Имитатор - Робертс Нора. Страница 75

– У меня еще только один вопрос. Когда у вас это прошло? Ну, когда вы привыкли и стали чувствовать себя нормально… ну, что вы живете с Рорком в одном доме и все такое?

– Я дам тебе знать, когда это случится.

– Вот это да! Это… – Пибоди задумалась, и мечтательная улыбка расцвела на ее лице. – Это очень мило.

– Пожалуйста, закрой рот, а то мне придется тебя сильно огорчить.

– Лейтенант, вы сказали «пожалуйста». Все-таки сердце у вас доброе.

– Хамство, – покачала головой Ева. – Все, что мне достается, – это хамство. «Миссис Рорк мила, сердце доброе». Вот увидишь, какое оно у меня доброе, когда я засуну твою голову тебе же в задницу.

– Вот она и вернулась, – объявила Пибоди. Оставшийся путь она проделала в молчании, вполне довольная жизнью.

«На Мэвис всегда можно положиться, – думала Ева. – Она всегда развеселит, окажет услугу, подставит плечо. А главное, от нее никогда не знаешь, чего ждать».

Мэвис была уже на четвертом месяце, но это ничуть не лишило ее жизнелюбия и не повлияло на ее склонность к рискованным нарядам. Во всяком случае, Ева считала их рискованными, потому что по части нарядов никто на всем белом свете не мог угнаться за Мэвис Фристоун.

Она выбрала летние пастельные тона, по крайней мере для волос. И уложила их в замысловатую прическу, напоминавшую гнездо голубых, розовых и фисташково-зеленых змей. Прическа держалась при помощи розовато-лиловых шпилек с головками, которые Ева поначалу приняла за цветочки, но, присмотревшись получше, убедилась, что это не цветочки, а голенькие младенцы, свернувшиеся в эмбриональной позе.

«Свихнуться можно», – сказала себе Ева.

Не меньше дюжины тончайших золотых и серебряных цепочек свисало с мочки каждого уха, и к каждой цепочке был прикреплен цветной шарик. Шарики звякали друг о друга при каждом движении. То есть постоянно.

Ее миниатюрное тело было облачено в юбочку размером со столовую салфетку и такой же маленький жилетик. Оба предмета были белого цвета с рисунком в виде крошечных вопросительных знаков тех же оттенков, что и ее волосы. Она надела босоножки, состоящие из одного-единственного ремешка, с толстыми прозрачными подошвами и высокими каблуками, наполненными такими же разноцветными шариками, позвякивающими при каждом шаге. Ногти на ногах были покрашены во все цвета радуги. Для Мэвис это был деловой костюм.

– Это просто восхитительно, – заявила Мэвис. – Журнал «Ультра» был моей библией, пока я не встретила своего медвежонка. Я до сих пор читаю его каждый месяц, только теперь мне не приходится гадать, на какие шиши покупать все эти тряпки. У меня есть Леонардо.

– Мне необходимо с ней переговорить. Пять минут.

– Как не фига делать, Даллас. Хорошо, что поцелуи по телефону не передаются, а то бы у меня вся задница была в губной помаде, так она меня облизывала. Вперед.

Они пересекли широкий вестибюль, отделанный колючим геометрическим орнаментом белого, красного и черного цвета. От расположенной в самой середине стойки администратора лучами расходились дорожки, ведущие к модным магазинчикам, дамским кафе и центру оформления интерьеров. Все стены представляли собой экраны с изображением подиумов, по которым расхаживали длинные и тощие манекенщицы в нарядах, вероятно, созданных пациентом психбольницы.

– Осенние коллекции, – пояснила Мэвис. – Нью-Йорк, Милан, Париж и Лондон. – Она издала боевой клич и указала пальцем. – Смотри, вон моя модель! Остальные просто отдыхают!

Ева изучила ансамбль, состоящий из туго-натуго перепоясавших тело красных ремешков, пышного павлиньего хвоста из перьев сзади и прозрачной юбочки, по подолу которой вспыхивали и гасли крошечные лампочки. Разве она могла что-то возразить?

Мэвис решительным шагом прошла мимо стойки прямо к охранникам, несущим вахту возле сверкающих красным лаком лифтов.

– Мэвис Фристоун к Джульетте Гейтс.

– Да, мисс Фристоун, вы можете подниматься прямо на тридцатый этаж. Там вас встретят. – Охранник вскинул руку, чтобы остановить Еву и Пибоди. – Только мисс Фристоун разрешен доступ на тридцатый этаж.

– Вы же не думаете, что я хожу одна? – ледяным тоном заговорила Мэвис, не дав Еве открыть рот. – Если моей свите здесь не рады, я тоже никуда не пойду.

– Прошу прощения, мисс Фристоун. Мне придется предупредить их там, наверху.

– Побыстрее. – Мэвис вздернула носик. – Я очень спешу. За те двадцать секунд, что понадобились охраннику, чтобы позвонить наверх, она успела разыграть целый спектакль: потопала ножкой, шумно вздохнула, изучила свои ногти.

– Вы и ваша свита можете подниматься прямо на тридцатый. Благодарю вас за проявленное терпение.

Мэвис не выходила из образа дивы, пока не сомкнулись двери лифта.

– Супер-пупер! – восторженно взвизгнула Мэвис. – «Вы и ваша свита можете подниматься прямо на тридцатый». Классное дерьмо, а? – Она сплясала какой-то дикарский танец, вихляя бедрами, потом погладила себя по животу. – Про свиту пришлось соврать: мне показалось, что ты хочешь ему врезать.

– Была у меня такая мысль.

– Я стараюсь оберегать ребенка от проявлений насилия. Даже телевизор почти не смотрю. Говорят, спокойствие и положительные эмоции способствуют благоприятному развитию плода.

Ева не без трепета взглянула на округлившийся животик Мэвис. Неужели они там слышат? – Я постараюсь никого не бить в твоем присутствии.

– Вот и хорошо.

Задорная улыбка сошла с лица Мэвис, она вновь превратилась в диву, как только двери лифта открылись, и вопросительно подняла бровь, глядя на поджидавшую их женщину.

– Очень рада встрече с вами, мисс Фристоун. Я ваша большая поклонница, ну и, конечно, я восхищаюсь Леонардо.

– Конечно. – Мэвис протянула руку.

– Сюда, прошу вас. Мисс Гейтс с нетерпением ждет встречи с вами.

– Вот это я понимаю! – уголком рта шепнула Мэвис, пока они шли через еще один широкий вестибюль.

Здесь были установлены стеклянные кабинки для прилежных пчелок с персональными компьютерами и наушниками на головах. Судя по одежде, все они внимательно следили за показами мод.

Помещение в очередной раз разветвилось. Дальний конец одного из коридоров замыкался двойными дверями, выкрашенными в фирменный для журнала «Ультра», как поняла Ева, кроваво-красный цвет.