Недоверчивые сердца - Роджерс Мэрилайл. Страница 66

Гаррик чистил жеребца; он что-то нашептывал ему на ухо, когда вдруг услышал быстрые шаги. Он оглянулся, приготовившись отругать неразумного мальчика-конюха за то, что тот пугает лошадей, но тут увидел Алерию. Гаррик взглянул на нее с изумлением, а она воскликнула:

— Несса жестокая, ужасно жестокая! — Хрустальные слезы висели на длинных ресницах красавицы. Надув губки, Алерия продолжала: — Она не понимает, что мне нужен собственный дом, она прочла мне проповедь, что я, видите ли, должна жалеть Рейнарда, который отказывается мне его предоставить.

Гаррик мог испытывать только отвращение к женщине, которая олицетворяла все, что ему было ненавистно; по сравнению с ней Несса казалась особенно прелестным созданием.

— Если ты ищешь сочувствия, то обратилась не по адресу. Поищи того, с кем ты обвенчана, — холодно проговорил граф. — Не желаю знать женщину, которая не понимает, как ей повезло иметь такую любящую сестру, как Несса. Сестру, которая снова и снова жертвует собой ради тебя. Тебе бы следовало проникнуться ее духом самоотверженности и честности.

Алерия даже рот раскрыла — такой неожиданной оказалась эта отповедь. Она поморщилась и заявила:

— Все это — черты монашки. Красавицам они ни к чему. — Алерия изящным жестом приподняла на затылке золотистые волосы.

Ледяной взор медленно окинул ее с ног до головы; в улыбке же было не восхищение, а презрение.

— Внешняя красота увянет, и ты станешь наказанием для мужа, а не радостью. А милый характер и прелесть Нессы переживут года, и окружающим всегда будет приятно ее общество.

Несса вошла в конюшню в тот момент, когда Алерия говорила про монашек; услышала и то, что ответил Гаррик. Она и так была почти уверена в любви мужа, но сейчас получила еще одно подтверждение. Эти слова Гаррика уничтожили последние сомнения, и она потихоньку выскользнула из конюшни, чтобы не усиливать смущение Алерии.

Глава 24

Над головой Орама громко кричала в ночной темноте какая-то птица, — очевидно, возмущалась вторжением человека. Он тихо крался следом за Эрделлом, и тот его не приметил, — а теперь эта тварь грозила его выдать! Орам смотрел сквозь густую листву кустарника на людей, стоявших вокруг небольшого костра; вскоре он понял, что они также опасаются быть замеченными и не обращают внимания на крики птицы.

Говорил сэр Гилфри:

— Других ждать не будем. Я изложу вам свой план, а вы передадите остальным.

Боясь пошевелиться и выдать свое присутствие, Орам всматривался в лица. Его внимание привлек человек, который отошел в сторону и небрежно прислонился к огромному камню, имевшему свое название — скала Хайдата. Поступок заслуживал внимания. Так ведет себя человек, который хочет подчеркнуть свое превосходство, отдыхая в то время, когда другие заняты делом. Такой человек не будет просто стоять, если можно обо что-то опереться, не пойдет пешком, если можно ехать, не сделает для себя малейшего дела, если можно приказать другим это сделать.

Лицо Гилфри заволокло дымом костра, но голос был слышен отчетливо:

— Приближается момент, которого мы ждали. Точно я назову день, когда наш друг в замке, — он кивнул на Эрделла, и тот шагнул к сэру Гилфри, — принесет нужное известие. Когда же это случится и вы услышите мой призыв — беритесь за оружие, приходите сюда и становитесь под командование сэра Эрделла. Я приеду, и вместе мы сокрушим общего врага!

Занимался серый рассвет, и над тучными полями стлался туман. Изящная кобыла Нессы и могучий жеребец лорда Уильяма шагали по клочьям тумана. Несса поплотнее закуталась в плащ и приготовилась к дальнему пути. Гаррика вызвали среди ночи, и он с большим отрядом воинов ускакал на помощь вассалу, у которого прорвало плотину, так что вода затопляла пахотную землю. Не в первый раз несчастья вырывали его из постели и, видимо, не в последний, храни его Господь. Несса спрятала поглубже страх за мужа; в сущности, сегодня это облегчало осуществление ее плана — не придется выдумывать причину ранней поездки.

Въехали в лес. Лорд Уильям обдумывал новости, которые принес ему Орам с первыми проблесками зари. В результате слежки стали известны имена, но, к сожалению, не была названа определенная дата.

По обе стороны дороги стоял лес, украшенный молодыми листочками, пахло сырой землей и травой. Всадники продвигались медленно: в тумане ямы на тропе были не заметны и могли стать западней для лошадей и седоков. Нессе не терпелось встретиться с бароном и выработать план защиты, хотя намерения заговорщиков были туманны, как тропа под ногами лошадей.

— Если туман рассеется раньше, чем мы вернемся, я покажу тебе другую дорогу к скале Хайдата. Она намного короче, чем эта, по которой все ездят, — пробурчал Уильям, не замечая, что озабоченная спутница его не слушает.

После этого они ехали молча; оба были погружены в свои мысли, и оба были так встревожены, что по молчаливому согласию не говорили о деле.

Наконец они увидели небольшую поляну; на ней возвышался камень-монолит — цель их поездки. Ни один луч солнца не пробивался сквозь плотные облака, но рыжие волосы Кон-нела казались такими же яркими, как его белозубая улыбка.

— Приветствую вас, друзья! — крикнул барон и пошел им навстречу.

Как только Коннел приблизился, Несса спросила:

— Ты получил с сэром Джаспером мое послание? В нем говорилось о том, что жизнь Гаррика под угрозой, а он не принимает это всерьез.

Лорд Уильям спешился, привязал коня к низкой ветке дерева на краю поляны и помог Нессе слезть с лошади.

— Да, получил, — кивнул Коннел.

— После этого Гаррику подсунули отравленное вино, а потом сбросили со стены камень, который упал в шаге от него, — сказала Несса. — Теперь он верит, что его жизнь в опасности, но не хочет и слушать, что в этом замешан принц.

Барон молча кивнул и перевел взгляд на лорда Уильяма; тот стоял, скрестив на груди руки, и смотрел скептически. Чудом было уже то, что он приехал. Однажды они встречались, и у Коннела сложилось впечатление, что старик совершенно не интересуется сыном, но вот он приехал, и он ищет помощи для защиты сына! И вправду чудо! Коннел не сомневался, что это чудо сотворила прелестная женщина, стоявшая рядом с ним.

— Я понимаю, что в это трудно поверить, лорд Уильям, но это так. — Коннел твердо посмотрел ему в глаза.

Лорд Уильям кивнул, но ни Коннел, ни Несса не смогли бы сказать, соглашается он или просто принимает к сведению их мнение.

Тут старик наконец проговорил:

— Откуда бы ни исходила угроза, она реальна, и близок момент мятежа. Несса уверяет, что ты истинный друг моему сыну и поможешь нам. Ты это уже сделал, когда в трудное время согласился взять на себя управление Суинтоном.

Нессе казалось, что нельзя отвлекаться на посторонние разговоры, и она снова заговорила:

— Гаррик считает, что мятеж подстроила Элеонора, что именно она ему угрожает, но я знаю, что этого не может быть. — Несса посмотрела на мужчин и поняла, что ни один из них не поверит голословному утверждению. — Я с ней говорила, она пожелала мне счастья в замужестве, она старалась облегчить мне жизнь. — После этого довода лица мужчин стали еще более недоверчивыми. — И она послала предупреждение моему мужу об опасности со стороны сэра Гилфри. — Наконец-то эти двое призадумались. Несса перешла к самой опасной угрозе: — Когда сестра с мужем приехали в Таррант, Рейнард сказал, что Джон навещал свою мать в то время, когда у нее находился бывший кастелян Суинтона. Что может быть естественнее, чем союз этих двоих? Ведь каждый из них желает Гаррику смерти…

Коннел про себя удивился: почему гость не поделился с ним этим сведением? С другой стороны, ничего удивительного: Рейнард не был его другом, поэтому оставил новость при себе. Коннел не доверял королеве, но не верил, что за этой конкретной угрозой стоит Элеонора. По крайней мере сейчас ее действия не вызывали вопросов. Барон сказал: