Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн". Страница 87

– Думаю, что нам надо найти спокойный уголок и поговорить.

– Внизу есть мужской бар, он еще открыт, – предложил Пирс. Бар действительно был открыт, официант принес выпивку.

Макаллистер поднял свой стакан.

– За удачу. – Они повторили его тост и, выпив, поставили стаканы на стол. Макаллистер оглядел своих собеседников. – Итак, с этой минуты все ложится на наши плечи, – сказал он в своей обычной официальной манере. – Надеюсь, что сумею внести свой вклад в дело, но я адвокат и почти ничего не знаю о том, как делаются фильмы. Пока я хочу предложить вам план реорганизации компании, который Джонас одобрил буквально перед заключением сделки.

До этого момента Дэвид даже не представлял, насколько дальновидными оказались планы Джонаса: изъятие из обращения старых акций, выпуск новых, выпуск привилегированных акций с целью погашения долгов и долговых обязательств, обеспеченных закладной на имущество компании, включая студию, кинотеатры; и плюс к этому – рабочий капитал в миллион долларов.

Следующий вопрос, который осветил Макаллистер, касался их заработной платы. Дэвиду и Дэну Пирсу предлагался семилетний контракт с начальным жалованием в шестьдесят пять тысяч долларов в год и ежегодным повышением на тринадцать тысяч на весь срок действия контракта. Кроме этого, возмещение всех расходов и премиальные в размере двух с половиной процентов от дохода, выдаваемые в акциях либо наличными.

– Ну вот и все об этом, – сказал Макаллистер. – Есть вопросы.

– Звучит заманчиво, – сказал Дэн Пирс. – Но какие гарантии, что Джонас не уволит нас, когда миллион кончится? У нас таких гарантий нет, а у него есть акции и облигации.

– Ты прав, – согласился Макаллистер, – у вас нет таких гарантий, но и у него нет гарантий, что его акции будут что-нибудь стоить, если вы разорите компанию. Как мне представляется, все будет зависеть от вас самих.

– Но если расчеты Дэвида верны, – продолжил Дэн, – то уже в середине съемок фильма у нас не будет денег на заработную плату. Не знаю, какой бес вселился в Джонаса. Нельзя делать миллионные фильмы, не имея денег.

– А кто сказал, что нам надо делать миллионные фильмы? – тихо спросил Дэвид.

Внезапно ему все стало ясно. Он понял, что сделал Джонас. Вначале Дэвид расстроился, что его не назначили руководить студией. Но Корд рассек весь бизнес, как нож масло. На самом деле, студия была просто фабрикой, выпускающей продукцию компании. В руках Вулфа были хозяйственные вопросы, торговля, кинотеатры, а именно отсюда и приходили деньги. Деньги всегда определяли политику студии, а он как раз будет управлять финансами.

– За миллион мы можем сделать десять фильмов и получим от первого доход, когда в производстве будет только пятый.

– Только не я, – быстро сказал Дэн. – Я не опущусь до того, чтобы гнать халтуру. Пусть этим занимается «Репаблик» или «Монограм».

– «Колумбия», «Уорнерз» и «РКО» не так щепетильны, как ты, – в голосе Дэвида вдруг появились твердые нотки.

– Это их дело, – огрызнулся Дэн. – Я обязан заботиться о своей репутации.

– Не мели чепуху, – взорвался Дэвид. – В этом бизнесе имеет значение только успех. И если в кассе появились деньги, то никого не волнует, как ты этого добился. Все киношники знают, что ты подбил Корда купить компанию, чтобы стать режиссером. И если ты уйдешь, тебе с репутацией вообще придется распроститься.

– А кто говорит об уходе?

Дэвид расслабился в кресле, его охватило доселе неведомое ему чувство власти. Теперь он понял, почему дядя Берни так упорно не хотел уходить со своего поста. Он пожал плечами.

– Ты слышал, что сказал Корд? Если не сможешь ты, то сможет кто-нибудь другой.

Некоторое время Пирс смотрел на Дэвида, потом перевел взгляд на Макаллистера. Лицо адвоката было бесстрастным.

– Спасибо за напоминание, – проворчал Дэн, – но мне ведь надо время, а что вы пока будете делать?

– Думаю, что компания продержится до того времени, когда ты развернешь свою производственную программу, – ответил Дэвид.

– Каким образом? – с интересом спросил Макаллистер.

– Завтра я сокращу персонал на сорок процентов.

– Довольно круто, – сказал Макаллистер. – Но сможете ли вы тогда работать?

Дэвид посмотрел адвокату прямо в лицо и понял, что это еще одна проверка.

– Сможем, – тихо ответил он.

– Таким путем не приобретешь друзей, – вставил Пирс.

– Это меня меньше всего волнует, – твердо сказал Дэвид. – Мне нет необходимости завоевывать популярность. И это только начало. Пусть я причиню неприятности многим людям, но компания выживет.

Некоторое время адвокат внимательно смотрел на него, затем в его глазах промелькнула улыбка. Макаллистер повернулся к Дэну.

– Ну, что ты думаешь?

Дэн улыбался.

– Похоже, что все в порядке, иначе зачем бы Джонас оставлял его?

Макаллистер полез в портфель.

– Вот ваш контракт, – сказал он Дэвиду. – Джонас хотел, чтобы вы подписали его сегодня.

Дэвид посмотрел на адвоката.

– А Дэн?

Макаллистер улыбнулся.

– Дэн подписал свой в день собрания директоров.

На какое-то мгновение Дэвида охватила злость. Это все было игрой, они пропустили его через пресс, чтобы посмотреть, что произойдет. Он перевел дыхание. А какая, собственно, разница? Он взял протянутую адвокатом ручку.

Это было только начало. Они все еще были посторонними, и пройдет много времени, прежде чем они узнают компанию так, как знал ее он. Но тогда уже нынешние подробности не будут иметь значения.

Дэвид подписал контракт и с этого момента вступил в должность.

Дверь между его комнатой и дядиной отворилась, и темноту прорезал свет.

– Ты здесь, Дэвид?

Он сел на кровати, опустил ноги на пол и включил лампу рядом с кроватью.

– Да, дядя Берни.

Норман вошел.

– Ну, ты видел его? – спросил он.

Дэвид кивнул, достал сигарету, закурил.

– Видел. Он выглядит ужасно, смерть Рины потрясла его.

Старик засмеялся.

– После того, что он сделал со мной, жалости к нему я не испытываю. – Он вынул сигарету и сунул ее в рот незажженную. – Он предложил тебе работу, нет?

Дэвид кивнул.

– Что за работа?

– Вице-президент.

Дядя удивленно поднял брови.

– Действительно? – с интересом спросил он. – А кто президент?

– Дэн Пирс. Он будет делать фильмы, а я заниматься хозяйством, торговлей, кинотеатрами.

– Мой мальчик, я горжусь тобой, – широко улыбнувшись, старик положил руку Дэвиду на плечо. – Я всегда говорил, что твой день настанет.

Дэвид удивленно посмотрел на дядю. Такой реакции он не ожидал. Скорее можно было ожидать обвинения в предательстве.

– Вы?

– Конечно, я, – с пафосом воскликнул Норман. – А что еще я мог ожидать от сына моей сестры?

– Но я думал...

– Думал? – спросил старик, все еще улыбаясь. – Какая разница, что ты думал? Теперь все в прошлом, и нам надо держаться вместе. Я научу тебя, как делать деньги, которые тебе и не снились.

– Делать деньги?

– Конечно, – ответил Берни, понижая голос до доверительного шепота. – Если ты будешь всем заправлять, то никто не поймет, в чем дело. Завтра я сообщу всем поставщикам, что наша прежняя сделка остается в силе. Но теперь ты будешь получать двадцать пять процентов от навара.

– Двадцать пять процентов?

– А что? – раздраженно спросил Берни. – Тебе мало двадцать пять процентов?

Дэвид промолчал.

– Ладно, твой дядя Берни не скряга. Хорошо, пятьдесят процентов.

Дэвид потушил сигарету в пепельнице, поднялся и медленно подошел к окну.

– В чем дело? – раздался позади голос дяди. – Тебя и пятьдесят процентов не устраивает? За тобой должок, если бы не я, ты никогда не получил бы эту должность.

Дэвид ощутил во рту горечь. Он повернулся и посмотрел на старика.

– Я вам должен? – сердито спросил он. – Уж не за то ли, что вы выжимали из меня все соки, платя жалкие тридцать пять долларов в неделю. Каждый раз, когда я заводил разговор о прибавке, вы кричали, что компания терпит большие убытки, а на самом деле ежегодно миллион долларов утекал в ваш собственный карман.