Владыки земли и моря - Робертс Джон Мэддокс. Страница 43

С более высокого судна летели абордажные крючья и вонзались в поручни «Морского Змея». В общем гуле послышался рев Гассема, который трудно было с чем-либо спутать, и, как по волшебству, перед королем и королевой выросла стена из черных щитов, закрывая их от врага.

Грохоча башмаками, солдаты выбегали из трюма, и скоро у бортов в три ряда толпились сражающиеся. Летели стрелы, камни и дротики. Анса выстрелил еще раз и вдруг понял, что происходит нечто невероятное: воины-островитяне, которых было намного меньше невванцев, находясь гораздо ниже нападающих, атаковали больший по размеру корабль, и весьма успешно! Он рос на рассказах об их геройстве, и не раз сталкивался с ним за прошедшие годы, но подобное доказательство отваги было чем-то сверхъестественным.

Длинные копья зловеще сверкали, когда юные воины карабкались наверх по веревкам абордажных крючьев, время от времени спрыгивая с плеч друг друга на врага. Казалось, что каждый удар каждого длинного лезвия пронзал чье-то тело. В ошеломлении Анса понял, что эти фанатики с радостью отдают свои жизни, лишь бы дать своим монархам время спастись.

На корабле шессинов ряды воинов поредели, Анса заметил просвет между черными щитами и натянул тетиву. На мгновение он увидел Гассема и готов был пустить стрелу.

Неожиданно перед ним возникла чудовищно изуродованная шрамами женщина с раскрашенным телом, размахивающая коротким топориком. Анса отпрянул, и топорик не попал ему в голову, но разрубил тетиву. Лук с треском разогнулся, ударив женщину в лицо, и она с криком опрокинулась в воду, где уже собирались хищники.

Теперь шессины были на корабле, оттесняя невванцев от поручней, но тела их соратников уже плавали в воде, было много трупов и на палубе. Даже яростный напор островитян должен был вскоре иссякнуть. Невванцы сражались беспощадно и методично, и это давало свои результаты. На Ансу напал высокий юноша, и он вытащил из ножен меч. Островитянин сумел каким-то образом подняться на борт, держа в руках свой длинный черный щит, копье он направил вниз, чтобы распороть им живот противника.

Анса понимал, что в этом положении глупо начинать фехтовать, поэтому он предпочел другой способ. Он двумя руками схватился за рукоятку меча и начал описывать им большой круг справа налево, при этом ударяя по краям черного щита и заставляя юношу наполовину развернуться и приоткрыть левый бок. Лезвие меча продолжало вращаться вокруг головы; Анса размахнулся еще сильнее, вонзив меч глубоко в тело врага, прежде чем шессин успел вновь прикрыться щитом. Юноша не вскрикнул, только лицо его исказилось, когда он упал, будто ноги его подломились.

На палубе было слишком много крови, ходить по ней уже стало опасным. Анса в ярости осмотрел палубу корабля противника, где воины и моряки рубились, вися на веревках абордажных крючьев. Где же Гассем и Лериса? Потом он увидел их, окруженных телохранителями. Он выругался, потому что остался без лука, и вдруг заметил, что корабли отделились друг от друга и расходятся в стороны. Мимо уже проплывала корма судна, и Анса рассмотрел убитого рулевого, так и лежащего на румпеле. Еще несколько мгновений — и все возможности будут утеряны. Мысль эта была непереносимой.

Затянув петлю от меча потуже на запястье, Анса вскочил на поручни и спрыгнул вниз. Он бы приземлился уверенно, но поскользнулся из-за крови на подошвах. Все же удержавшись на ногах, он заметил моряка, глядящего на него широко раскрытыми глазами. Анса разрубил его, перепрыгнул через тело и кинулся к группе островитян, стоящей на баке. Все они внимательно следили за тем, что делается на борту над их головами, и никто не заметил Ансу. Неистово размахивая мечом, он врезался в группу, прикрывавшую королевскую чету. У него было не больше двух секунд, и он намеревался с толком использовать это время.

Раздались крики, его меч поразил врага. Он увидел, как резко поворачивается Гассем с широко раскрытыми от шока глазами, как он замахивается своим огромным стальным копьем, чтобы отразить эту новую угрозу. Копье и меч встретились, Анса почувствовал холод в боку, потом налетел на королевскую чету. Они вместе опрокинулись на палубу, ноги переплелись, его левая рука обвилась вокруг чьей-то талии, и он вцепился в нее изо всей силы, потом поручень сломался, и они упали вниз, неожиданно сильно ударившись о воду.

Тот, которого он держал, корчился в его захвате, и Анса отпустил меч, оставив его болтаться на петле, чтобы держать свою жертву двумя руками.

Ему казалось, что легкие его сейчас разорвутся, но он продолжал удерживать дыхание и оставаться под водой. Тело в его руках неистово дергалось, по лицу бежали пузырьки воздуха, потом оно дернулось последний раз и замерло.

Анса медленно начал подниматься к поверхности воды. Он задел что-то жесткое, и сердце его похолодело от ужаса, когда он вспомнил, что вода кишит хищниками, обезумевшими от запаха крови.

Анса вырвался на поверхность и посмотрел, кого же он держит. Прекрасное лицо и потемневшие от воды светлые волосы сказали ему все. В руках его была Лериса, и, похоже, мертвая. Сзади показался огромный треугольный плавник, и сердце его глухо застучало. Рядом виднелись неуклюжие очертания большого корабля, а маленькое судно Гассема спешило к берегу.

— Вытащите нас отсюда! — закричал Анса, отчаянно надеясь, что его услышат сквозь не смолкавший наверху шум. — Я держу ее, но нас сейчас съедят! — Рядом с ним над поверхностью воды поднялась огромная чешуйчатая голова морской ящерицы, державшей в зубастой пасти растерзанное тело невванского моряка. Вода вокруг была розовой от крови.

Рядом шлепнулись канаты, и он ухватился за один из них, обмотав его вокруг правой руки. Потом его потянули из воды, почти выворачивая руку из сустава, но Лерису он так и не отпустил. Наконец его схватили, бесцеремонно перетянув через борт, и Анса оказался на палубе. С него ручьями стекала вода.

Принц ухватился за поручень и сумел встать на колени. К нему спешил Харах.

— Гассем погиб? — требовательно спросил Анса.

— Нет, да будет проклята его удача! — сказал консорт.

— Так догоните же его! — закричал принц, переполненный отчаянием.

— Не можем, — в своей лаконичной манере ответил Харах. — Посмотри… — Только теперь Анса услышал рокочущий речитатив и увидел, что на берегу шеренга за шеренгой выстраиваются воины-шессины. Еще больше воинов бежало по тропе, ведущей с материка меж двух невысоких холмов. На маленьком военном кораблике осталось несколько гребцов, и теперь он с трудом направлялся к берегу.

— Они уже в воде, на том самом месте, где мы могли бы высадиться на берег, — объяснил Харах. — Но тогда все эти варвары накинутся на нас.

Лериса, лежавшая на палубе, начала дергаться, как в судорогах, потом корчиться.

Она застонала, несколько раз как бы подавилась, потом ее вырвало водой с кровью одним долгим, конвульсивным спазмом.

Бледное лицо покраснело, пока ее рвало, она, задыхаясь, втягивала воздух в измученные легкие.

Она закашлялась, потом, за поразительно короткое время, дыхание ее выровнялось.

Харах с изумленным смешком покачал головой.

— Они не обычные люди. — Потом обратился к Ансе: — Тебе бы лучше лечь, сынок, и дать хирургу осмотреть себя. Ты ранен.

Только сейчас Анса заметил кровь, которая вытекала из его ран на палубу. Гассем? Еще кто-то? Может, его укусила акула? В пылу сражения он ничего не заметил.

— Если это поможет тебе почувствовать себя лучше, — продолжал Харах, — то за свою долгую солдатскую жизнь я видел всего несколько по настоящему героических подвигов. То, что ты сегодня сделал — один из них. Ты похож на своего отца, который один явился во Флорию, чтобы освободить Шаззад и убить Гассема. С половиной дела он справился, за что я ему очень благодарен. — Даже если Харах и испытывал зависть, слова его все же шли от сердца.

— У нас это семейное — делать только половину работы, — сказал Анса, только сейчас почувствовав боль в ранах. Он уже понял, что впереди его ждут тяжелые дни. — Я рассчитывал убить или взять в плен их обоих.