По ту сторону небес - Робардс Карен. Страница 15

— Тридцать два.

— Но ведь Элизабет сейчас было бы… — Его ответ так изумил Кэролайн, что она никак не могла закончить фразу.

— Она была старше меня на три года.

— Значит, вам было не больше семнадцати, когда вы с ней поженились и покинули Англию!

— А разве сестра не рассказывала вам этого в своих письмах? Она ведь без конца писала то вам, то вашему отцу. — В голосе Мэта звучало что-то такое, чего Кэролайн не могла уловить. Горечь, обида, гнев или нечто среднее между всем этим? А, может, просто досада на нее за надоевшие расспросы?

— Сказать по правде, она крайне редко упоминала о вас. — Едва произнеся эту фразу, Кэролайн спохватилась, поняв, насколько бестактно она прозвучала.

— И о сыновьях тоже, держу пари. — На сей раз горечь в голосе Мэта была очевидной.

Да.

Кэролайн удивилась, когда осознала, что так оно и было. Раньше она никогда не задумывалась о столь странном упущении, но, с другой стороны, до сегодняшнего дня она ни разу не встречалась с семьей своей сестры и не представляла их себе реально существующими людьми. Оставалось только гадать, как женщина могла не похвастаться двумя крепкими, здоровыми сыновьями и умопомрачительно красивым мужем. Но в своих письмах — сначала регулярных, а затем год от года все более редких — Элизабет в основном распространялась о красотах природы Нового Света и о том, как он отличается от Старого. Кэролайн насупила брови, поняв, насколько мало писала сестра о себе и своих близких. Она ни разу не упомянула ни о возрасте Мэта — вернее, мистера Мэтисона, как Элизабет всегда называла его, — ни о его необыкновенной внешней привлекательности, ни о его хромоте. Сестра ни разу не упомянула о его братьях, живших сними одним домом, и крайне скудно описывала свой быт. Время от времени Элизабет вскользь сообщала о сыновьях, но ни разу о том, какие они оба живые, крепкие и энергичные. Как она могла так мало уделять внимания столь важным сторонам своей жизни? Если на все эти вопросы и был ответ, то в данный момент он не приходил Кэролайн в голову.

Вдали вновь раздался вой какого-то дикого зверя. Привязанный на заднем дворе Рейли скорбно завыл в ответ. Кэролайн внезапно пробила дрожь, и она поежилась. А может быть, ей стало холодно совсем по другим причинам?

— Я должен идти спустить собаку, — вполголоса произнес Мэт и взглянул на Кэролайн. — Пойдемте со мной. Если вам суждено жить в нашем доме, вам нужно подружиться с Рейли.

— Нет, спасибо.

Кэролайн вдруг захотелось вновь оказаться в доме в безопасности. Выбегая на улицу, она была так расстроена, что едва обратила внимание на близость мрачного, угрюмого леса, вплотную подступавшего к полям. Теперь его неприветливая громада нависала совсем рядом и в темноте казалась еще более зловещей. Вой не утихал, превращаясь в леденящий кровь хор, по мере того как в него вступали все новые и новые участники. Кэролайн обхватила плечи руками и нервно огляделась.

— Что это?

Несмотря на все свои старания, она так и не смогла избавиться от страха. Мэт протянул руку и автоматическим жестом, каким обычно успокаивают тех, кто пугается напрасно, взял ее чуть повыше локтя. Направляясь к дому, он потянул Кэролайн за собой. Даже сквозь шелк рукава девушка почувствовала жар его ладони и твердую силу пальцев. И, хотя она знала, что сейчас произойдет, попыталась преодолеть подступавшую дурноту и взять себя в руки. Но все ее усилия оказались тщетны: тошнота, физическое отвращение, словно желчь, поднялись откуда-то снизу и моментально заслонили собой все прочие мысли и чувства, кроме желания отбросить его руку. Мужское прикосновение оказалось для нее намного страшнее, чем этот звучащий со всех сторон первобытный хор зверей. Не в силах более сдерживаться, Кэролайн рывком высвободила свою руку, на что Мэт, к ее облегчению, даже не обратил внимания.

— Это? — переспросил он почти небрежным тоном. — Это волки. Не так уж близко от нас.

— Волки?! — Известие ошеломило Кэролайн. Она со страхом обежала глазами окружавший их со всех сторон призрачный лес. Теперь девушка боялась волков больше, чем Мэта, поэтому придвинулась к нему поближе, ощущая тепло его мощного крепкого тела. Она не могла заставить себя дотронуться до него, просто шла рядом, но чувствовала себя гораздо спокойнее. Впрочем, если волки нападут, Кэролайн не могла бы поручиться, что Мэт не бросит ее им на съедение. Судя по всему, он испытывает к женщинам такое же отвращение, как она к мужчинам.

— Ага, волки. Но не бойтесь. Они в основном держатся вдали от поселений. Даже если голод и заставит их подойти близко, то они не станут охотиться за молодыми барышнями. Иаков им больше по вкусу, потому-то мы и запираем его на ночь в сарай.

— Иаков? Кто это?

— Бык. Помните Иакова из Священного писания? Он был весьма плодовитым родителем, и того же мы ждем от его тезки. — И в словах Мэта, и в искоса бросаемых на нее взглядах ощущалась легкая усмешка.

Кэролайн знала, что сейчас он вспомнил об унизительном для нее знакомстве с этим злосчастным животным. Если бы девушка так не боялась диких зверей, которые вот-вот могут выбежать навстречу из леса, то в ту же секунду покинула бы Мэта, кипя благородным негодованием. Но в данных обстоятельствах ей пришлось ограничиться хмурым взглядом в его сторону.

— Надеюсь, волки все-таки съедят вашего проклятого Иакова. А я иду спать.

Они уже завернули за угол дома и теперь были достаточно близко от входной двери, так что Кэролайн могла без опаски направиться к дому. Увидев их, Рейли перестал выть и радостно залаял. Веревка, за которую он был привязан, не мешала ему делать огромные прыжки. Кэролайн инстинктивно отступила за спину Мэта.

— Боитесь собак, быков и волков. — Мужчина покачал головой. — По крайней мере, можно считать нам повезло, что вы не боитесь мужчин.

Это уже было сказано ей вслед, когда Кэролайн, не дожидаясь, пока он спустит собаку с привязи, заторопилась к дому, чтобы наконец почувствовать себя в безопасности. И тут Мэтисон произнес нечто такое, что заставило девушку моментально остановиться.

— Или все же боитесь? — пробормотал он.

Но когда Кэролайн обернулась и уставилась на него, мужчина, повернувшись к ней спиной, уже отвязывал пса.

Зная, что зверюга в любую минуту может освободиться, Кэролайн подхватила юбки и побежала к дому. Но наполовину услышанный, наполовину угаданный вопрос Мэта не давал ей покоя. Неужели он и впрямь это сказал или это был всего лишь ветер?

— Фу, Рейли, лежать!

Когда Мэт развязал веревку, собака в экстазе чуть не сбила его с ног. Едва выпрямившись, он подвергся новому нападению, и, несмотря на все попытки отогнать животное, Рейли пару раз обслюнявил ему щеку. Наконец Мэту удалось схватить скачущего и бросающегося на него пса и отпихнуть от себя, к вящей радости самого Рейли, который все это считал восхитительной игрой. Пес с сумасшедшим лаем пустился кругами вскачь по двору, громко выражая радость по поводу освобождения.

Мэт немного понаблюдал за выходками пса, пряча легкую улыбку. Из Рейли предполагалось сделать сторожевую собаку, однако в этом качестве он очень мало преуспел. Несмотря на то, что одним своим ростом пес внушал почтительный страх, за всю свою жизнь он не обидел даже белки, хотя эти лесные обитатели вели себя с ним вызывающе дерзко. Сыновья Мэта любили Рейли, для его братьев он был самым милым из домашних питомцев, да и сам он по-настоящему привязался к этой огромной псине. Новому члену их семьи стоило бы приглядеться к собаке поближе, чтобы понять: невзирая на лай и чудовищные размеры, Рейли, по сути, довольно безобидное создание. Если бы Кэролайн это осознала, пес действительно превратился бы во всеобщего любимца.

Подумав о Кэролайн как о новом члене своей семьи, Мэт скосил глаза к задней двери, через которую девушка только что вошла в дом. Мужчина вспомнил о том, что случилось в этот день, и его лицо исказилось гримасой. Очень может быть, что он совершил еще одну громадную ошибку. Кэролайн Везерби совсем не похожа на скромную и застенчивую пуританскую мисс, она дочь игрока, роялистка, воровка, лгунья и Бог знает кто еще. И тем не менее он согласился, чтобы она осталась у них жить. Более того, попросил ее по-женски присмотреть за его мальчишками. Почему? Будь он проклят, если знает ответ.