Разрушитель меча - Роберсон Дженнифер. Страница 3

Дел потребовался я. И фактически наши смерти.

Но мы выжили. Хотя мне пришлось танцевать с Северным мечом, таким же опасным, как магическая яватма Дел, только, в отличие от Дел, я не знал, как призывать меч и эта проклятая штука едва не призвала меня.

Ну а потом, конечно, появился этот трижды проклятый дракон, который на самом деле был не драконом, а волшебником по имени Чоса Деи.

Существом, только похожим на человека. Наверное его можно было бы назвать духом, и обитал он теперь в моем мече.

Дел, ехавшая впереди, обернулась. Мерин шел галопом, и ветер теребил длинные светлые пряди. Бледные, сияющие шелковые нити, притворившиеся волосами… Они обрамляли безупречное лицо, обращенное ко мне.

С момента нашей встречи я ни на миг не переставал восхищаться красотой Дел.

— Не отставай, — крикнула она.

Вот если бы не ее рот…

— В самое ближайшее время, — забормотал я, — я постараюсь прижать тебя — сесть на тебя если понадобится — и влить столько вина, сколько я смогу купить в эту нежную самодовольную глотку, чтобы ты знала, каково бывает моей голове.

Я сказал это тихо, для себя, но Дел услышала.

— Даже дурак сообразил бы, что надо воздержаться от выпивки сразу после удара по голове, — сообщила она, повышая голос, чтобы заглушить звуки скачки. — И до чего тебя это довело?

Я поерзал на скаку, надеясь устроиться поудобнее, чтобы не так высоко взлетать над седлом.

— Ты бросила меня, — напомнил я ей, тоже повышая голос. — Ты бросила меня лежать там, на земле, с разбитой, окровавленной головой. Если бы ты осталась, может быть мне не пришлось бы пить.

— А-а, так это моя вина.

— А вместо этого ты улетела драться с Аббу Бенсиром… забрав мой танец, должен я заметить.

— Ты был не в состоянии танцевать.

— Речь не об этом…

— Именно об этом, — Дел заставила чалого обойти россыпь камней, потом откинула волосы с лица, чтобы обернуться и посмотреть на меня. — Я заняла твое место в круге потому что кто-то должен был это сделать. Тебя наняли танцевать против Аббу… если бы я не пошла, танец считался бы проигранным. Хочешь обсудить последствия?

Такого желания у меня не было. Я знал, к чему мог привести проигрыш. Танцевать в Искандаре я согласился не просто ради танца: решался спор между двумя группами танзиров, жестоких деспотов, которые разрывали Юг на части, а бесполезные остатки раздавали в качестве награды.

Награды, которую обещали и мне, если бы я победил.

Только я не победил, потому что жеребец ударил меня по голове, а Алрик преподнес мне акиви.

Я ехал и с печалью сознавал, что мой желудок подпрыгивал и бился обо что-то по соседству с грудиной, а потом сжимался, застревая между ребрами. Колени, сильно согнутые из-за коротких стремян, напоминали как только могли, что я старел, и они теряли гибкость. И была еще голова, которая категорически отказывалась работать.

Аиды, всего этого вполне достаточно, чтобы довольно настойчиво напомнить человеку, что он ведет не лучший образ жизни и заставить его задуматься, не стоит ли что-то изменить.

Только я не знал, что изменить и как.

Жеребец оступился, чем доставил несколько неприятных секунд самой любимой части моего тела. Я выплюнул проклятье, плотнее сжал колени и привстал в стременах, тоскливо мечтая о седле покрепче и пожестче.

— Ты отстаешь, — заметила Дел.

— Подожди немного, — пробормотал я, — придет день и тогда…

— Сомневаюсь, — сказала Дел и еще ниже склонилась над холкой чалого.

Харкихал это… Харкихал. Пограничное поселение. Город, который наверное никто не собирался строить, потому что если бы его строили намеренно наверняка получилось бы гораздо лучше.

Конечно город остается городом каким бы он ни был, но жить в Харкихале с семьей я бы не хотел.

Однако поскольку семьи у меня не было и заводить ее я не собирался, бессмысленно было и предъявлять претензии к Харкихалу.

Умерив галоп на подъезде к городу, мы с Дел ехали широкой рысью вдоль стены, направляясь к ближайшим воротам. Жеребец, обладавший терпимым галопом и мягким, широким шагом, рысью ходить не умел. Он просто не был создан для этого как я не был создан для низких дверей и коротких кроватей.

Широкая рысь в исполнении лошади, которая совсем не представляет как переставлять ноги попарно, сильно напоминает пытку. Особенно если вы мужчина. Особенно если вы мужчина и в голове у вас сплошная боль от акиви и удара копытом лошади, на которой вы едите.

Конечно возникает вопрос, а зачем тогда ехать рысью? Да потому что как только я перейду на шаг, Дел вырвется вперед, хотя вообще-то я не должен был обращать внимания на такую мелочь, поскольку мы были не на скачках. Но временами Дел бывает такой отвратительной, когда объясняет мне что-то свысока… особенно если она уверена, что я ошибаюсь или совершаю глупость. Признаюсь, действительно было несколько случаев, когда я ошибался или вел себя так, что можно было усомниться в моей разумности, но то, что случилось в Искандаре к таким случаям не относилось. Не по моей вине жеребец ударил меня. И не сам я решил выпить столько акиви. И это я спас Дел.

Что бы она не говорила.

Мы подъехали к кирпичной стене, окружавшей Харкихал. Я перевел жеребца на шаг и прошипел проклятье, когда он принял торможение на вытянутые передние ноги вместо того, чтобы распределить его на все тело. От этого меня подбросило в седле и организм тут же болезненно отреагировал на толчок.

Дел кинула на меня взгляд через плечо.

— Мы не должны задерживаться. Только купим все, что надо в дорогу…

— …и выпьем закончил я. — Аиды, как же мне нужно выпить.

Дел начала свой словесный танец педантично, ледяным тоном, который старил ее лет нам тридцать.

— Мы не можем терять время на всякую ерунду вроде акиви или вина…

Я подвел жеребца к чалому и завел колено под внутренний сгиб ноги Дел. Обладая достаточным навыком, из такого положения легко можно сбросить врага с лошади. И хотя мы с Дел врагами не были, нам нужно было всерьез выяснить отношения.

— Если я не выпью, я не доживу до конца дня. В данном случае акиви служит в медицинских целях… Аиды, баска, неужели ты не знаешь, что клин клином вышибают?

Дел высвободила ногу, послав чалого вперед на пару шагов, и озадаченно посмотрела на меня.

— Клин? А при чем тут клин? Тебя ударили копытом, а не клином.

— Дело не в этом, — я поскреб заросшее, грязное лицо. — Это Южная поговорка. Она имеет отношение к похмелью. Если от чего-то стало плохо, то это же поможет вылечиться.

Светлые брови нахмурились.

— Это бессмыслица. Если от чего-то стало плохо, как это же может тебя вылечить?

И тут мне в голову пришла совершенно неожиданная мысль. Я задумчиво осмотрел Дел.

— За все время, что я тебя знаю, я никогда не видел тебя пьяной.

— Конечно.

— Но ты пьешь. Я видел, как ты пила, баска.

— Можно пить, но не напиваться, — отрезала Дел. — Если человек умеет сдерживаться…

— Но иногда нужно и расслабиться, — заметил я. — Зачем сдерживаться, если хочется напиться?

— А зачем вообще напиваться?

— Потому что это приятно.

Ее лоб прорезала морщинка.

— Но ты только что говорил, что после этого чувствуешь себя больным. Как сегодня утром.

— Ну да, но это совсем другое, — я нахмурился. — Не забывай, что сначала меня ударили по голове, а после этого выпил я конечно зря.

— Пьют всегда зря, Тигр. Особенно танцоры мечей, — Дел откинула назад прядь волос. — Этому я научилась в Стаал-Уста: всегда держать под контролем свою волю и не терять мастерство, иначе ты уничтожишь сам себя.

Я лениво поскреб шрамы песчаного тигра.

— Пью или не пью, я ничего не теряю. В сущности, со мной никто не может танцевать на равных…

Когда Дел наносила удар, делала она это всегда спокойно и уверенно.

— Потому что мы никогда всерьез не танцевали.

Парировать ее выпад не составило труда.