Воспевая бурю - Роджерс Мэрилайл. Страница 51

– Мне оно больше не понадобится. – Элис небрежно пожала плечами, но видно было, как она напрягаась, опасаясь отказа. – Я дарю его тебе в благодарность, за то что ты спасла моему брату жизнь, и за то счастье, которое – как мне открылось в видениях – ты принесешь ему. Так что мне будет очень приятно, если ты примешь мой дар.

Взволнованная предсказанием будущего счастья с любимым, Анья просияла и крепко прижала к себе мягкий сверток. Ей будет дорог этот бесценный подарок, оттого что он сделан от чистого сердца.

Элис согрела улыбка девушки и еще больше обрадовал одобрительный взгляд жреца. Она по­вернулась к друиду, стоявшему позади с веслом в одной руке и с посохом, увенчанным сияющим шаром.

– За то, что ты предоставила нам надежное укрытие, предостерегла нас и указала нам этот путь для быстрого и безопасного путешествия, я благодарен тебе, сестра. – Ивейн намеренно подчеркнул последнее слово. – Но еще больше я благодарен тебе за то, что ты поведала мне о пле­мяннике и направила на путь знаний, сокрытых даже от моего мудрого и великого наставника.

Услышав слово «племянник», Киэр насторо­жился и быстро взглянул на Ивейна. Он встретил на удивление многозначительную улыбку жреца, кивнувшего в его сторону. Мальчик смутился, взволнованный зародившимися надеждами.

– Увидимся ли мы с тобою еще? – обра­тился Ивейн к Элис.

Анья удивилась, ведь жрец нечасто задавал такие вопросы людям, не обладавшим силой дру­идов, но Элис приняла это как знак уважения, и это ей всегда будет дорого. Ее печальное лицо озарилось улыбкой; она слегка покачала голо­вой, прежде чем ответить:

– Вы, может быть, и не увидетесь со мной больше, но я, без сомнения, еще не раз увижу вас в моих видениях.

Ивейн вспомнил, как несчастная сестра го­ворила, что ей часто являются образы тех, кого она потеряла, и почувствовал, что ему бесконечно жаль ее.

Заметив, как лицо его исказилось от жалости, Элис строго заметила:

– Вам лучше отправляться немедленно, не то вы пропустите время отлива…

–И все наши тяготы окажутся напрасными, – закончил за нее Ивейн.

Каждый из путешественников занял свое место, все вещи были погружены, и даже явно на­сторожившегося лисенка усадили в челн. Он ткнулся остренькой мордочкой между торбой Ивейна и котомкой с пожитками Киэра; они от­плыли, оттолкнувшись от подземного берега. Посох жреца, как и меч, уложили вдоль борта. При свете сияющего у ног кристалла Ивейн вел лодку сквозь быстрые воды подземной реки. Путешест­вие по мрачным, но таинственным и прекрасным подземным путям началось.

Они еще только входили в устье реки, Хайю стоял у руля, а его старший сын начал убирать квадратное полотнище паруса, но Анья уже ви­дела бухту, куда им предстояло пристать. У де­вушки ныло все тело после целых суток, про­веденных на воде, в лодке. После недельного пешего перехода она бы никогда не подумала, что может устать, если будет все время сидеть, однако так оно и было. Но что были эти мелкие неудобства по сравнению с угрозой, нависшей над ее домом, родными и, хуже всего, – над возлюбленным, которому без сомнения, пред­стояло пройти через грозные испытания, чтобы одержать победу над злыми силами.

Облокотившись на борт длинной и узкой лодки, Ивейн смотрел, как солнце восходит над горизонтом и яркие краски рассвета истаивают в нежнейшей голубизне. Этот новый восход и надежда, что скоро они будут в спокойной гава­ни, убеждал рыбаков, что друид был прав, когда уверял их, что они смогут беспрепятственно про­плыть глухой ночью, огибая подводные скалы. Ночью, во мраке, жрец сам держал руль, однов­ременно заклиная ветер, надувавший их парус. Все это истощило его и нравственно, и физичес­ки.

Как Элис и обещала, рыбак с готовностью согласился перевезти на своем челне жреца и его спутников от пристани в деревушке, когда им по­надобится. Хайю, однако же, заартачился, когда оказалось, что им требуется отплыть сразу после полудня. Ведь это означало, что они проведут в море всю ночь, что было небезопасно даже при полной луне. Тем не менее, не в силах противо­речить друиду с его таинственно мерцающим кристаллом на посохе, старик нехотя уступил.

Чувствуя непомерную усталость возлюблен­ного, Анья обернулась и улыбнулась ему нежной улыбкой.

– Ну и как, ты готова к дальнейшим подви­гам? – спросил Ивейн отважную девушку, про­сидевшую спокойно и неподвижно во время их бурного плавания.

Анья знала, что жрец улавливает все ее чувства и настроения, и попыталась побороть свои опасения, успокаивая себя воспоминаниями о видении Элис. Предсказание жрицы о грядущем счастье она будет хранить в своей душе, как та­лисман, защищающий от поражения. Девушка решила не думать о том, что Элис моща и со­лгать, просто ради их успокоения.

Когда Ивейн заговорил, спавший до тех пор Киэр потянулся и сел. Во время их плавания по подземной реке жрец поведал мальчику о своих родителях и о том, что они с ним родственники. Он обещал мальчику то, о чем тот мечтал больше всего на свете, – обучать его искусству жреца.

–Мы уже на месте? – спросил мальчуган.

– Скоро приедем, – Анья махнула рукой в сторону берега, к которому они быстро прибли­жались.

Когда нос челнока заскрежетал по прибреж­ной гальке, Ивейн перебросил ножны, котомку, мешок с продуктами и еще один, с пожитками Киэра, на траву подальше от берега. Жрец спрыгнул в неглубокую воду и поднял лисенка, потом мальчика и поставил их на камни, высту­павшие из воды. Достав из челнока драгоценный посох, Ивейн протянул его Киэру.

– Ты сможешь держать его крепко? – спросил он племянника. Это была первая, самая простая проверка. Она покажет, готов ли тот к дальнейшим урокам.

Киэр понимал, какая это ответственность – держать посох жреца. Лицо его стало серьезным, и он бережно принял жезл, который был почти вдвое больше его самого.

Ивейн улыбнулся мальчику и вернулся к лодке. Посох его был в надежных руках, и он бережно поднял Анью, подхватив ее на руки. Так он и нес ее до самого леса.

Анья просияла улыбкой – она радовалась, что Ивейн доверяет племяннику. Девушка еще теснее прижалась к возлюбленному, уютно при­тулившись в его могучих объятиях. Тот, предчув­ствуя, что это их последние минуты наедине, за­печатлел страстный, пылающий поцелуй на ее губах. Потом с неохотой отвернулся и отошел, чтобы еще раз поблагодарить рыбаков. Те смот­рели на жреца с благоговейным восторгом, пот­рясенные его способностью плыть в темноте, огибая невидимые во мраке коварные скалы.

– А они смогут вернуться домой сами, без вашей помощи? – просил мальчуган, подходя к друиду.

Взяв из рук мальчика посох, Ивейн ответил:

– Они ведь сейчас отплывают, а значит еще до заката доберутся до своей гавани. Днем, когда светло, они во мне не нуждаются.

Хайю и его сын снова пустились в плавание, а жрец со спутниками направился в лес. Они принялись подниматься по крутому склону холма; по другую его сторону, на берегу, за излучиной, находилась крепость. Подъем был тяжелый, тропинку то и дело перегораживали громадные валуны, и времени ушло больше, чем они ожидали. Они тревожились, предвидя, что спуск с холма окажется тоже долгам.

Путники поднимались почти в полном мол­чании. Ивейн лишь попросил, чтобы Анья рас­сказала ему, как им с Киэром удалось убежать из аббатства Экли. Когда девушка объяснила, какую хитрость она придумала и как провела епископа при помощи заклинания о прикрытии, Ивейн улыбнулся, одобряя ее находчивость. Ти­шина, нарушаемая лишь пением птицы да их со­бственными шагами, вновь повисла над головами путешественников, взбиравшихся на скалистую вершину холма. Ивейн думал, как выполнить то, ради чего он и вышел из Трокенхольта.

В конце концов они добрались до поросшей лесом вершины, откуда была ясно видна цель. Римская крепость Венда была известна Ивейну, а Анье и Киэру руины на каменистой косе каза­лись таинственными и грозными. Крепость, на­ходившаяся на возвышении, была прекрасным оборонным сооружением; путника, откуда бы он к ней ни приблизился, хорошо было видно из­далека. Последнее объясняло, почему Ивейн счел за лучшее высадиться за поворотом.