти. — Саммер ударила его по руке. Она была так напугана, что до сих пор тяжело дышала.
— Эй, мне больно! — Франкенштейн схватил Саммер за руки, когда она попыталась снова его ударить. — У меня здесь ссадина!
— Это был дурной сон!
— Дурной сон? — Франкенштейн крепко держал ее за руки.
Она посмотрела ему в глаза и увидела, что они полны ужаса.
— Ты что, ничего не видела?
— Я видела только оленей.
— Господи!
— Тебе приснился дурной сон.
— Кажется, я теряю рассудок. — Он закрыл глаза. — Ты не веришь в призраков?
Саммер отрицательно покачала головой, хотя в темноте Колхаун не мог увидеть этого.
— Не говори глупостей.
— Меня тоже терзают сомнения, — простонал он. — Но почему же я все время вижу Диди?
— Ты видел ее и раньше?
— Да. О да. — Его глаза снова открылись.
— Когда?
Франкенштейн растерянно посмотрел на нее:
— Раньше.
— Например, когда ты кричал во сне?
— Да.
— Тогда тебе приснился дурной сон. Сегодня тоже был дурной сон. Тебе надо спросить себя, чем он вызван.
— Думаю, что я догадался, в чем дело, — невесело рассмеялся Франкенштейн.
— Вот как?
— Да.
Саммер подождала, но он, похоже, не собирался пускаться в дальнейшие объяснения.
— Так скажи мне.
— Розенкранц, поверь мне, ты не захотела бы это узнать.
— Нет, я хочу знать.
В его глазах промелькнул внезапный блеск.
— Ты уверена?
— Уверена.
— Точно уверена?
— Может быть, перестанешь играть в бирюльки и скажешь мне наконец?
— Ладно. Но только помни, что ты сама попросила об этом. — Его пальцы переместились на ее запястья, сковывая их, как наручники. — Я вижу Диди только тогда, когда у меня стоит.
— Что? — Саммер не поверила своим ушам.
— То, что слышала. А стоит у меня только тогда, когда я думаю о тебе.
Саммер попыталась освободить свои кисти, но Франкенштейн крепко их держал. Не зря он вцепился в ее руки — боялся, что она ударит его снова! И было за что!
— Ах ты, негодный, лживый сукин сын…
— Это святая правда, — произнес Колхаун и в доказательство поднес один из ее сжатых кулаков к своей ширинке.
Саммер внезапно затихла. Под тесной, застегнутой на молнию ширинкой шортов действительно топорщилось что-то твердое, как камень.
— Видишь? — спросил он серьезно.
Саммер посмотрела на него и затаила дыхание. Страсть, горевшая в его глазах, была реальностью.
— Франкенштейн…
— Думаю, что тебе лучше звать меня Стивом, — проговорил он с легким смешком и притянул ее к себе.
Саммер охотно подчинилась и легла ему на грудь, а его руки скользнули ей за спину.
— Стив, — выдохнула она, глядя ему в глаза и обвивая руками шею.
— Гораздо лучше, — сказал он и перекатился на нее, так что Саммер оказалась на спине, а он склонился над ней, опираясь на локти.
Держа руки на его плечах, Саммер посмотрела в это израненное, исцарапанное, явно некрасивое лицо и почувствовала, что вся тает изнутри. Потом Стив наклонил голову и поцеловал ее.
Глава 24
На этот раз земля уплыла у нее из-под ног. Колокола зазвонили. Из глаз посыпались искры. Его губы были твердыми, горячими и на удивление нежными. Его язык коснулся ее губ, проскользнул между ее раздвинутыми зубами и обследовал рот. Теплая сильная рука нашла ее левую грудь и легко сжала через тонкий нейлон. В голове у Саммер все поплыло.
Дрожащая, с закрытыми глазами, она отрешенно поцеловала его в ответ и обняла за шею. Пальцы Стива распахнули края ее блузки и начали ласкать обнажившиеся груди, касаясь твердых, как галька, сосков. Саммер притянула его голову к себе, а он переходил от одного страстно жаждущего ласки соска к другому.
Саммер еще никогда не испытывала таких ощущений.
Ее руки нетерпеливо пробрались под штормовку, задрали майку и обхватили его спину. Кожа Стива была теплой и гладкой. Саммер ощутила под ладонями твердые мускулы и восхитилась крепостью его тела. Ее руки опустились вниз по его спине, пытаясь проскользнуть за пояс шортов.
— А, черт!
Франкенштейн — Стив — отпрянул, резко сел и рывком стащил через голову штормовку вместе с майкой. Саммер оглядела его широкие плечи, мощную грудь, поросшую курчавыми черными волосами, плоские мужские соски, аккуратный кружок пупка и почувствовала, что у нее пересохло во рту. Она хотела его. О, как она его хотела!
Стив замешкался с металлической пуговицей на шортах. Оттолкнув его руки, Саммер расстегнула ее сама. Потом нащупала язычок молнии и потянула вниз.
Через раздвинувшийся разрез выглянуло очевидное свидетельство того, что и он желал ее.
Затаив дыхание, Саммер прошлась своим указательным пальцем вдоль его длины.
— Розенкранц, ты сводишь меня с ума, — простонал Стив.
Она даже не успела подумать о том, что ему, черт бы его побрал, надо напомнить: ее зовут Саммер, как он оказался на ней, прижав свой рот к ее рту и пальцами нащупывая застежку ее брюк.
Застежки не было. Брюки из дешевой синтетики держались на резинке. Обнаружив это, он двинулся дальше. Его рука, проскользнув под резинку, опустилась по ее мягкому животу к островку волос между ее ногами. Саммер перестала дышать, когда опытные пальцы дотронулись до него.
Он обнаружил маленький бугорок, жаждавший его внимания, и принялся ласкать его, отчего женщина едва не лишилась рассудка. Она парила все выше и выше…
Неожиданно Стив замер. Его пальцы словно парализовало. Тело, ритмично придавливавшее ее к земле, вдруг напряглось. Саммер заскулила, скорчилась и потянулась к его руке, умоляя его продолжить. Он не пошевелился.
Она открыла глаза. Его взгляд был обращен куда-то в сторону. Одна рука Колхауна все еще находилась в ее брюках, а другая продолжала обнимать ее содрогающееся и жаждущее ласк тело. Подняв голову, он неподвижно смотрел в темноту.