Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн". Страница 7

Голос Робера прозвучал тихо, но властно:

– Луиза!

Фигурка застыла. Это была горничная Рины.

– Подойди сюда.

Она нерешительно спустилась вниз. В ее глазах застыл страх.

– Да, мистер Робер? – испуганно пролепетала она.

Я впервые видел, как Робер обращается со слугами. В его движениях была неспешность, но резкий звук пощечины прозвучал, как револьверный выстрел.

– Сколько раз я говорил тебе не подслушивать под дверьми? – в голосе Робера сквозило презрение.

Луиза стояла, обхватив лицо руками, по щекам ее текли слезы.

– Отправляйсяна кухню. Я разберусь с тобой позже.

Не отрывая рук от лица, горничная отправилась в направлении кухни. Робер повернулся ко мне.

– Прошу прощения за нее, мистер Корд, – произнес он глубоким, мягким голосом. – Обычно наши слуги не позволяют себе такого, но с этой довольно трудно справляться.

Я вынул сигарету и не успел поднести ее ко рту, как он зажег спичку и протянул мне. Я глубоко затянулся.

– Все в порядке, Робер. Я не думаю, что она задержится здесь.

Робер погасил спичку, и осторожно доложил ее в пепельницу.

– Да, сэр.

Я задумчиво посмотрел на лестницу. Как ни странно, я колебался.

Сзади раздался голос Робера:

– Миссис Корд у себя в комнате.

Я посмотрел на него. Его лицо представляло собой непроницаемую маску профессионального дворецкого.

– Спасибо, Робер. Я поднимусь и сообщу ей.

– Мистер Корд, – окликнул меня Робер, когда я уже был на лестнице. Я посмотрел на его черное блестящее лицо. – В котором часу прикажете подать обед, сэр?

– Около восьми, – ответил я, подумав.

– Благодарю вас, сэр, – сказал он и отправился на кухню.

Я тихонько постучал в дверь Рины. Ответа не последовало, и я, толкнув дверь, вошел в комнату. Ее голос донесся из ванной.

– Луиза, принеси мне полотенце.

Я вошел в ванную комнату и достал с полки над туалетным столиком большое банное полотенце. Как только она отодвинула стеклянную дверь, я шагнул в ванную.

Ее тело, покрытое сверкающими капельками воды, казалось золотисто-белым. Несколько секунд она удивленно разглядывала меня. В такой ситуации большинство женщин пытаются прикрыть свою наготу. Но Рина не сделала этого. Она спокойно протянула руку за полотенцем, завернулась в него и вышла из ванной.

– Где Луиза? – спросила она, усаживаясь за туалетный столик.

– Внизу, – ответил я.

Другим полотенцем она начала вытирать лицо.

– Твоему отцу это не понравится.

– Он никогда не узнает об этом.

– А почему ты думаешь, что я не скажу?

– Не скажешь, – уверенно ответил я.

В этот момент она почувствовала, что здесь что-то не так. Ее лицо в зеркале сразу стало серьезным.

– Джонас, между тобой и отцом что-то произошло?

Она посмотрела на меня. Взгляд ее все еще был удивленным. Рина протянула мне маленькое полотенце.

– Будь паинькой, Джонас, и вытри мне спину. Я не могу дотянуться. – Она улыбнулась в зеркало. – Вот видишь, мне действительно нужна помощь Луизы.

Взяв полотенце, я приблизился к ней. Большое полотенце соскользнуло с ее плеч. Я вытирал капелькиводы с ее безупречной кожи, вдыхая тепло тела и запах духов. Внезапно я прижался губами к ее шее. Она повернулась и удивленно посмотрела на меня.

– Прекрати, Джонас. Сегодня утром отец говорил, что ты сексуальный маньяк, но тебе вовсе не обязательно подтверждать его слова.

Я заглянул ей в глаза. В них не было испуга, она была слишком уверена в себе. Я слегка улыбнулся.

– Возможно, он прав. Но, может быть, он просто забыл, что значит быть молодым.

Я рывком поднял ее с кресла и прижал к себе. Полотенце соскользнуло еще ниже и теперь едва держалось, прижатое нашими телами. Впившись в ее губы, я дотронулся до ее груди. Грудь была тяжелая и упругая, и я почувствовал, как бешено колотится ее сердце.

Возможно, я ошибался, нов какой-то момент мне показалось, что она страстно прижалась ко мне. Внезапно Рина с возмущением оттолкнула меня. Теперь полотенце уже валялось на полу.

– Ты что, рехнулся? – спросила она, тяжело дыша. – Ты ведь знаешь, что в любую минуту он может войти сюда.

Несколько секунд я стоял совершенно неподвижно, а затем медленно перевел дух.

– Он больше никогда не войдет сюда.

Кровь начала медленно отливать от ее лица.

– Что ты имеешь в виду? – заикаясь, спросила она.

Наши глаза встретились. Впервые мне удалось заглянуть в них. Там был страх, страх перед неизвестным будущим.

– Миссис Корд, – медленно произнес я, – ваш муж умер.

Ее зрачки расширились, и она тихо опустилась в кресло.

Инстинктивно подняла полотенце и снова закуталась в него.

– Я не могу поверить в это, – вымученно пролепетала она.

– Во что ты не можешь поверить, Рина? – резко спросил я. – В то, что он мертв, или в то, что ты совершила ошибку, выйдя замуж за него, а не за меня?

Я не был уверен, слышит ли она мои слова. Глаза ее были сухими, но в них отражалась печаль и сострадание. Никогда не думал, что она способна на это.

– Он мучался? – спросила Рина.

– Нет, – ответил я. – Все произошло очень быстро. Мгновенный удар. Он был громадный, как сама жизнь, и рычал, как лев. И вдруг через минуту его не стало.

Она все еще смотрела на меня.

– Я рада за него, – мягко проговорила Рина. – Мне бы не хотелось, чтобы он страдал.

Она медленно поднялась с кресла. Непроницаемая вуаль вновь окутала ее взгляд.

– Я думаю, тебе лучше уйти сейчас.

Это снова была знакомая Рина, та, которую мне хотелось понять. Сдержанная, недосягаемая, расчетливая.

– Нет, – ответил я, – я еще не закончил.

– Что тут еще надо заканчивать?

Я схватил ее за руки и притянул к себе.

– Мы еще не закончили. Ты и я. Однажды ночью я привез тебя домой, потому что хотел тебя. Но ты предпочла моего отца, так как для тебя это был более быстрый вариант. Мне кажется, я ждал достаточно долго.

Она смотрела на меня уже без страха. Именно подобное поведение она выбрала для защиты.

– Ты не посмеешь.

Вместо ответа я сорвал с нее полотенце. Она попыталась выскочить из комнаты, но я поймал ее за руку и вновь притянул к себе. Другой рукой схватил за волосы и потянул их вниз. Голова ее запрокинулась, а лицо оказалось как раз напротив моего.

– Нет?

– Я закричу, – тяжело прохрипела она, – прибегут слуги.

– Не прибегут, – ухмыльнулся я. – Они подумают, что это крик горя. Робер отослал их в кухню, никто не придет, пока я не позову.

– Подожди, – умоляюще прошептала Рина. – Пожалуйста, подожди. Ради отца.

– Почему я должен ждать? Он-то ведь не ждал.

Я подхватил ее на руки и понес в спальню. Ее руки царапали мне лицо и колотили по груди.

Я бросил ее на кровать, накрытую белым сатиновым покрывалом. Она попыталась перекатиться на другой край кровати, но я схватил ее за плечи и вернул назад. Колотя меня по рукам, Рина пыталась вырваться. Я протиснул колени между ее ног и зло треснул ее по лицу. Удар отбросил голову Рины на подушку, на лице выступили белые полосы от моих пальцев.

На секунду она закрыла глаза, а когда вновь открыла, они затуманились и в них появилось какое-то дикое выражение, которого я никогда не видел. Ее губы прижались к моим, и я почувствовал, как ее тело заерзало подо мной.

– Возьми меня, Джонас, – жарко шептала она. – Сейчас. Я не могу больше ждать. Я так долго ждала этого.

Ее нетерпеливые руки, гладя мое тело, опускались все ниже, и наконец коснулись члена. Рина уткнулась лицом в подушку, движения ее становились все более нетерпеливыми. Я с трудом различал ее горячий шепот:

– Быстрее, Джонас. Быстрее.

Я стал подниматься, но у нее не было сил ждать, пока я разденусь. Она потянула меня вниз и приняла в себя. Мне показалось, что я лежу на кровати с горящими углями. Рина крепко прижала мою голову к себе.

– Сделай мне ребенка, Джонас, – шептала она мне в ухо. – Сделай мне ребенка, как тем трем девчонкам в Лос-Анджелесе. Пусти в меня свою жизнь.