Мои дорогие мужчины (Наперекор волне) - Робертс Нора. Страница 43

13

– Ты выглядишь чертовски счастливым в последнее время, – заметил Филип.

Не отрываясь от работы и продолжая насвистывать, Кэм пожал плечами. Они здорово продвинулись за последнюю неделю. И хотя труд был тяжелым и грязным, каждый раз, когда Кэм мысленно сравнивал его со стиркой, он воздавал хвалу Всевышнему.

Все окна, которым удалось сохранить стекла, были широко распахнуты, но в воздухе еще стоял слабый запах химикатов. Накануне по настоянию Филипа был куплен ящик дезинфекционных бомб, и после взрыва помещение наполнилось смертоносным дымом. Когда ядовитый туман рассеялся, выяснилось, что смерть собрала хороший урожай: понадобилось почти полдня, чтобы очистить помещение от трупов.

Сегодня должны были привезти новые застекленные рамы. Им уже надоело слушать, как Клермонт горько сетует, на непомерные расходы, хотя

брат его жены владел компанией, торгующей пиломатериалами, и продал эти окна по себестоимости. То, что не надо нанимать рабочих для замены старых рам на новые, тоже слабо его утешало.

Если Стюарта и радовал тот факт, что хороший ремонт взвинтит стоимость здания при возможной перепродаже, он ни с кем не делился своей маленькой радостью.

Теперь братья отдирали прогнившие доски и таскали их на улицу к постоянно растущей куче мусора. Металлические перила лестницы, ведущей на чердак, проржавели, и их тоже пришлось сорвать. Уверенные, что смогут хитростью вовлечь Клермонта в модернизацию помещения, они уже возвели пару стен, отгородив будущую ванную комнату.

Кэм наслаждался работой и жизнью, потому что всегда любил такой труд, а по вечерам он возвращался в чистый дом или – когда позволяли время и обстоятельства – к хорошенькой женщине. Все шло прекрасно; мальчишка даже выполнял домашние задания, уже сдал так сильно презираемое сочинение и выдержал половину испытательного срока без инцидентов.

Что же касается Филипа, последние две недели были самыми отвратительными в его жизни. Ему редко удавалось заглядывать в собственную квартиру, а любимая пара мягчайших итальянских кожаных туфель погибла в щенячьих зубах. Он почти забыл, как выглядит изнутри четырехзвездочный ресторан, забыл, как пахнут женщины… И, разумеется, тот факт, что Кэм регулярно занимается сексом, злил его до смерти.

Филип руководил, регулировал, уговаривал, улаживал детали, о которых никто, кроме него, даже не задумывался. Он махал молотком, от чего его ладони покрылись мозолями, и вечерами угрюмо размышлял над тем, что же случилось с его прежней жизнью.

Когда очередная половица одарила его толстой занозой, Филип грязно выругался.

– Почему мы не наняли плотников, черт возьми?!

– Потому что ты, как распорядитель нашего общего фонда, сказал, что так дешевле. А кроме того, Клермонт освободил нас от арендной платы за первый месяц именно потому, что мы все делаем сами. – Кэм взял у Филипа доску и начал вколачивать в нее гвозди. – Ты же сам уверял, что это выгодная сделка!

Скрипнув зубами, Филип выдернул занозу и пососал палец.

– Я был не в своем уме.

Филип отступил, упер руки в бока поверх пояса с инструментами и обвел взглядом помещение. Мерзость! Грязь, опилки, кучи мусора, груды пиломатериалов, листы пластика. «Это не моя жизнь», – подумал он, когда молоток Кэма застучал в ритме визжащего рока, рвущегося из динамиков.

– Я точно был не в своем уме. Это же мусорная свалка!

– Не могу с тобой согласится.

– Этот идиотский бизнес сожрет весь наш капитал.

– Возможно.

Филип нахмурился и потянулся за кувшином с холодным чаем.

– Хочешь сказать, что тебе наплевать?

– Если дело лопнет, значит, оно лопнет. – Кэм заткнул молоток за пояс и вытащил рулетку. – Мы не так уж сильно пострадаем материально. Но если не лопнет, мы получим то, в чем нуждаемся.

– А именно?

Кэм взял следующую доску, внимательно оглядел ее и положил на козлы.

– Бизнес! Им будет управлять Этан… когда уляжется пыль. Он наймет себе пару работников – зимой, например, рыбакам все равно практически нечего делать – и будет строить три-четыре яхты в год.

Кэм замолчал, отметил длину доски и включил пилу. Во все стороны полетели опилки, от жуткого шума у Филипа чуть не лопнули барабанные перепонки, но он терпеливо ждал продолжения. Наконец Кэм выключил пилу.

– Я буду помогать ему время от времени, ты займешься бухгалтерией, но у нас появится некоторая свобода передвижения. Я смогу участвовать в нескольких гонках в год, ты вернешься к своей рекламе, снова начнешь охмурять потребителей. Все будут счастливы!

Филип поднял голову, поскреб подбородок.

– Ты, похоже, все обдумал… И когда же, по твоим расчетам, произойдет это счастливое возвращение к нормальной жизни?

Кэм смахнул пот со лба тыльной стороной ладони.

– Чем быстрее мы приведем помещение в порядок, тем быстрее построим первую яхту.

– Теперь я понимаю, почему ты так надрываешься… Хорошо, одну яхту мы построим. А потом что?

– У меня достаточно знакомств, чтобы обеспечить нас вторым заказом, даже третьим. – Кэм подумал о Тоде Бардете: в данный момент этот ублюдок наверняка инструктирует команду на Международном кубке. Да, он смог бы уговорить Бардета заказать яхту у Куинов. А там появятся и другие. – Думаю, мой главный вклад в это предприятие – деловые связи. Не сомневаюсь: за шесть месяцев мы все наладим.

– В понедельник я выхожу на работу, – объявил Филип, заранее приготовившись к сражению. – Я должен! Но я устроил так, что буду жить в Балтиморе только с понедельника по четверг. Это самое большее, что я мог сделать.

Кэм подумал.

– Ладно. Нет проблем. Но по выходным будешь пахать без отдыха!

– «Шесть месяцев – это бы ничего», – подумал Филип и глубоко вздохнул.

– Ты одно не учел в своем плане – Сета.

– А что с Сетом? У него, слава Богу, есть где жить. Я буду приезжать и вообще использовать дом как базу…

– А когда ты будешь бить рекорды и сокрушать женские сердца в Монте-Карло?

Кэм насупился и сильнее, чем было необходимо, рванул раздвоенным концом молотка очередной гвоздь.

– Я не обязан возиться с Сетом с утра до ночи! Ему самому это не нравится. Когда я буду уезжать, вы, парни, позаботитесь о нем.

– А если сюда явится его мать? Ее ведь пока еще не нашли. Ни слуху ни духу. А я, признаться, чувствовал бы себя лучше, если бы мы знали, где она и что замышляет.

– Какой смысл думать об этом? Она сошла со сцены. – Кэм помрачнел еще больше, вспомнив побледневшее от страха лицо Сета. – Она побоится с нами связываться.

– И все-таки я хотел бы знать, где она, – задумчиво сказал Филип. – И кем она была для отца, черт побери?!

Кэм постарался поскорее выбросить это из головы. Он обычно справлялся с трудностями, находя выход из ситуации и забывая о ней напрочь. В данном случае такой выход он видел в том, чтобы как можно скорее начать бизнес. А для этого нужно побыстрее отремонтировать здание, заказать оборудование, инструменты, материалы.

Каждый день, посвященный ремонту, приближал спасение. Каждый доллар, потраченный на оборудование и материалы, – вложение капитала в будущее. В его будущее!

«Я выполняю обещание, – говорил себе Кэм. – По-своему, но выполняю».

Он срывал с крыши разломанную и прогнившую кровельную дранку. Солнце било ему в спину, на голове красовался большой носовой платок. За Кэмом двигались Этан с Филипом, прибивая новые доски. Сет, казалось, прекрасно проводил время, швыряя отодранные доски на землю, и внизу уже выросла приличная куча.

Сет считал крышу отличным местечком. Жарит солнце, иногда пролетают чайки. И отсюда видно почти все. Городок с его прямыми улицами и квадратными дворами, старые деревья, торчащие из зеленой травы, цветы, как разноцветные кляксы… Кто-то уже подстригает траву, и даже сюда доносится далекое жужжание газонокосилки.

Самое интересное, конечно, – район порта: лодки, стоящие у причалов или скользящие по заливу. На одном маленьком шлюпе с голубыми парусами Сет заметил пару мальчишек и, почувствовав укол зависти, отвернулся и стал смотреть на пристань.