Недоверчивые сердца - Роджерс Мэрилайл. Страница 6

— Как тебя зовут? — спросил Гаррик.

Сердце мальчика бешено колотилось — он не знал, чего ожидать от этого человека. Но тут граф снова улыбнулся, и мальчик, приободрившись, ответил:

— Арнольд. — Подняв глаза на могущественного графа, он по его взгляду понял, что надо еще что-нибудь сказать. — Милорд, спасибо, что спасли меня… — Арнольд выразительно взглянул на огонь в камине и снова покраснел, когда его голос дрогнул и сорвался на октаву выше.

Сознательно игнорируя смущение Арнольда, Гаррик кивнул, принимая благодарность, ведь она с трудом дается тем, кто идет по пути взросления.

— Всегда надежнее твердо стоять перед любой угрозой — реальной или мнимой. — Пристальный взгляд серых глаз усиливал серьезность предупреждения. — При этом ты будешь лучше готов к тому, чтобы дать отпор.

— Я запомню, — пообещал Арнольд. Он был признателен графу за то, что тот не стал над ним смеяться, как другие, — он же не виноват, что у него ломается голос. К тому же граф дал ему совет.

— Давно служишь в замке? — осведомился Гаррик. Скорее всего мальчишка здесь родился и провел всю жизнь, но ведь его могли привезти из других имений короля.

Мальчик молча кивнул, не доверяя своему голосу, который мог подвести в любой момент.

— Тогда скажи… Если двое собираются погулять, куда они пойдут?

— В королевский сад позади замка.

— Сад во внутреннем дворе крепости? — Граф едва заметно нахмурился; ему казалось, что холм в центре крепости не очень-то подходящее место для сада.

— Да, во внутреннем. — Эта тема мальчика не смущала, и он с облегчением улыбнулся. — Сад занимает мало места, но он очень… занятный. Я сколько раз пытался добраться до центра, да так и не смог.

«Добраться до центра? — думал Гаррик. — Что бы это значило?»

Увидев недоумение графа, мальчик догадался, что неясно выразился.

— Там лабиринт, и он занимает не так уж много места, проходы идут один за другим и все время петляют. И еще там множество скамеек, чтобы друзьям было удобно поболтать. — Мальчик снова улыбнулся.

Теперь граф узнал все, что хотел узнать. Он уже собрался поблагодарить мальчика за помощь, но тут раздался голос Коннела:

— Гаррик, умоляю, давай немного отдохнем. — Как бы в изнеможении барон привалился к углу арочного проема лестницы. — Мы столько дней ехали, ты с такой скоростью гнал лошадь… Я ужасно утомился.

Гаррик с усмешкой покачал головой — было совершенно очевидно, что его друг нисколько не устал.

— Может, позволишь верному другу побездельничать? Хотя бы часок-другой… — Коннел лукаво улыбнулся.

— Молодость и отсутствие опыта толкают тебя на ложный путь. Но раз уж я — «верный друг» и умудрен годами и опытом, укажу тебе правильный путь. — Гаррик скрестил на груди руки и с торжествующим видом проговорил: — Как разгоряченная скачкой лошадь должна остывать медленно, так и человек должен постепенно замедлять шаги.

— И что же мы должны делать, о, мудрый старец? — Коннел принял вид ученика, припадающего к стопам учителя.

— Идти, как та лошадь — медленным, размеренным шагом. Мой новый друг Арнольд, — граф махнул рукой в сторону мальчика, — указал мне прекрасное место. — Гаррик не оглядываясь пошел к выходу. Ухмыляющийся Коннел поспешил за ним.

Арнольд не сводил с господ глаз, пока они не скрылись во входном туннеле. Из того, что он раньше слышал о Ледяном Воине, он сделал вывод: этот граф — гордый и суровый лорд, скорый на расправу. Но оказалось, что граф не так уж страшен — он даже ответил на шутки друга. Но враги, конечно же, не зря боялись этого человека.

Коннел шагал позади друга и посмеивался:

— О, кладезь мудрости, сдается мне, мы не только не найдем центр этого восхитительного лабиринта, но и вообще вряд ли отсюда выберемся! — Барону казалось, что они уже целую вечность шагают по нескончаемым зеленым коридорам.

Граф оглянулся через плечо и усмехнулся. Коннел был на пять лет младше его, и он был прям и бесхитростен, чего нельзя было сказать про искушенного Гаррика. Гаррик, казалось, с рождения видел мир без прикрас. Его отец был убежден, что женщины, любовь — все это только источник страдания. Из дома отца, где он не видел ни тепла, ни уюта, он попал к королевскому двору, где королева настраивала сыновей против отца, а женщины пользовались своей красотой, чтобы покорять мужчин и добиваться своих корыстных целей.

Глядя прямо перед собой, Гаррик сказал:

— Как закаленный в битвах рыцарь, я полагал, что ты достаточно мудр, чтобы оторвать взгляд от сапог и устремить его к дальней цели. — Гаррик указал куда-то вверх и вбок.

Коннел поднял голову и увидел флажки, трепещущие на башнях замка. Он рассмеялся и проговорил:

— Все равно не так-то просто будет искать выход.

Гаррик остановился и резко обернулся:

— В крайнем случае пойдем напролом. — Он коснулся меча, висящего на боку. — Тем более здесь, где желательность моего присутствия остается под вопросом. Мне ужасно не хотелось бы тупить благородное лезвие ради такой презренной цели, но я верю, что до этого не дойдет. К центру приводит только одна дорога, но на выход идет множество. Не сомневаюсь, что уйти отсюда станет проще после того, как мы решим головоломку.

— Позволь предположить: тебя манит не столько лабиринт, сколько служаночка, которая в нем прячется? — Коннел усмехнулся: он прекрасно знал, как Гаррику претит мысль, что его может покорить какая-нибудь женщина.

Граф свирепо нахмурился, но тут вдруг послышался чей-то нежный голосок. Гаррик резко повернул на дорожку, ведущую в сторону голоса.

Солнечное тепло погрузило Нессу в состояние приятной полудремы и покоя. Неожиданно ее одиночество было нарушено: кто-то пробирался сквозь кусты. Девушка тотчас же насторожилась; она посмотрела туда, откуда доносился шум, но увидела только блики солнца на дрожащих листьях. Через секунду из кустов появился очаровательный щенок; спотыкаясь, он отрабатывал навыки погони за добычей — пока что это была яркая бабочка, столь же изысканно-проворная, сколь неуклюж был охотник. Увидев щенка, Несса рассмеялась. Щенок же подпрыгнул, пытаясь схватить севшую на цветок бабочку, и тут же повалился на спину, а его добыча вспорхнула и улетела. В следующее мгновение маленький охотник снова исчез в кустах, и смеющаяся Несса осталась одна.

Коннел почти бежал вслед за другом. Внезапно Гаррик остановился и замер — казалось, он увидел что-то необычное. Любопытный Коннел взглянул ему через плечо.

«Это не совсем то, чего я ожидал», — думал Гаррик, разглядывая тонкий профиль, возвышавшийся над цветущим кустом. Да, это была не та горделивая красота, о которой ему говорили, хотя он не сомневался, что видит предназначенную ему невесту. Королевские информаторы явно преувеличили, но он не был разочарован. У нее на щеках очень милые ямочки. Волосы же — светло-каштановые, хотя они и блестят на солнце, их нельзя назвать золотыми, как ему описывали. Однако они густые и рассыпаются по плечам мягкими кольцами. Пожалуй, она более привлекательная, чем те красавицы при дворе, для которых он — богатый приз, венчающий их пикантные игры. В ней не было ничего искусственного, а это качество — более ценное, чем красота, порождение лживости и самолюбования. «А может, это в ней проявляется только тогда, когда она не знает, что за ней наблюдают?» — подумал Гаррик. Как бы то ни было, невеста ему понравилась.

Он вступил в центр лабиринта и проговорил:

— Королева сказала, что вы пошли гулять не одна. Как случилось, что я больше никого не вижу?

Услышав незнакомый голос, Несса вздрогнула в испуге. Зажав в одной руке расческу, другой она судорожно завязывала тесемки своего одеяния. «Кто же этот незнакомец? — думала девушка. — Как нашел путь к центру лабиринта? Зачем он пришел?» Вырез на платье наконец-то был застегнут, и она подняла глаза на незнакомца. Сразу стал понятен ответ на первый вопрос. Волосы, черные, как ночь, блестят на солнце, опущенные густыми ресницами серые глаза… конечно же, он тот, про которого Элеонора сказала «дьявольски красив». Но как он сумел так быстро пробраться в центр лабиринта?