Имитатор - Робертс Нора. Страница 88

Марлин Кокс три ночи в неделю отрабатывала смену с десяти до двух в ирландской пивной Райли. Кабачком владел ее дядя. Вообще-то его фамилия была Уотермен, но его мать была урожденная Райли, и дядя Пит решил, что имеет право.

Марлин училась в аспирантуре Колумбийского университета, и работа помогала ей оплачивать занятия. Она изучала ландшафтный дизайн, хотя планы на будущее после получения ученой степени у нее были самые туманные. Марлин просто нравилось учиться в колледже, и она оставалась студенткой в двадцать три года.

Она была хорошенькой миниатюрной брюнеткой с длинными прямыми волосами и наивными карими глазами. В начале лета родные так беспокоились о ней – в Нью-Йорке были убиты несколько студентов, – что Марлин отменила свои летние занятия. Она и сама была немного напугана, глупо было бы это отрицать. С первой убитой девушкой она даже была немного знакома. Очень шапочно, но все-таки для нее это стало шоком – узнать на экране в теленовостях лицо сокурсницы.

До сих пор Марлин не знала ни одного человека, который умер бы, а уж тем более насильственной смертью. Ее не потребовалось долго убеждать, что надо держаться ближе к дому и быть настороже.

Но полиция поймала убийцу. И оказалось, что с ним она тоже была немного знакома. Мысль об этом казалась жутковатой и щекотала нервы.

Теперь, когда страхи улеглись, Марлин уже не вспоминала о малознакомой девушке и об убийце, с которым однажды немного поболтала в компьютерном клубе. Ее жизнь, заполненная домашними заботами, работой и занятиями, стала совершенно нормальной. Пожалуй, даже слишком нормальной. Обыденной, если уж на то пошло. Марлин с нетерпением ждала начала семестра. Ей хотелось вернуться к занятиям, вновь встретиться с друзьями, ощутить насыщенный рабочий ритм. Она обдумывала возможность вступить в более серьезные отношения с парнем, с которым начала флиртовать во время безвременно оборвавшейся летней сессии. Марлин вышла из метро в двух кварталах от дома, в котором делила квартиру с двумя кузинами. Это было хорошее место, одобренное ее семьей. Тихие улицы, дружелюбные соседи. Короткая пешая прогулка не пугала Марлин. Этим маршрутом она ходила уже два года, и никто ее ни разу не побеспокоил.

Иногда ей даже хотелось, чтобы ее кто-нибудь побеспокоил: хотелось доказать своим чересчур заботливым родственникам, что она может постоять за себя.

Повернув за угол, Марлин увидела мини-фургон для перевозки мебели. Она сама арендовала такой же, причем у той же самой транспортной компании, что и этот, когда переезжала из родительского дома в квартиру, где жила с кузинами.

«Странное время для переезда», – мелькнуло в голове у Марлин. Подойдя поближе, она услыхала негромкий стук, сопровождаемый тяжелым дыханием и парой глухих мужских проклятий, и увидела мужчину, пытавшегося запихнуть в фургончик небольшую кушетку. Он был хорошо сложен, и, хотя стоял к ней спиной, Марлин показалось, что он достаточно молод и силен, чтобы справиться с задачей. Но потом она заметила, что правая рука у него в гипсе.

Он пытался действовать левой рукой, подпирал кушетку плечом, но ее вес и выбранный угол были против него: противоположный край кушетки соскальзывал и со стуком падал на мостовую.

– Черт, черт, черт! – Он вытащил белый носовой платок и отер пот.

Теперь Марлин разглядела его лицо и решила, что он симпатичный. Из-под бейсбольной шапочки выбивались вьющиеся темные волосы – ей такие ужасно нравились – и падали на воротник рубашки.

Марлин тронулась своей дорогой. Симпатичный или нет, заговаривать с незнакомым мужчиной на улице посреди ночи было бы глупо. Но ей стало жаль его, он казался таким раздосадованным и беспомощным! Природная доброжелательность заставила Марлин замедлить шаг; привычная нью-йоркская настороженность вынудила ее держаться на безопасном расстоянии.

– Въезжаете или выезжаете?

Он так вздрогнул, что она едва не засмеялась. А когда он повернулся, его и без того разгоряченное лицо еще больше раскраснелось.

– Похоже, ни то, ни другое. С таким же успехом я мог бы бросить тут эту чертову кушетку и заночевать в грузовике.

– Руку повредили? – Марлин подошла чуть ближе. – Никогда не видела такого здоровущего гипса.

– Да уж! – Он провел по гипсу здоровой рукой. – В трех местах сломал. Лазил по скалам в Теннесси. Глупо.

Марлин расслышала южный акцент в его голосе. Она подошла еще ближе.

– Довольно поздний час для переезда.

– Ну, дело в том, что моя подружка… – Он поморщился. – Бывшая подружка. Она работает ночами. Так вот, она сказала: если я хочу забрать свое барахло, чтоб приезжал за ним, когда ее тут не будет. А мне опять не повезло, – добавил он с улыбкой. – Мой брат должен был уже быть тут, но он опаздывает. Он вечно опаздывает. Я хочу все погрузить до того, как Донна вернется, и фургон арендован только до шести утра.

Нет, он точно был симпатичный. Немного старше тех, с кем она обычно встречалась, но ей понравился его южный, чуть в нос голос. К тому же он был в затруднительном положении. – Может, я могу вам помочь?

– Правда? Вы не против? Я был бы вам так благодарен! Если бы только мы могли запихнуть в фургон эту чертову кушетку! С остальным барахлом я и сам справлюсь. А там, глядишь, и Фрэнк появится.

– Без проблем. – Марлин подошла к нему. – Если вы поднимете тот край, а я отсюда подтолкну, может, мы и запихнем ее внутрь. Вы только тяните с того конца.

– Давайте попробуем. – Он забрался в фургон, хотя и несколько неуклюже: гипс явно мешал ему.

Марлин изо всех сил старалась приподнять и подтолкнуть свой край кушетки, но та опять сорвалась и стукнулась о мостовую.

– Извините.

– Ничего. – Он широко улыбнулся ей, хотя вид у него был измученный. – Вы такая хрупкая! Но если у вас есть еще минутка, мы могли бы попробовать поменяться местами. Вес я возьму на себя. Пущу в ход спину, плечи. Если бы вы забрались сюда и придержали ее… Главное, следите, чтоб не соскальзывала. Вы будете тянуть, а я толкать.

В голове у нее раздался смутный тревожный звоночек, но Марлин не стала на него реагировать. Она влезла в фургон, ободренная его благодарной улыбкой. Он спрыгнул на землю.