Изменяющие облик - Роберсон Дженнифер. Страница 16

На что Финн только усмехнулся и заставил коня ускорить шаг.

Долгая дорога утомила Аликс, только когда поблизости появлялся Финн, она находила в себе силы выпрямиться в седле и придать своему лицу спокойное и решительное выражение – потом усталость возвращалась снова, и не было уже сил преодолеть ее.

Чэйсули не сказали пленникам, куда они направляются: единственное, что было им известно – в конце долгой дороги лежала Обитель. Когда Кэриллон потребовал, чтобы его и Аликс освободили, грозя их стражам карой Мухаара, Дункан вежливо отказал ему. Аликс снова отметила про себя, какими разными были братья: Финн – яростный и порывистый, Дункан – сдержанный, не спешащий раскрывать свои мысли. Хотя Аликс только и мечтала о том, как бы поскорее вырваться из рук Изменяющихся, общество Дункана она безусловно предпочитала обществу Финна.

Вечером она сидела у небольшого костра вместе с Кэриллоном, устало глядя в огонь. Принц набросил ей на плечи свой зеленый плащ – она с благодарностью укуталась в теплую шерстяную ткань. Кэриллон выглядел усталым и измученным, он сидел рядом с девушкой, грея руки у огня – ночи в начале лета были все еще холодны.

Чэйсули вовсе не собирались разбивать на ночь лагерь, и Аликс поняла, что ей придется провести эту ночь у костра, завернувшись в одеяло.

– Душу бы отдала, чтобы провести эту ночь в постели и дома…

Кэриллон с трудом поднял тяжелую голову, взглянул на Аликс и улыбнулся:

– Если бы я мог выбирать, я был бы сейчас в моих покоях в Хомейне-Мухаар.

Но на сегодня сгодилась бы и ферма твоего отца. – Все лучше, чем здесь, согласилась Аликс. Кэриллон пошевелился и сел, скрестив ноги. Зубы его блеснули в злой усмешке:

– Когда у меня будет такая возможность, Аликс, эти демоны пожалеют о том, что сделали.

Странный холодок пробежал по спине девушки.

Она взглянула в решительное лицо Кэриллона почти со страхом:

– Ты убьешь их всех?..

Глаза Кэриллона сузились – в голосе Аликс он услышал осуждение. Но вскоре он успокоился, осторожно перебросил растрепавшуюся косу Аликс ей через плечо:

– Может быть, женщина просто неспособна понять это. Но мужчина должен служить своему сюзерену во всем – даже если ему приходится убивать. Война моего дяди против Чэйсули еще не окончена, Аликс. Вряд ли я смогу сказать, что хорошо служил ему, если оставлю в живых хотя бы одного из этих демонов. Их поставил вне закона сам Мухаар. Он подписал им приговор. Всем.

Аликс поплотнее запахнулась в плащ, стараясь избавиться от неуютного зябкого ощущения, которое вызывали у нее слова и тон Кэриллона:

– Кэриллон, а что, если не было никакого колдовства? Что если Чэйсули говорят правду? Ты по-прежнему станешь желать их смерти?

– Оборотни прокляли Дом моего дяди, когда Хэйл отнял у него Линдир. Из-за этого умерла от поветрия королева, а дети второй жены Шейна все рождались мертвыми. Если это не колдовство, то что же?

Аликс вздохнула и ответила тихо, почти успокаивающе – хотя навряд ли ее слова могли успокоить даже ее саму:

– Быть может, это то, что Чэйсули называют толмоорой. Быть может, это была воля богов…

Принц взял девушку за подбородок и повернул ее лицо к свету:

– Ты снова защищаешь демонов, Аликс? Неужели ты слушаешь их только потому, что они рассказали тебе, кто ты?

– Я не защищаю их, Кэриллон, – твердо ответила она. – Я говорю об их верованиях. Нужно понимать верования других…

– Даже если Мухаар провозглашает их колдунами и служителями темных богов?

Аликс осторожно коснулась его запястья, ощутив под пальцами шрамы от волчьих зубов. Ей снова вспомнился Финн, меняющий облик на ее глазах. Она с трудом заставила себя говорить спокойно:

– Кэриллон, неужели ты позволишь Шейну отречься от меня?

Он вздохнул и закрыл глаза, убрав руку. Устало потер лоб и жестом, полным раздражения, отбросил со лба прядь волос.

– Шейна непросто убедить. Если ты придешь к нему и скажешь, что ты Изменяющаяся, да к тому же его внучка, этим ты ранишь его гордость. Мой дядюшка – человек тщеславный, а уж горд – воистину до безумия, – Кэриллон мрачновато усмехнулся при последних словах. – Но я не позволю ему причинить тебе зло.

Аликс подтянула колени к груди и обняла их руками:

– Расскажи мне о Хомейне-Мухаар, Кэриллон. Раньше я всегда боялась спрашивать. Больше не боюсь.

Он улыбнулся:

– Это похоже на сон. Крепость в городе,. где живут тысячи людей. Я немного знаю об истории дворца – знаю лишь то, что он века был гордостью Хомейны. Ни одному врагу не удавалось разрушить его стен, ни один не вступал в залы и коридоры Хомейны-Мухаар. Это не просто дворец, Аликс: это воистину сердце Хомейны.

– Ты всегда жил там?

– Я? Нет. Я жил в Жуаенне, в замке моего отца – это в трех днях пути от Мухаары. Я там родился, – Кэриллон улыбнулся какому-то своему воспоминанию. Мой отец всегда держался вдали от городов, и я понимаю его. Мухаара прекрасна, этот город похож на драгоценное украшение, но мне больше по душе зеленые луга, – он вздохнул. – Пока в прошлом году я не был признан законным наследником Мухаара, мы жили в Жуаенне. Но все же Хомейна-Мухаар великолепна, думаю, увидев ее, никто не смог бы остаться равнодушным.

– Я даже Мухаары никогда не видела, – печально призналась Аликс.

– Но почему? Город принадлежит Мухаару, он хорошо защищен. Женщины и дети могут спокойно ходить по улицам, не подвергаясь никакой опасности….

Аликс отвела глаза:

– Возможно, Мухаар взял с Торрина слово, что дочь Линдир – оборотень никогда не войдет в город.

Лицо Кэриллона напряженно застыло:

– Если только ты действительно дочь Линдир.

Аликс опустила ресницы:

– Я начинаю думать, что так оно и есть.

– Аликс…

Она повернула голову, серьезно и печально взглянув в лицо Кэриллона:

– Мой господин, я говорю со зверями. Я их понимаю. Если это не магия Изменяющихся, тогда я – создание темных богов.

Рука легла на плечо девушки:

– Аликс, я не позволю тебе говорить так. Ты не демон.

– А если я действительно Чэйсули?

Кэриллон оглядел лагерь, словно хотел пересчитать всех черноволосых желтоглазых воинов. Потом снова посмотрел на Аликс – отблески костра делали ее янтарные глаза желтыми.