Изменяющие облик - Роберсон Дженнифер. Страница 5

Не делай этого, лиир, тихо проговорил какой-то голос внутри нее. Она сжалась от страха, пытаясь понять, как Финн может говорить, даже не разжимая губ – а он внезапно оттолкнул ее и сам отступил на шаг. Аликс поняла, что воин действительно ничего не говорил – ни вслух, ни мысленно, но откуда бы не шли эти слова, они его огорчили. Его глаза сузились, он медленно обернулся к волку:

– Сторр… – мягко и удивленно проговорил он.

Ты не должен этого делать, произнес беззвучный голос.

Финн резко и гневно обернулся к девушке:

– Кто ты?

– Что?..

Он поймал ее за косу и с силой притянул к себе:

– Что ты за женщина, что Сторр заботится о тебе?

Волк? удивилась она. Финн пристально вглядывался в ее лицо – приподнял ее голову за подбородок жесткими пальцами, и под конец она уж не могла не смотреть на него. В сумраке вспыхивала золотым бликом серьга в его левом ухе

– серьга в виде фигурки волка.

– Такая же смуглая, как и мы, – пробормотал Финн, – но глаза – глаза другие… Карие, как у половины Хомейны. Но зачем иначе Сторру отказывать мне в этом удовольствии? Это дело не касается лиир…

– Я не ваша! – прошипела она, чувствуя себя потрясенной до глубины души. Я дочь Торрина. Я хомэйна. Не смей оскорблять меня, не смей называть меня Чэйсули, ты, оборотень!

Его рука сжалась крепче, и Аликс вскрикнула. Издалека до нее донесся обеспокоенный голос Кэриллона, звавший ее.

Финн отпустил девушку так резко, что она чуть не упала навзничь:

– Иди к своему малютке принцу, мэйха. Позаботься о нем, будь порядочной шлюхой!

Аликс хотела было ответить ему, но передумала и поспешила к Кэриллону. Тот стоял около своего неказистого конька, баюкая больную руку. Даже в сумерках на его лице была заметна гримаса боли.

– Он причинил тебе зло? – резко спросил принц.

Аликс покачала головой, в то же время невольно вспомнив, с какой яростью Финн поднял ее голову за подбородок:

– Нет, со мной все в порядке. А как ты? Он дернул плечом:

– Это моя рабочая рука. Без нее я не только не принц – я вообще не человек, не мужчина – я не смогу держать меч. Иначе я бы и не вспоминал о такой царапине.

Она улыбнулась и ласково коснулась его раненой руки:

– Нам больше некуда идти, господин мой. Пойдем к костру, я посмотрю, что у тебя с рукой.

Финн бесшумно подошел к ним и жестом указал на зеленый шатер, стоявший поблизости. Аликс без единого слова последовала за предводителем отряда Чэйсули, держа за руку Кэриллона, То, что он вообще заговорил о ране, встревожило ее: это означало, что зубы волка причинили ему гораздо больший вред, чем она думала.

Финн проследил за ними глазами, пока они усаживались на синей подстилке у входа, потом исчез в шатре, так ничего и не сказав. Аликс оглядела маленький лагерь, пытаясь найти хоть какой-то выход, малейшую возможность для бегства: нет, здесь слишком много воинов. А лицо Кэриллона уже горело, как в лихорадке, и лоб, когда она коснулась его, был горячим.

– Сейчас мы никуда не пойдем, – мягко сказала она.

– Мы должны, – ответил он, осторожно разматывая повязку на раненом запястье. На руке отчетливо проступали следы зубов. Кровь остановилась, но ранки были открытыми и воспаленными.

– У нас нет выбора, – прошептала Аликс. – Может быть, утром, когда тебе станет легче…

Свет от маленького очага перед шатром озарял лицо Кэриллона. Она внезапно увидела, какими жесткими стали его черты:

– Аликс, я не останусь в лагере оборотней. Они – демоны.

– Но мы в их руках, – тоскливо заметила она. – Или ты думаешь, что от них так легко убежать? С такой раной ты и пол-лиги не сможешь пройти.

– Но ты – сможешь. Ты могла бы добраться до фермы своего отца. Он поехал бы в Мухаару за подмогой.

– Одной… – прошептала она. – И так далеко…

Он потер здоровой рукой лоб.

– Я не хочу посылать тебя одну и ночью, неважно, далеко или близко идти.

Но у меня нет выбора, Аликс. Думаю, ты понимаешь, что я предпочел бы пойти сам, – он поднял окровавленную руку. – Я понимаю, насколько беспомощен сейчас, – по его лицу скользнула тень улыбки. – Я доверяю тебе, девочка, больше, чем любому мужчине, который мог бы оказаться сейчас рядом со мной.

Боль сжала ее сердце так, что ей показалось – оно сейчас разорвется. За несколько кратких недель их знакомства он стал для нее всем – героем, которого она могла боготворить в глубине своей романтической души, мужчиной, о котором она могла мечтать долгими ночами… А сейчас он смотрел на нее с такой теплотой и доверием, что она чуть было не забыла о нежелании показывать собственные чувства.

– Кэриллон…

– Ты должна это сделать, – мягко сказал он. – Мы не можем здесь оставаться. Когда мой дядя узнает все, он пошлет войска, чтобы уничтожить гнездо демонов. Ты должна идти.

– Куда идти? – поинтересовался Финн из-за полога палатки.

Аликс вздрогнула, удивленная его неожиданным, словно из ниоткуда, появлением. Кэриллон пристально посмотрел на Чэйсули. Финн казался порождением ночной темноты – только поблескивало в отсветах костра золото браслетов. Аликс заставила себя не смотреть в его желтые глаза – вместо этого она начала разглядывать полускрытую густыми черными волосами серьгу в его ухе. Серьга изображала волка, такие же изображения были и на браслетах.

Это из-за его лиир, догадалась она и снова поразилась – как же странны и непонятны те люди, которым они волею богов попали в руки!

Чэйсули усмехнулся с явной издевкой и пошел к ним: его шаги были бесшумны, казалось, он и вовсе не оставляет следов.

Он сам – словно тень…

– Мой принц, – глубоким голосом произнес Чэйсули, – ты, должно быть, полагаешь, что эта несмышленая девочка может пробраться через незнакомый и враждебный ей лес безо всякой помощи. Если бы она была Чэйсули, ей бы это удалось: мы – обитатели леса, не жители городов. Но она не Чэйсули. Я приложил слишком много усилий, чтобы поймать вас, и не желаю вас терять. Ни тебя, ни, тем более, ее.

– Ты не имеешь права держать нас здесь, оборотень, – ответил Кэриллон.

– У нас есть на это все права, малыш! Твой дядюшка сделал все, чтобы уничтожить Чэйсули в Хомейне – в стране, которую создали мы! И ему это почти удалось, знает он это, или нет, к великому прискорбию, нас стало много меньше не тысячи, а сотни. Но, по счастью, в последнее время Шейна больше заботит война, которую Беллэм Солиндский готовит против Хомейны. Война заставит его забыть о нас – хотя бы на время.