Золотой ключ. Том 2 - Роберсон Дженнифер. Страница 71

— Рафейо!

Тасия вихрем ворвалась в комнату, шурша белым шелковым плащом и желтым праздничным платьем. Сарио пытался заслонить Дионисо своим телом, надеясь, что свет лампы достаточно слаб. Когда он поднял глаза, лицо его невольно исказилось — пусть и к месту — неприятным удивлением. Он подумал, как странно, что кровь тех же предков, что создала задумчивую красоту Сааведры, породила и эту женщину. Тасия была красива, но в ней сквозила излишняя ясность — отшлифованное, дисциплинированное совершенство, которое может вызвать отвращение. Она была выведена, как выводят породу комнатных собачек, соединяя близкородственных для получения нужного экстерьера и не думая о темпераменте или умственных способностях.

В жестоком характере этой женщины он не сомневался. А когда она скользнула взглядом по пейзажу Корассона и перевела глаза на труп на полу, он понял, что близкородственное скрещивание не лишило породу Грихальва разума.

— Он тебя застал, — сказала она спокойно. — Тебе следовало быть осторожнее. Как ты его убил?

— Я не убивал! Он.., он разозлился, а потом вдруг умер! Она подняла бровь, будто поверила ему — почти. И пожала плечами.

— Эйха, ему было под пятьдесят, а для иллюстратора это уже позорная старость. Его не должны здесь найти. Отнесем его к нему в комнату, чтобы это выглядело как смерть во сне.

— Ты всегда обо всем подумаешь, матра мейа! — И в тот же момент он понял, что так называть ее не следовало, хотя ее удивление тут же сменилось улыбкой.

— Конечно, карридо. Давай я помогу. Ты успел до его прихода?

Пока они распрямляли скрюченные конечности, он ей рассказал. Точнее, прохныкал — это было характерно для Рафейо в трудной ситуации.

— Я не знаю, что случилось. Оно не сработало. Я все сделал правильно, я знаю, что правильно, — а оно не подействовало!

Тасия метнула на него гневный взгляд поверх простертого тела Дионисо.

— Если ты все сделал как следует, как оно могло не подействовать?

— Я не знаю!

— Не могу сказать, Рафейо, что я не расстроена. Но ты попробуешь опять.

— Но если я не знаю, что случилось, как я это исправлю?

— Ты скоро будешь утвержденным иллюстратором. От тебя тогда не будет тайн. Ты определишь свои ошибки…

— Я все сделал правильно, я это знаю!

— Ты определишь свои ошибки, — твердо повторила она, — и исправишь их. И тогда ты напишешь картину как можно быстрее, потому что Арриго согласился на то, о чем мы говорили.

— Согласился?

Сарио надеялся, что недоумение на его лице получилось не слишком выразительным. Он еще не провел необходимые часы перед зеркалом, обучаясь управлять новым лицом. И с телом еще придется повозиться Ноги и размах рук чуть покороче, вес поменьше, и положение головы другое — слегка выбивает из равновесия.

— И вполне охотно, — подтвердила Тасия кислым голосом. — И ему не понравится, если придется ждать, пока ты зачаруешь его суку жену к повиновению. С другой стороны, у меня будет больше времени подготовить Серениссу. Кстати, вспомнила: ты сможешь написать ее, беременную его бастардом? Это помогло бы.

Сарио покачнулся. Бастард Грихальва? Она с ума сошла? Время сдвинулось, и он снова стал изначальным Сарио, и снова эта боль, когда он узнал, что Сааведра беременна. Со злостью отбросив чувство многовековой давности, он вернулся мыслями к этой опасной женщине, стоявшей перед ним.

— Ну? — требовательно повторила она. — И чтобы это была девочка!

— Я.., я думаю, смогу.

Поднявшись на ноги, он с усилием расслабил мышцы, наклонился, чтобы помочь ей встать. Прикосновение к ней было неожиданно противным.

— Я должен здесь прибрать и спрятать картину. Ты можешь вытащить его в холл? Я через минуту приду тебе помочь.

— Чтобы это я его тащила? Эйха, ладно. Только поспеши. Они взяли труп каждый за одну ногу и поволокли к двери. Когда Сарио открыл дверь, Тасия бросила взгляд на пейзаж Корассона. — Ее же на картине нет. Как может работать магия, если ее нет на картине?

Сарио сообразил быстро. Тасия явно ничего не знала о поджигательских планах своего сына.

— Это особые чары, — ответил он. — Создают атмосферу в Корассоне.

Черные глаза Тасии чуть не вылезли из орбит.

— Ты хочешь сказать, что сам воздух, которым она дышит, содержит чары и способствует желаниям Арриго? Как чудесно! — Светясь изнутри гордостью, она перегнулась и поцеловала его в щеку. Сарио подавил желание вытереть лицо. — Ты мне никогда не говорил, что такое возможно. Ты превзошел величайших иллюстраторов, Рафейо. Самого Риобаро!

— Я стараюсь. — Он изобразил улыбку. — Оттащи его так далеко, как сможешь. Его покои — вниз по лестнице в конце коридора.

— Не возись долго.

— Ты чудо, мать. Я тебе это уже говорил?

— Я стараюсь, — ответила она и подмигнула.

— Это мне не нравится, — мягко сказал Северин. — У тебя не было другой причины следить за ней от самого дома Лиссины, кроме смутного подозрения.

— Тасия была слишком собой довольна, чтобы этим была довольна я. — Лейла смело вошла в крыло иллюстраторов Палассо, куда не допускалась даже женская прислуга, и направилась к ближайшей лестнице. — И я думаю, что именно “смутное подозрение” заставило тебя просить Кабрала уничтожить этот рисунок!

— Не по лестнице, на это уйдет вечность. По коридору быстрее. — Он подождал, пока она его догонит, и легко взял за руку. — Почему ты так уверена, что она в доме иллюстраторов?

— А к кому она еще пойдет, как не к сыну? Севи, я кучу времени потратила, разыскивая тебя в толпе. Она могла уже сделать, что хотела, и уйти. Надо спешить!

— А что, ты думаешь, она хотела сделать?

— Откуда мне знать? — крикнула она в раздражении и вздрогнула от эха собственного голоса. — Почему здесь, когда она может видеться с Рафейо у себя дома в любое время? Почему сегодня, когда никого нет и Палассо пуст? — сказала она уже спокойнее.

— Ладно, — нехотя согласился он. — Старшие эстудос живут этажом выше, над Вьехос Фратос. Пойдем.

Они поднялись на один пролет и были на середине второго, когда услышали произносимые женским голосом довольно изощренные проклятия. Лейла застыла.

— Тасия, — шепнула она одними губами.

— Ты была права, — шепнул он в ответ.

Крадучись, они поднялись по второму пролету, затем по третьему, молясь про себя, чтобы не заскрипели половицы. От комнат Фратос доносились странные звуки. Повернув за угол, они оба не смогли удержаться от судорожного вздоха при виде графини до'Альва, волокущей за ноги к лестнице чье-то тело.

Графиня оглянулась, круглые дикие глаза блеснули в свете лампы. Волосы ее растрепались, в глазах мелькнула ярость — она их узнала. Моментально овладев собой, она выпрямилась, выпустила ноги трупа из рук и с королевской надменностью спросила:

— Что делаете здесь вы?

Северин смотрел на нее в изумлении. Ведь она тащила труп! И тут он увидел, чье это тело.

— Премио Фрато Дионисо!

— Я нашла его мертвым в холле наверху, — сказала Тасия спокойно, слишком спокойно. — Я звала на помощь, но никто не пришел. Вас двое, отнесите Дионисо в его комнаты и положите в постель, как и подобает, а я пойду позову на помощь.

— Разумеется, — ответил Северин, как будто поверил каждому ее слову, и нагнулся к голове Дионисо, чувствуя на себе изумленный взгляд жены. Ему стало дурно от выражения мертвого лица: жалкий ужас, скрытая боль. Сердечный приступ? Мозговой удар? Северину не хватало врачебного опыта, чтобы это определить.

Но пятнышко крови было ему понятно. Белая рубашка выбилась из-под ремня, пока тело волокли, однако было ясно, что оно находилось с левой стороны груди, как раз над сердцем. Не успев ни о чем подумать, он увидел, как его руки разрывают рубашку, как разлетаются в тусклом свете лампы отскочившие пуговицы. Здесь — вот этот маленький мазок на коже…

— Убийство, — сказал он сурово, не узнавая своего голоса. — Премио Фрато Дионисо убит. Тасия попятилась.