Шерлок Холмс и талисман дьявола - Робертс Барри. Страница 32

Едва он произнес это, как моя кирка стукнула о нечто твердое. Холмс велел мне вылезть из ямы и посветил фонарем. Он внимательно осмотрел дно ямы и начал протыкать его в разных местах острием кирки. Мы с Харденом, встав на колени, наклонились над ямой, трепеща от волнения, столь знакомого всем кладоискателям. В дрожащих тенях мы видели, как Холмс очертил какой-то участок дна ямы и через минуту уже держал в руках большой темный предмет.

Наконец Холмс выпрямился:

– Пожалуйста, киньте мне веревку, Ватсон. Думаю, что мы преуспели.

Я быстро бросил ему веревку, Холмс ловкими движениями очень прочно обвязал ею нашу находку. Мы помогли ему вылезть из ямы и вытащить найденный клад.

При свете фонаря мы увидели, что наш трофей был покрыт густым слоем дегтя, под ним оказалась толстая ткань, зашитая частыми, прочными стежками. Холмс тростью перевернул сверток, и стало ясно, что за исключением дыры, проткнутой киркой, ткань оставалась целой.

Мне так не терпелось развернуть сверток, как ребенку подарок на Рождество, и в то же время появилось такое ощущение, будто мы выкопали из этого языческого храма смерти что-то очень древнее и лучше бы этому предмету оставаться навсегда в его тайной гробнице.

Я не успел справиться со своими противоречивыми чувствами, как вдруг мы услышали тихий хриплый голос:

– Отойдите от свертка, джентльмены. Вы под дулами трех револьверов.

Это, несомненно, был Дрю.

25

ОГНЬ И ПЕПЕЛ

Дул теплый ночной ветерок, но от звука этого голоса холод пронзил меня до костей. Тем не менее я не мог не видеть, что Шерлок Холмс, казалось, был совершенно не удивлен.

Все трое мы попятились от свертка, лежавшего на краю ямы, и перед нами из темноты возникли три бандита с револьверами. В середине стоял Дрю, слева от него – худой бледный человек, а направо – краснолицый с бегающим взглядом постоянно прищуренных глаз.

– Вы не хотите представиться нам? – спросил Холмс. – Тогда позвольте это сделать мне. Джентльмены, это экс-сыщик сержант Дрю, бывший служащий Скотленд-Ярда. Слева – его тамошний сподвижник сержант Малькольм, а справа – их постоянный консультант мистер Клайв. Его усилия были столь успешны, что несколько лет все они провели в тюрьмах Ее Величества.

– Смейтесь, пока можете, Холмс, – ответил Дрю. – Но факт остается фактом, вы проиграли и скоро поплатитесь за все. Нам только осталось решить, каким именно способом избавиться от вас и ваших друзей.

– Я делаю вам предложение, – холодно ответил Холмс, – если вы обещаете оставить полковника и его семью в покое, то я вам поверю. Когда вы удалитесь, я не сразу начну вас преследовать, хотя не могу гарантировать, что не предоставлю вам с течением времени возможность вновь стать гостями Ее Величества в должных местах пребывания на законных основаниях.

Дрю коротко, неприятно рассмеялся:

– Ваше извечное высокомерие, Холмс, теперь вам ни к чему. Вы в моей власти, и не пристало вам делать нам предложения. Вы слишком часто вмешиваетесь в дела, которые вас не касаются, и я с удовольствием положу конец карьере величайшего в мире самозваного правозащитника. И множество моих бывших коллег в Скотленд-Ярде меня бы поздравили с этим, если смогли.

– У нас с вами давние счеты, Дрю, – ответил Холмс, – и я могу понять ваше желание разделаться со мной, но вряд ли это будет справедливо по отношению к доктору Ватсону и полковнику Хардену.

– Если бы я был способен на такое великодушие, ваша просьба, может быть, и увенчалась успехом, но слишком многое поставлено на карту. При всем своем уме вы вряд ли догадываетесь, что содержится в этом свертке. Как только я завладею им, а вы покинете сей мир, я смогу беспрепятственно осуществлять свои планы, благо что без свидетелей.

– Боже милосердный, – ответил Холмс, – ну если вы не хотите пощадить моих друзей, то по крайней мере предоставьте мне как заядлому курильщику возможность выкурить последнюю папиросу.

Дрю снова рассмеялся.

– Вечный вы актер, Холмс, – воскликнул он, – но вы зря стараетесь оттянуть время. На этих холмах нет ни души, и спастись у вас нет никакой надежды. Если вы попробуете бежать, я вас все равно пристрелю. Ладно, курите свою последнюю папиросу и растяните удовольствие подольше, однако будьте осторожны.

Пока Холмс доставал из кармана портсигар, я мысленно оценивал наше положение и проклинал себя за то, что оставил оба револьвера в карманах пальто. Фонарь тоже находился слишком на большом расстоянии, чтобы успеть взять его до того, как Дрю выстрелит.

Мы закурили, я прикуривал последним и не мог удержаться от неуместной шутки:

– Когда я был на войне в Афганистане, там говорили, что тот, кто прикуривает последним, – неудачник, потому что именно в него стреляют, но здесь мне, третьему, кажется, этой приметы опасаться не приходится.

Холмс тихо усмехнулся:

– Кто знает. В конце концов сегодня ночь в середине лета [20] и вы не должны ничему удивляться.

Не раз мне приходилось наблюдать за Шерлоком Холмсом, когда ему грозила неминуемая смерть, и он всегда встречал опасность достаточно хладнокровно, но сейчас его странное поведение внушало мне мысль, что он все еще ощущает себя хозяином положения и что-то замышляет.

Темень вокруг нас была совершенная, и молчание нарушал только шорох вереска под дуновением ночного ветерка. Казалось, что вековые равнодушные скалы терпеливо ждали, когда опять прольется кровь. Я снова и снова обдумывал, нет ли какой возможности бежать или хотя бы отвлечь внимание бандитов, но мне ничего не приходило в голову. Дрю был прав: вокруг не было ни души. Вдруг мы услышали какой-то новый звук, отличный от шороха ветра в кустарнике. Я не мог бы сказать, на что он похож, а между тем он все время усиливался. Это был какой-то дробный звук, доносившийся как будто отовсюду.

– Что это? – спросил отрывисто Клайв, и его беспокойные глаза еще больше забегали.

Малькольм тоже стал оглядываться, а Дрю слегка переменился в лице.

– Это, – сказал он, – какая-то механическая уловка, задуманная мистером Шерлоком Холмсом, но она его не спасет.

Едва он произнес эти слова, как в кустах за ним замелькали огоньки и послышался странный трещащий звук.

Клайв и Малькольм, разинув рты и боязливо оглядываясь, придвинулись поближе к Дрю. За считанные секунды огоньки окружили только два каменных кольца и нас, замерших от неожиданности.

– Стойте на месте, – резко приказал Дрю своим сообщникам. – И смотрите, чтобы револьверы не дрожали у вас в руках. Вы, Холмс, всегда любили разные театральные штучки. Вы – большая потеря для сцены, а теперь уже и для детективного искусства.

Его силуэт чернел на фоне огненного кольца. Он поднял револьвер и прицелился в Холмса. Мой друг бросил окурок и спокойно глядел в дуло заряженного револьвера. Оранжевый свет огня ярко высветил его длинное лицо и великолепные глаза.

– Мы докурили, – сказал он. – Можете стрелять, когда вам заблагорассудится.

В это время за огненным кругом раздался звон металла, и в глазах Дрю впервые мелькнуло беспокойство, однако он все еще стоял прямо и целился в Холмса.

– Посмотрите! – проскрипел Клайв и указал на темный склон, усеянный каменными гробницами.

К огненному кольцу медленно приближалась фигура гигантского роста, с ног до головы закованная в позолоченные доспехи.

– Господи помилуй! – ахнул Малькольм. – Кто это?

Теперь наконец и Дрю слегка повернул голову, но этого было достаточно для Шерлока Холмса. Я услышал негромкий щелчок, и в темноте промелькнул золотистый луч, когда Холмс выстрелил в Дрю из своей трости, и узкое лезвие задело его плечо. Выругавшись, Дрю сделал шаг, споткнулся и растянулся на земле, выронив револьвер.

Мы с полковником хотели немедленно наброситься на других бандитов, но этого не потребовалось. Воя от страха, Клайв и Малькольм побежали, потому что ужасная фигура, блестя золотом, уже совсем была рядом, а мои фантазии и предчувствия теперь обрели форму. Из окружающих зарослей выскальзывали черные безмолвные силуэты и устремлялись вдогонку за подручными Дрю.