Босс - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн". Страница 47

Джеку и Энн так понравился дом, которые они снимали в Гринвиче, что весной 1949 года они его купили. Энн ждала второго ребенка, и городской особняк в Нью-Йорке их уже не устраивал. Они решили не продавать его и не перевозить свою антикварную мебель в загородный дом, где она, конечно же, не смотрелась бы. Дом в Гринвиче, расположенный на участке в полтора акра, построили в 1890 году, взяв за основу колониальный стиль Новой Англии XVIII века. Лиры купили его с обстановкой и по обоюдному согласию не стали тратить много денег на внутренние переделки. Средств едва хватило на покупку дома, Энн даже пришлось расстаться с остатками наследства, полученного после гибели Бэзила Флеминга. Зато у них появилась уютная загородная резиденция на тот случай, если им надоест жить на Манхаттане.

В июне они отправили в Гринвич миссис Джимбел и Маленького Джека. Двухлетний карапуз полюбил пляж и, будь его воля, не уходил бы оттуда сутками. Присцилла поехала с ними, чтобы подготовить дом к приезду Джека и Энн, а также Джона и Джонни, которые собирались провести в Гринвиче весь июль.

А в городском особняке Джек и Энн наслаждались компанией друг друга, давно уже им не удавалось побыть вдвоем.

В конце июня, в пятницу, Джек уехал с работы пораньше и появился дома к шести вечера. Энн встретила его в грации цвета слоновой кости и черных чулках, крепящихся к ней на резинках.

— Господи! — воскликнул Джек.

— Пока я еще могу показаться тебе в таком виде. В следующем месяце начну раздуваться.

На кофеином столике стояла бутылка «Джонни Уокер Блэк» и ведерко со льдом. Сама Энн из-за беременности позволяла себе только бокал белого вина. После того как Джек налил себе виски с содовой, а жене — вина, они постояли у окна, глядя на Фэ-дэ-эр-драив [67] и Ист-ривер.

— Вроде бы меня могут включить в десятку женщин, которые одеваются более элегантно, чем остальные.

— Несомненно, ради того, чтобы удостоиться такой чести, ты потратила меньше всех.

— Такой чести и должны удостаиваться те, кто знает, как этого добиться, не потратив целое состояние. У меня всего одиннадцать пар обуви, включая теннисные и пляжные туфли. Я сосчитала их сегодня утром. А у многих кандидаток обуви за шестьдесят пар.

— Что делать с такой горой обуви?

— Ума не приложу.

— Что хотят отметить-неуемную страсть к покупкам или элегантность и вкус?

— Без комментариев, — рассмеялась Энн.

Они стояли бок о бок достаточно далеко от окна, чтобы их не видели снизу. Одной рукой Джек обнимал Энн за талию.

Энн нащупала рукой его вставшего на изготовку «молодца».

— Главное, конечно, в том, чтобы появляться в нужных местах и в нужное время, — продолжила Энн. — Кстати, перед нашим отъездом в Коннектикут мы должны побывать на обеде в «Английском союзе» и «Лотос-клаб». Когда откроется осенний сезон, у меня будет причина не появляться в нужных местах и в нужное время.

— Я тоже никуда ходить не буду, — вставил Джек.

— Вот об этом мы еще подумаем. Есть места, где тебе надо показываться, где тебя должны видеть Ты же не обычный бизнесмен. Радиовещательная компания — это не макаронная фабрика. Выход в свет для тебя та же работа.

Джек повернулся к Энн и нежно ее поцеловал. Он трепетно относился к новой беременности жены и боялся хоть чем-то причинить ей боль, навредить.

Она же ткнулась языком ему в рот, превратив поцелуй из платонического в эротический.

— Может, ты и прав, проявляя осторожность, — прошептала она. — Возможно, я уже на той стадии, когда мне не стоит подпускать тебя к себе. Но мне это так нравится. Раньше я бы не поверила, если б мне сказали, что я буду получать от этого такое наслаждение. Но я все равно могу получить его… хотя бы чуть-чуть. И я знаю, что тебе это очень правится, муж мой!

Он поцеловал Энн в шею.

— Без этого можно обойтись, дорогая.

— Но мне хочется. Почему моя беременность должна на всем ставить крест? Пожалуйста, снимите брюки. Присядьте.

Скинув брюки, трусы и пиджак, но в рубашке и галстуке Джек уселся в обитое бархатом кресло и раздвинул ноги. Энн опустилась на колени с салфеткой наготове. Плюнула на нее, потом протерла «рабочий инструмент» Джека.

Энн подняла голову, бросила на мужа плотоядный взгляд, потом наклонилась и обхватила губами пенис Джека. С минуту она то заглатывала его поглубже, то освобождала до самой головки, потом вытащила изо рта и начала вылизывать язычком. Это у нее получалось лучше всего. Энн знала, как вызвать наиболее острые ощущения.

Джек кончил быстро. Она проглотила основной заряд спермы и высосала последние капельки.

Джек упал на колени рядом с женой, чтобы обнять и поцеловать ее.

— В одежде или нет, — хрипло прошептал он, — ты лучшая. В этом нет никаких сомнении. Я и представить себе не мог, что буду так любить женщину.

— Я тоже тебя люблю. Ты это знаешь. Но я хочу, чтобы у нас была полная ясность. Первый раз я сделала то, что делаю и сейчас, только из любви к тебе. Я полагала, что иду на жертву. А теперь мне это нравится ничуть не меньше, чем тебе. — Она улыбнулась, повела плечами. — Отличный способ для разрядки во время беременности, не так ли?

Отличным способом полагали это и брат с сестрой, которые страстно любили друг друга, но больше не могли допустить беременности Джони.

Кимберли и Додж вновь превратили чердак в любовное гнездышко, обезопасив его крепким замком. Им казалось, что Джон и Джони не подозревают, что происходит наверху. Но Джону исполнилось семнадцать, Джоан — пятнадцать, и они знали. Они знали, что их мать и Додж будут отсутствовать не меньше часа, если они поднимались наверх и закрывали дверь чердака не только на замок, но и на цепочку. Опять же скрип деревянных ступеней всегда предупреждал их о том, что взрослые спускаются вниз. Так что у брата с сестрой было время, когда их никто не мог застать вдвоем.

Как раз в тот момент им захотелось заняться любовью, и они ею занялись. Джон языком довел сестру до экстаза. Потом она взяла его набухший член в рот. Сперму Джони никогда не проглатывала. Сплевывала ее в салфетку, которую незамедлительно спускала в туалет.

Джони вернулась из ванной, где она также прополоскала рот. Они начали одеваться.

— К чему все это приведет? — прошептала Джони.

— Не знаю. Пока мы ничего не можем поделать. Потом… кто знает?

— Тебе следует завести другую девушку.

Джон покачал головой.

— Не нужна мне другая девушка. Я люблю тебя, Джони

— И я люблю тебя. Но… Господи!

В конце июля Джон получил лицензию пилота частных самолетов. Джек арендовал двухместную «сессну» и занял правое сиденье рядом с сыном. Джон поднял самолет в воздух, полетел к Гудзону, развернулся над Лонг-Айлендом и вернулся к Гринвичу. Пролетая над домом Лиров, покачал крыльями. Энн и Джони, сидевшие у бассейна помахали самолетику, от которого их отделяла тысяча футов. На следующий день место Джека заняла Джони.

За обедом, до отъезда Джона и Джони на Кейт-Код, где Кимберли и Додж ждали их в летнем коттедже, Джек спросил сына, когда тот собирается подавать документы в Гарвард.

— Этой осенью, — ответил Джон. — Дед Уолкотт подготовил все бумаги. Но я не уверен, что хочу там учиться

— Он хочет поступить в Эм-тэ-и [68] и учиться на авиационного инженера, — вставила Джони.

Джон покачал головой.

— Что я хочу, так это получить направление в Аннаполис [69].

— А после завершения учебы отправиться в Пенсаколу [70] и осваивать современные самолеты? — спросил Джек.

— Да.

— Если мы правильно тебя понимаем, ты хочешь летать, а не проектировать или строить самолеты? — спросила Энн.