Тайные сомнения - Робардс Карен. Страница 52

Сара с отвращением оглядела широкую спину. Он заслужил смерть на виселице только за это, не говоря уже об остальном. Показал, как пуста и бессмысленна ее одинокая правильная жизнь, как никчемна ее добродетель. И в то же время, лишив девственности, он практически обрек ее на вечное одиночество, она не сможет выйти замуж, не сможет заполнить пустоту. Как объяснит мужу в брачную ночь, почему она не девственница?

Она, конечно же, не сможет сказать правду, не сумеет признаться, что позволила себя соблазнить. И кому позволила? Красивому каторжнику. Именно это ей никто никогда не простит. Но Сара успокоила себя тем, что не станет по этому поводу чересчур убиваться. Женихи и без того не вытоптали тропинку к ее дому. Но пусть ее черти… Будь она неладна, если позволит Персивалю жениться на ней. Сара уничтожающе посмотрела на Доминика. Должно быть, ей придется до конца жизни держать язык за зубами, иначе и сейчас она может не выдержать и выбраниться.

Всю ночь и следующее утро они ехали без остановки, приближаясь к Ловелле, но не удаляясь от ручья. Сара не знала, что предпримет, когда они достигнут границы владений. Но неохотно подумала о том, что, наверное, не будет настаивать на возвращении Доминика на Ловеллу, где ему угрожает смерть или безжалостная порка. Должно быть, ей придется отпустить его без наказания. Сара поморщилась, представив, что из этого выйдет! По крайней мере, его необходимо припугнуть. Пусть верит, что она накажет его, испуг пойдет ему на пользу.

После полудня Галагер резко остановил коня. Сара сделала то же самое, предусмотрительно держась на отдалении.

– Сара, но это же смешно! – он обернулся, хмуро уставившись на нее. – Ты практически валишься из седла от усталости, да и я тоже. Не можем же мы ехать без остановки до самой Ловеллы. Нам необходимо хорошенько отдохнуть.

Сара презрительно усмехнулась – у нее это неплохо получилось. Глядя прямо в глаза Доминику, неприязненно спросила:

– А как же я буду держать тебя на мушке, если мы будем спать? О, нет, Галагер, я не так глупа, как тебе кажется.

Доминик вздохнул. Сара возмущенно подумала, что он чертовски красив, его не портит даже грубая четырехдневная щетина и красные от недосыпания глаза. Девушка неодобрительно осмотрела молодого человека. Ей было страшно представлять, как проигрывает ее внешность рядом с ним.

– Я не считаю тебя глупой, Сара, – он говорил нарочито спокойно. Видимо, хочет усыпить ее бдительность. А Доминик продолжал увещевать:

– Ты не хочешь трезво посмотреть фактам в лицо! У тебя глаза слипаются от недосыпания. Да и я не в лучшей форме.

– Мы поедем дальше, – настаивала на своем Сара и приказала ему:

– Поезжай!

Доминик не двинулся с места. Он просто сидел на лошади и смотрел на нее. Она снова повела стволом в его сторону.

– Я сказала тебе, поезжай.

– Подлая сучка, – рявкнул он, оглядывая ее презрительно. Сара щелкнула затвором. Доминик сжал Килкени бока, конь двинулся вперед.

Безжалостно палило солнце, день становился все жарче и жарче. Над пыльной пустыней и редкими островками горелого кустарника дрожало знойное марево. Речушка совсем обмелела, превратившись в тоненький мутный ручей. Кроны засохших эвкалиптов уже не защищали от палящих солнечных лучей.

Все чаще возле ручья встречались животные. Пара кенгуру скачет прямо по воде на смешных лапах, пытаясь стряхнуть прилипшую грязь. Из сумки у одной кенгуру выглядывал детеныш.

Длинноногие эму жадно пьют мутную коричневую воду. Три коалы перебежали через ручеек, внимательно посмотрели на Сару и Доминика блестящими черными глазами и влезли на ближнее дерево. Обычно Сару изумляли повадки животных, ей было интересно наблюдать за ними. Но сегодня девушка слишком устала.

Прошел час, потом другой. Вдруг Доминик остановил Килкени, спешился и направился в кусты. Собрав последние силы и вытаращив мутные от усталости глаза, Сара снова прицелилась в молодого человека.

– Ну-ка, стой на месте! Ты куда собрался? Доминик оглянулся, презрительно усмехаясь.

– В отличие от тебя, мне время от времени, необходимо отвечать на зов природы. Можешь отправляться со мной, если желаешь.

Сара почувствовала, что стала совершенно пунцовой от его язвительного замечания. Она молча смотрела ему в спину. Что она могла предпринять? Невозможно было пристрелить его, но и тащиться следом после столь едкого замечания, было невозможно.

– Если ты не вернешься через пять минут, то я возьму Килкени и уеду без тебя. Без лошади и провизии в буше ты умрешь быстрее, чем состоится твое повешение. Пожалуйста, выбирай.

Сара понимала, что бравирует. Она не сможет оставить его в буше без лошади и пищи, но он не должен догадаться об этом. Она искренне надеялась, что он не станет проверять ее.

Доминик вернулся довольно быстро к радости Сары. Девушка снова направила в его сторону ружье. Ей отлично известно, что он при случае сумеет воспользоваться ситуацией. Но молодой человек подошел к коню, обнял его за шелковистую шею и постоял так какое-то время, внимательно наблюдая за Сарой. Он даже не сделал попытки приблизиться к ней.

– Если у тебя появилось похожее желание, то я мог бы подержать твое ружье, – предложил он, глумливо улыбаясь. Сара расстроилась, заметив, что он более энергичен, чем она. У него хватает сил, чтобы улыбаться и по-прежнему насмехаться над ней.

– Я уже говорила тебе, что не так глупа, – Сара махнула стволом ружья и приказала:

– Давай в седло. Я хочу добраться до Ловеллы к ночи.

– Да, мэм, – он отсалютовал ей, поддразнивая, потом повернулся, сунул ногу в стремя и вскочил в седло. Не говоря ни слова больше, Доминик вновь тронул Килкени.

Когда красный диск солнца коснулся краем горизонта, Сара поняла, что они не успеют добраться до Ловеллы засветло. Оставалось полдня пути, а Саре с трудом удавалось держать глаза открытыми, веки стали тяжелыми, воспалились. Очень скоро она уснет в седле, а это даст Галагеру желанную свободу. Вот тогда-то он развернется. Надо останавливаться и переночевать, иначе усталость полностью отключит ее сознание. С Галагером она попытается справиться.

– Стой, Галагер, – требовательно окликнула она. Он посмотрел на нее через плечо, потом развернул Килкени, перекрыв таким образом узкую тропинку. Теперь они оказались лицом друг к другу.

– Что случилось? – недовольно поинтересовался он.

– Делаем привал. Я хочу, чтобы ты спешился, расседлал лошадь и отнес снаряжение вон под то дерево. Будь осторожен. Мне не хочется пристрелить тебя ненароком.

– Мне еще меньше, – сухо констатировал он и удивительно ловко выполнил ее указания. А ведь он спал даже меньше, чем она.

– Теперь подойди и расседлай мою лошадь, – приказала Сара, как только он закончил выполнять ее распоряжение.

Девушка, настороженно поглядывая на Доминика, спешилась и отошла в сторону. Как только снаряжение оказалось под тем же деревом, она заставила Доминика напоить лошадей, спутать их и оставить в кустарнике неподалеку, там еще сохранилось немного зелени. Сара неотступно следовала за Домиником. Наконец приказала ему разложить костер.

– А теперь ложись на живот, – велела она, когда все было сделано. Доминик сидел на корточках возле костра. Услышав ее слова, он медленно поднялся. Сара старалась не обращать внимание на то, что он такой сильный и огромный, но все же испуганно отступила. Надо быть полной дурой, чтобы подпустить его на близкое расстояние.

– Ты собираешься изнасиловать меня? – с издевкой спросил он. – В таком случае необходимо положить меня на спину. Но я и забыл, у тебя ведь так мало опыта, верно?

– Закрой свой мерзкий рот и ложись, – разозлилась Сара.

Доминик долго и внимательно смотрел на нее, ожидая ответа на свой язвительный вопрос. Сара не отводила ружье в сторону и решительно смотрела в глаза молодому человеку. Наконец, он недовольно скривился, потом нарочито рухнул на колени и лег на живот.