Остров страсти - Робардс Карен. Страница 13

Простого упоминания о Хейле было достаточно, чтобы вогнать Кэти в краску, особенно если учесть ту легкость, с которой проклятый американец распоряжался ее гардеробом. Однако, получая один болезненный щелчок за другим, Кэти становилась мудрее.

Если сейчас, задрав нос, она велит Петершэму отнести сундучок назад и передать своему хозяину, что он может носить эти платья сам, то она ничего не выиграет, кроме сиюминутной иллюзии мести. Благоразумнее, воспользовавшись сундучком, продолжать выжидать удобного случая, который поможет ей отомстить капитану по-настоящему. А Кэти была уверена, что такой случай вскоре представится.

— Вы поступили очень разумно, Петершэм, — пробормотала она; ее лицо превратилось в холодную маску, за которой скрывались мысли.

Потом, когда матросы начали таскать ведра с кипящей водой и наполнять ими ванну, она отрывисто добавила:

— Петершэм, вечером… когда ты принес ужин… Мне тогда было не по себе. Если я вела себя грубо… прошу прощения.

Первый раз в жизни Кэти пришлось перед кем-то извиниться, и она чувствовала себя до смешного смущенной. Однако сияющая улыбка Петершэма послужила ей достойной наградой.

— Ничего страшного, мисс. Черные дни бывают у каждого. «Чересчур мягко сказано», — мрачно подумала Кэти, но вслух ничего не сказала.

Когда Петершэм решил, что воды в чане достаточно, он вместе с матросами удалился, оставив Кэти в одиночестве. Первым делом она выбрала стул покрепче и вставила его между дверной ручкой и стеной. Такая преграда ненадолго удержит Хейла, если ему вдруг приспичит войти, но, по крайней мере, она будет предупреждена и не даст застать себя голышом.

Запершись, она подошла к своему сундучку и любовно откинула крышку. Одного взгляда на домашние вещи было достаточно, чтобы ее глаза увлажнились. Вновь услышать ворчание Марты или раздраженный отцовский бас — как она об этом мечтала! Твердой рукой Кэти вытерла со щеки слезы. Унывать значило обрекать себя на беспросветный кошмар.

Она осторожно достала миниатюрный несессер с душистым мылом и ароматическими солями, аккуратно уложенный над одеждой. Она потрясла над поверхностью воды флакончиком с розовым маслом, со знанием дела принюхиваясь к клубам благоуханного пара, достигшим ее ноздрей. Взяв брусок мыла и губку, она окунулась в чан по самую шею. Ощущать вокруг своего тела горячую воду было для Кэти подлинным благословением. Она откинула голову на покатую стенку чана и замерла, предвкушая, как скоро вымоется от

макушки до пят. Блаженно позволив себе минуту побыть неподвижной, она принялась яростно орудовать губкой, готовая скорее содрать кожу, чем оставить на теле следы прикосновений Хейла. Она несколько раз усердно намыливала лицо, пока щеки не заблистали розовым глянцем. Наконец невымытыми остались только волосы, и, набрав побольше воздуха в легкие, Кэти погрузила голову под воду. Она расправляла руками длинные пряди и тщательно проводила по ним мылом.

Когда Кэти снова нырнула в воду, чтобы сполоснуть свои золотистые кудри, дверная ручка с хрустом зашевелилась. Послышалось нетерпеливое проклятие, на дверь налегли мощным плечом, и стул, рассыпавшись в щепки, полетел на пол. Ворвавшись в пробитую брешь, Хейл настороженно оглядел каюту и расплылся в широкой улыбке. От девчонки осталось только окруженное водой золотоволосое темечко и выступающие наружу плечи. Он тихо подошел к чану. Ну и лицо у нее будет, когда она вынырнет!

Не успел Джон об этом подумать, как девушка с громким плеском, словно тюлень, появилась из мыльной пены. Картина была презабавная, и Джон громко фыркнул. Мокрые волосы облепили ее лицо и плечи и, как водоросли, вытянулись на воде. Услышав громкий смешок, она судорожно вскинула руки, чтобы отвести с глаз челку. Она увидела возвышающегося над ванной Хейла, и ее лицо исказилось от ярости.

Пока она, задыхаясь, искала слова, Джон не без удовольствия разглядывал ее прекрасное тело, видное сквозь толщу воды. Джон хорошо разбирался в женщинах и не мог удержаться от восхищения ее сложением: божественной талией, дерзким очерком груди и мягкой округлостью бедер. Божественно. Не вытерпев его довольной улыбочки, Кэти издала воинственный клич и запустила ему в голову кусочком мыла. Увесистый брусок попал ему прямо в левый глаз. Он отшатнулся назад и оторопело потрогал рукой подбитое место. Его нрав был и так далеко не ангельский, а теперь капитан и вовсе вспыхнул, словно сухая солома, к которой поднесли спичку. Если эта лисичка хочет повоевать, он, Джонатан Хейл, устроит ей настоящую битву!

— Вон отсюда! — выпалила Кэти, наконец обретя дар речи.

Пока Хейл не пришел в себя, она быстро высунулась из ванны, отчаянно пытаясь дотянуться до стеганого одеяла, чтобы в него закутаться. Однако Хейл перехватил девушку на полдороге, ловко облапив ее скользкую от воды талию. Кэти вертелась и извивалась, как угорь, и он, раздраженный сопротивлением, толкнул ее обратно в воду.

— С какой стати? В конце концов, это моя каюта, — протянул Джон.

Он стискивал ее плечи, не давая отступить или отвернуться в сторону. Стальной блеск его глаз предупреждал Кэти, что она играет с огнем. Однако она была слишком взбешена, чтобы прислушиваться к предупреждениям.

— Я принимаю ванну! — выкрикнула она, с негодованием вынося его оскорбительно пристальный взгляд, устремленный на ее грудь.

— О, я это прекрасно вижу, — мягко проговорил он, напустив на себя самый невинный вид. Зловещий огонек в глубине его темных зрачков должен был заставить Кэти остановиться, но она продолжала бушевать без оглядки.

— Я тебя ненавижу! Убирайся отсюда!

Понимая, что Хейл вовсе не собирается сдвигаться с места, Кэти, будто раскапризничавшийся ребенок, начала молотить по воде ладошками, обрушив на сухую одежду врага настоящий фонтан. Джон помотал головой, стряхивая мыльные хлопья, и его губы прорезала жесткая складка. Он шагнул ей за спину так стремительно, что Кэти не успела переместиться, чтобы предупредить его следующий маневр.

— Ты, кажется, ополаскивала свои волосы, когда я так бесцеремонно ворвался в каюту, — сказал он шелковым голосом. — Я, пожалуй, тебе помогу.

Кэти почувствовала, как огромная ладонь опускается на ее макушку, и, едва успев набрать в легкие воздуха, была с головой погружена в воду. Она изо всех сил рвалась на поверхность, но Джон держал ее до тех пор, пока Кэти не показалось, что она вот-вот захлебнется. Наконец, сжалившись, он ослабил давление и позволил своей жертве вынырнуть и жадно открытым ртом хватать воздух.

— Свинья! — вытолкнула из себя Кэти, с трудом отдышавшись. — Мало того, что ты меня изнасиловал… Или ты топишь всех своих пленниц?

— Нет, не всех, — сказал он, устроившись на краю ванны и лениво перебирая ее мокрые пряди. Кэти сердито вырвала свои волосы из его пальцев и одарила Хейла ненавидящим взглядом. В ответ он насмешливо улыбнулся. — Только упрямых пигалиц, которых надо учить уважать своего хозяина.

— Хозяин! — проскрежетала Кэти с гордостью, удесятеренной этим оскорбительным выпадом. — Ты не мой хозяин и никогда им не будешь, мерзкое, отвратительное животное!

— Вот тут-то ты ошибаешься, голубка моя, — глаза Джона сузились и превратились в поблескивающие холодным огнем щелочки. — Я стал твоим хозяином с того самого момента, как ты ступила на борт «Маргариты». Видно, я был с тобой чертовски мягок, если ты все еще не поняла этого. Свою ошибку я намерен исправить прямо сейчас.

Рука Хейла снова опустилась на ее макушку. Не успела она протестующе открыть рот, как он погрузил ее голову глубоко в воду. Она заметалась по дну ванны, как раненая акула, и в конце концов ухитрилась освободиться, но Хейл снова ухватил ее за плечи, пока Кэти жадно глотала воздух горящими легкими. Она обеими руками сжала его кисть и вонзила в нее зубы до самой кости.

— Дрянь! — завопил он, отдернув руку.

Кэти давно ждала этого шанса. Она подпрыгнула и швырнула ему в лицо намыленную мочалку. Воспользовавшись мгновением, когда злодей тер залепленные едким мылом глаза, Кэти схватила стеганое одеяло и ринулась к выходу. Она изо всех сил налегла на ручку, но проклятая дверь не открывалась. В бешенстве она дергала ее в разные стороны. Эта штука должна открыться, должна!