Призраки озера - Робардс Карен. Страница 31

Господи, благодарю тебя за Сару…

Уже засыпая, она услышала скрип половиц в холле. Или ей показалось?.. Сна как не бывало, тревожное предчувствие сжало сердце. Оливия напряженно вслушивалась в тишину, но больше ничего не услышала.

Что ж, старые дома всегда поскрипывают, на то они и старые…

Когда они ушли, он еще долго прислушивался к удаляющимся шагам: вошли в ванную, теперь в спальню. Скрипнула постель – укладываются спать. Теперь, убедившись, что путь свободен, он быстро выбрался из-под кровати.

Он прошел по самому краю. Он стал терять мастерство. Такое с ним уже было. Давно. Очень давно.

К счастью, мамочки редко заглядывают в шкафы и под кровати.

От этой мысли он улыбнулся. Он чувствовал себя отлично. На редкость отлично.

Его план сегодня едва не провалился, зато он сам вошел во вкус.

Он еще встретится с малышкой Сарой.

И очень скоро.

Глава 21

Гранд-Айсл, Луизиана

17 июля 1974 года

– Папочка, ты не мог бы побыть со мной, пока я не лягу спать, пожалуйста? Не уходи, а то мне страшно.

Голос Мэгги Монро звучал умоляюще. Она стояла в дверном проеме коттеджа, который они арендовали на время каникул в двух кварталах от побережья. На Мэгги была сиреневая пижамка в мелкий розовый цветочек, из широких коротеньких штанин торчали тоненькие, как у журавля, ножки. Со светло-желтым облаком курчавых волос девочка напоминала одуванчик.

Вине, ее отец, уже наполовину спустился по обшарпанным ступенькам крытого крыльца. Он должен уехать, а ей нужно отправляться в постель. Так он сказал. Обычно Мэгги не осмеливалась спорить с отцом: она и в лучшие-то времена его побаивалась.

Но еще больше она боялась оставаться одной в темноте в этой полуразвалившейся лачуге.

– Черт подери, Мэгги, тебе уже девять лет! Ты уже достаточно взрослая, чтобы побыть одной, пока меня нет!

Когда отец на мгновение остановился, бросив на нее взгляд через плечо, Мэгги поняла, что он раздражен, но еще не злится.

Мэгги с ужасом заметила тени, наползавшие на неряшливый клок травы перед коттеджем: она останется одна в сумерках, которые сгустятся, превратившись в полный мрак. Судорожно глотнув, она снова повторила:

– Ну, пожалуйста, папочка! Я быстро засну, обещаю. Я уже засыпаю…

– Если б я знал, что тебе нужна нянька, я бы не взял тебя с собой в отпуск. – Отец бросил на девочку сердитый взгляд, и Мэгги внутренне сжалась. Похоже, он начинает по-настоящему выходить из себя. – Отправляйся в постель, а я скоро вернусь, слышала?

Рывком распахнув дверь, которая с грохотом захлопнулась за ним, Винс ушел. Мэгги с потерянным видом наблюдала, как он садится в свой ярко-синий «Чеви Импала», заводит мотор и уезжает. Хорошо зная привычки отца, Мэгги не сомневалась, что он явится домой на рассвете, совершенно пьяный.

Ну почему ее мама все время повторяла, что отец мало времени проводит с дочерью? Именно поэтому она и оказалась здесь. Мама кричала об этом отцу при разводе, прямо в зале суда, а потом отец позвонил и сказал маме, что заберет Мэгги на летние каникулы и повезет в домик на берегу, который снимет для них двоих, и чтобы она больше не скулила, что он ничего не делает для дочери. Он тоже делает, а ей просто нравится скулить.

Правда, потом мама попыталась все изменить, сказав, что Мэгги не может поехать, но было поздно. Судья уже принял решение, и Мэгги пришлось отправиться с отцом.

Вчера, когда отец приехал, чтобы забрать ее, мама снова устроила обычную ссору, прямо во дворе, на глазах у соседей. Она кричала, что, благодарение богу, у нее хватило ума в конце концов развестись с ним и вышвырнуть его к чертовой матери из своей жизни. Этим все и кончилось. Отец быстро огляделся по сторонам – окна соседних домов были распахнуты, и за ними угадывались чужие глаза и уши, – прошипел сквозь зубы: «Сука!» – и сел в автомобиль. Мама обняла Мэгги, поцеловала в щеку и наказала как следует заботиться о себе самой, поскольку на отца рассчитывать не приходится. После этого девочке пришлось сесть в машину и поехать с отцом.

Сюда, в эту лачугу, где он на ночь оставляет ее одну. «Слушай, – заявил он дочери, – это же и мой отпуск тоже, так что нечего портить его дурацким хныканьем».

Двор тем временем погружался в сумерки, на глазах приобретая мрачный вид. Поежившись, девочка вернулась в дом, тщательно заперев за собой дверь. Если лечь спать прямо сейчас, не дожидаясь темноты, то, возможно, удастся уснуть, прежде чем наступит ночь. И тогда она ее не увидит и не будет бояться, что осталась ночью одна.

Быстро скользнув в спальню – общую с отцом, только он спал на раскладывающемся диване, – Мэгги юркнула в постель, свернулась в комочек и натянула одеяло на голову. Потом сообразила, что скоро стемнеет, а она не оставила в домике свет. Вскочив с кровати, Мэгги помчалась по комнатам, зажигая свет повсюду, и вскоре весь дом был залит ярким электрическим светом. Вернувшись, Мэгги снова юркнула в постель, свернувшись калачиком, натянула одеяло на голову и принялась молиться, чтобы скорее заснуть.

Постель отдавала затхлостью, словно кто-то давным-давно мочился в нее. Из-за этого запаха, духоты, неработающего кондиционера в кухне она вскоре почувствовала, что к горлу подкатывает тошнота. Но вставать и идти в ванную Мэгги боялась. Лучше остаться в постели и постараться думать о чем-нибудь очень приятном. Скажем, вообразить себя прекрасной сказочной принцессой, которая живет в волшебном замке на далеком острове и у которой есть друг единорог.

Когда Мэгги бывало особенно одиноко, она всегда вспоминала любимую сказку. И уже совсем скоро в образе принцессы Эллисон она, оседлав единорога, унеслась в заоблачную высь. Девочка и не заметила, как заснула.

Она не знала, сколько она проспала, но, похоже, достаточно долго, потому что отец был дома. Открыв дверь, он погасил свет и остановился около ее кровати.

– Папа? – С трудом разлепив глаза, Мэгги откинула с лица одеяло, радуясь глотку свежего воздуха.

Отец стоял совсем близко, глядя на нее сверху вниз. Мэгги хотела приподняться, сесть в постели, как вдруг отец набросился на нее, сунул в лицо какую-то влажную тряпку, отдающую бензином. Он не давал ей увернуться, одной рукой прижимая тряпку, а другой удерживая затылок. Задохнувшись, Мэгги рванулась изо всех сил, и на секунду ей удалось освободиться. Вскинув глаза на отца, Мэгги вдруг поняла, что это не он, а кто-то совершенно незнакомый.

Смертельный ужас придал ей сил, и девочка снова принялась вырываться.

Увы, сил оказалось явно мало. Через минуту глаза Мэгги закатились, и она обмякла.

Украсть из постельки малышку – вот высший восторг, высшая радость. Теплые и чистенькие, только что после ванной, они так сладко пахнут. Ему нравился этот запах. Детки чувствуют себя в безопасности внутри своих домиков, и их родители верят в это. А он так просто млеет от удовольствия, представляя ужас в глазах этих мамаш, когда поутру, заглянув в спальню, они обнаружат, что их малышки пропали. Вот эта, последняя, – ее мордашку он с полмесяца назад заметил на молочном пакете с броской надписью «ВЫ ВИДЕЛИ ЭТУ МАЛЫШКУ?». Воспоминания вызвали у него приступ хохота. Да, он ее видел. Но даже не подозревал, что сумеет заполучить ее так скоро.

Эта, похоже, может за себя постоять. Если так, то он получит еще больше удовольствия. Конечно, когда она проснется и поймет, где находится и что он собирается с ней сделать, весь бойцовский настрой мигом исчезнет. И все же ужасно занятно понаблюдать, как изменится выражение этой мордашки, когда она это поймет. Возможно, он подержит ее какое-то время в укромном местечке. Подержит, пока сам сможет вытерпеть, до последней минуты.

Какое наслаждение – пройти по краю пропасти, пока хватает сил.

Для него это высшее наслаждение. Он снова осклабился, направляя машину по ухабистой дороге в глубь штата, к месту назначения. Его игрушка заперта в собачьей клетке в задней части фургона. Судя по доносившимся оттуда звукам, к ней возвращается сознание.