Талисман - Роджерс Мэрилайл. Страница 83

– Что ты нашел? – Грэй не пошевелился, но сила его воли, казалось, дотянулась до его кузена и потребовала быстрого ответа.

Тимоти бросил на Грэя полуиспуганный-полугорделивый взгляд:

– Запечатанный документ, четко определяющий Хейтона как сообщника Барсука.

– Где ты нашел его? – Между черными ресницами скептически сверкнуло серебро. Неужели его молодой кузен каким-то образом нашел то, что он отчаянно пытается разыскать с середины прошлогодней сессии парламента? Или Тимоти просто повторяет неясные слухи о существовании отчета, которые ходят уже несколько месяцев?

Тимоти добросовестно повторил то, что он раньше рассказал Лиз, – историю своего открытия, закончив таким же грустным признанием:

– Конечно, как я и сказал Лиззи сегодня утром и как ты сам знаешь, потому что писал его, отчет никак не приближает нас к личности Барсука.

– Хм! – Дру сморщила носик, с любовным упреком глядя на Тимоти. – Даже Анни сообщила более полезные сведения. – Видя неверие обоих мужчин, так упорно трудившихся сначала подготавливая, а потом разыскивая потерянный документ, она с независимым видом принялась доказывать свое утверждение: – Анни сказала Лиз о кухонных сплетнях про какую-то лохматую личность, которая часто по ночам посещает дом Хейтона.

– Барсук! – Первоначальное изумление Тимоти перешло в притворное негодование. – Ты не сказала мне.

– Тебя не было рядом, чтобы сказать, – немедленно отбила атаку Дру, с неопровержимой логикой, смягченной любящей улыбкой и нежным небесно-голубым взглядом.

Наблюдая быструю перестрелку двух дружелюбных врагов, Грэй покачал головой над способностью пораженных любовью так легко отвлекаться от бесконечно более важных тем. Но вместо осуждения это вызвало в нем глубокое сожаление, что он не рискнул своей гордостью и не заверил женщину, глупо рискующую слишком многим ради него, в своей любви к ней.

Дру заметила, что дядя нахмурился. Это притушило чувства, разогретые близостью Тимоти, холодным осознанием угрозы, нависшей над Лиззи.

– Во всяком случае, – Дру вернулась к тому немногому, что ей оставалось досказать, – именно рассказ Анни привел Лиззи, меня и Анни в дом Хейтона вчера. Лиззи была уверена, что он уехал, и думала, что нам удастся немножко заняться ее «маленькой слежкой». – Покусывая пухленькую нижнюю губу, она подняла голову и смотрела на Грэя широко раскрытыми лазурными глазами, умоляющими простить ее за минутное легкомыслие перед этим.

– Вы полагали, что можно просто войти в дом мужчины и потом выйти с доказательством, которого не смогли обнаружить при официальном расследовании, предпринятым палатой?

Снова обороняясь, Дру пожала плечами:

– Вы входите через парадную дверь, где вас ждут. Мы думали, что две благородные дамы во время светского визита могут как бы войти через черный ход и найти, что искали, там, где, по мысли хозяина, не станут искать.

– Все, что вы, похоже, сделали, – слова Грэя упали, как сосульки, разбившиеся на мостовой, – это заставили злодея показать когти, готовые разорвать Элизабет в клочки. – Грэй вихрем развернулся к двери, в голове быстро пронесся план действий.

– Что ты намерен делать? – Тимоти выпустил Дру и, прыжком догнав Грэя, остановил его за плечо.

– Найти свою жену и привезти ее домой.

– Где бы это ни было, я иду с тобой. – Тимоти посмотрел на кузена с твердой решимостью, какую Грэй редко в нем видел.

Отсветы умирающего огня в камине блеснули на серебряных висках Грэя, когда он кивнул, принимая это предложение.

Когда карета Эшли остановилась у ворот в Хейтон Хаус, Грэй внимательно осмотрел передние сады, чего никогда не делал раньше. Они выглядели пристойно, но ничего необычного, ничего, способного вызвать зависть герцогини Эфертон. Обрати он на них внимание в прежние посещения, он с легкостью бы обнаружил неубедительность отговорки Лилибет, и узнал бы правду о ее визите, и мог бы предотвратить сегодняшнюю катастрофу. Он мог бы… мог бы… мог бы… бесполезные предположения, когда только действие может изменить результат.

Карету открыл Джереми, старший конюх, служивший в качестве кучера, потому что Дерста и другой экипаж раньше забрала Юфимия. Грэй вышел первым, Тимоти – сразу за ним. Когда они подошли к двери Хейтон Хаус, церемонный дворецкий открыл ее и жестом пригласил удивленную и озадаченную пару войти.

– Сюда, ваша светлость, сэр, – кивнул он и провел их к открытому входу.

– Ну и ну, Грейсон, необычное время для визита. – Со всегдашней улыбкой и ленивыми движениями, Лоренс встретил гостей в гостиной. – Я собирался пойти переодеться, чтобы успеть на званый вечер у Соумс-Хейльеров, разве ты не знаешь?

– Наш визит будет кратким, мы по делу, – холодно, без ответной улыбки, сказал Грэй.

– Дело? – Лоренс лениво пожал плечами. – Ну не тогда же, когда вечер уж начался и есть столько более интересных занятий для ума. С тобой прежде было так весело, но теперь ты стал слишком усердным членом парламента. Берегись, а то, боюсь, ты скоро наскучишь своей живой и восхитительно забавной жене.

Грэй понял откровенную издевку, и потребовалась вся его выдержка, чтобы сдержать руки, чесавшиеся от желания стереть ухмылку с лица Хейтона.

– Где моя жена? – Вопрос прозвучал как гром. Грэй неуклонно приближался, пока не остановился, возвышаясь над более низкорослым графом.

Ответом Хейтона был взрыв насмешливого хохота.

– Ты уже потерял свою очаровательную Лиззи? Я не питал больших надежд на твою способность удержать ее долго, но не думал, что ты потеряешь ее так скоро! – Он с притворным сожалением покачал головой, блики огня заскользили по тщательно расчесанным светлым волосам. – Что? Она сбежала с лакеем? Или, возможно, с одним из более занимательных друзей принца?

Выдержка Грэя мгновенно испарилась от взрыва опаляющего гнева. Мощный кулак выстрелил, врезаясь в слишком блистательную улыбку графа, и уложил того на пол.

Тимоти, неподвижно стоявший на протяжении этой неожиданно короткой сцены, был в шоке. Он знал Грэя всю жизнь и никогда, ни разу не видел, чтобы он вышел из себя дальше нескольких холодных, но крайне эффективных слов. Когда кузен повернулся спиной к своему стонущему врагу и вышел мимо изумленного дворецкого, Тимоти поторопился не отстать.