Любовь сладка, любовь безумна - Роджерс Розмари. Страница 14

В первый день путешествия Джинни обнаружила, что ей не хватает внимания и помощи Карла Хоскинса. Он извинился и объяснил, что приходится оставаться со стадом, пока все не устроится.

« — Я плохо знаю эту породу, но лонгхорны должны привыкнуть к дороге.

Джинни понимающе кивнула, пытаясь уверить себя, что все будет в порядке, главное — вынести первый день. Теперь, когда Сан-Антонио остался позади, страна, простирающаяся перед ней, казалась бесконечной — сухая, пыльная, под горячим, палящим солнцем. Они остановились передохнуть, а потом настала очередь Джинни взять поводья. Она уселась на неудобное высокое сиденье, благодарная судьбе за некрасивую шляпу с широкими полями, защищавшими от солнца.

По лбу и шее ползли струйки пота, и Джинни с отвращением заметила темные мокрые пятна, расплывшиеся под мышками.

Править было неимоверно трудно, руки скоро устали, плечи горели, ладони покрылись волдырями. Окружающий пейзаж был по-прежнему унылым и пустынным, но в этих пространствах крылось нечто величественное и даже пугающее. К тому времени как настала очередь Джинни забраться в фургон, уступив поводья Тилли, она испытывала не только ужасную усталость, но и головную боль.

Словно бросая кому-то вызов, она стянула тонкое ситцевое платье и растянулась на узком топчане. Внутри было слишком жарко и душно. Джинни взглянула на Соню, забывшуюся усталым сном. Как можно уснуть в этой скрипучей, тряской повозке! Обожженные руки и плечи болели, и Джинни с ужасом подумала, что не вынесет долгого, изнурительного путешествия.

Закрыв глаза и стараясь побороть легкую тошноту, Джинни пыталась представить прохладный весенний воздух любимого Парижа, балы, сорванные украдкой поцелуи, долгие взволнованные обсуждения в салонах мод. Пьер… Пьер, дразнивший ее «синим чулком»… Пьер поцеловал ее однажды, едва коснувшись губами, нежно, так нежно. А до него была девушка, графиня, ученица монастырского пансиона, прокравшаяся в постель Джинни однажды ночью и страстно поцеловавшая ее в губы. Многие девочки поступали так, они целыми днями говорили только о мужчинах. Джинни тоже разбирало любопытство, но ей всегда были неприятны подобные отношения. Она яростно отбивалась от девочек, хотевших большего, чем поцелуй, так что со временем ее оставили в покое.

С чувством унижения и гнева Джинни вспомнила, как целовал ее Стив Морган, не обращая внимания на сопротивление, пока она не лишилась последних сил. Значит, вот как целуются мужчины… словно берут насильно! Подруга Джинни Люсиль, которая вышла замуж в семнадцать, утверждала, что все они животные и хотят только одного, а все ухаживания, вежливые манеры — лишь маска. Но тут неожиданная мысль закралась в голову, вызвала краску на щеках. Каково это — лежать с мужчиной, чувствовать, что… Джинни, охваченная стыдом, подавила непрошеные воспоминания. Если лежать спокойно, может, и она заснет…

Два часа спустя Карл Хоскинс, подъехав к фургону, увидел на козлах одну Тилли.

Карл выглядел старше, мужественнее в дорожной одежде с револьвером у бедра, и темнокожая девушка оценивающе оглядела его. У Тилли не было иллюзий относительно мужчин, и, кроме того, путешествие обещало быть долгим.

Хоскинс спросил, где мисс Брендон.

— В фургоне… обе спят. Особенно мисс Джинни совсем замучилась, бедняжка.

У Тилли был мягкий правильный выговор, и Хоскинс, впервые приглядевшись к девушке, заметил, что она удивительно хорошенькая, особенно для мулатки, с прямыми черными волосами и золотистыми глазами.

Может, потом…

Словно прочтя его мысли, Тилли улыбнулась, обнажив белоснежные зубы:

— Что-нибудь передать, сэр?

Поколебавшись, Карл покачал головой:

— Ничего особенною… хотел пригласить проехаться верхом…

Он лениво взглянул в глубь фургона, как раз в тот момент, когда солнечный луч запутался в волосах Джинни Брендон, которая крепко спала, полуодетая, с рассыпавшимися по подушке локонами. Карл ничего не мог поделать с собой — сильное желание охватило его. Девушка выглядела так, словно ждала любовника… его. Карла… Поймав понимающий взгляд Тилли, Карл выругался про себя. Оставаться здесь больше нельзя, иначе девчонка заподозрит, о чем он думает.

— Скоро остановимся на ночь, — отрывисто сказал он, поворачивая лошадь. — Лучше разбудите леди. — И быстро отъехал.

Черт побери, не нужно было ему смотреть на это. Теперь Карл ни о чем не мог думать, кроме Джинни. Как он хотел бы почувствовать под собой это нежное тело!

Но спешить нельзя, ведь она дочь Брендона и сенатор упомянул о грандиозных планах относительно Джинни. Правда, в этой стране мужчина может многого добиться, а его семья так же благородна, как семья Брендон. Кроме того, впереди долгий, долгий путь. Многое может случиться!

Глава 10

Дни, ночи, бесконечно пыльная дорога под раскаленным солнцем… Из-за стада они были вынуждены ехать медленно, останавливаясь у рек и колодцев, — воду приходилось экономить.

Джинни привыкла вставать очень рано, поспешно одеваться, завтракать вместе с остальными, запивая еду обжигающе горячим кофе. Она даже вынудила себя привыкнуть к этому кофе, который готовил повар, старый Льют, казалось, вообще не ложившийся спать. Его костер горел всю ночь напролет, на случай, если усталый ковбой захочет выпить кофе. Потом по команде Папаши Уилкинса запрягали волов, щелкали кнуты, и караван отправлялся в путь. Это утреннее время Джинни любила больше всего и наслаждалась недолгой прохладой.

Перед закатом они останавливались на ночлег так, чтобы образовать из фургонов круг, ужинали и ложились спать, выставляя дозорных — всегда существовала опасность появления индейцев.

Теперь, когда распорядок дня был установлен, Карл Хоскинс появлялся чаще, всегда с оседланными лошадьми, и Соня с падчерицей охотно принимали предложение отправиться на прогулку верхом. Гораздо чаще, однако, именно Джинни ездила с Карлом, но он всегда обращался с девушкой крайне почтительно, хотя их отношения становились все более дружескими.

Джинни нравились эти прогулки, особенно потому, что юбка, с разрезами по бокам, купленная в Сан-Антонио, позволяла ездить по-мужски, хотя было очевидно, что Карл Хоскинс видит в ней женщину.

Даже Соня как-то заметила, что Карл очень красив, с его выцветшими под солнцем волосами, загорелым лицом. Джинни явно флиртовала с ним, хотя чувствовала, что наступит момент, когда Карл попытается поцеловать ее. И что потом?

Позволить ему? Что она почувствует? Джинни знала, что мужчины целуются по-разному, Стив Морган научил ее этому, и она ненавидела его все больше, каждый раз, когда вспоминала, как он обошелся с ней.

Но ведь Морган не джентльмен и не привык общаться с леди… И все же она вспоминала, что в тот день, за обедом, он был одет в безукоризненный темный костюм с жилетом из синего шелка, а манеры его ничем не отличались от манер человека из высшего общества…

Джинни пыталась не думать о Моргане, уверяя себя, что презирает его и не хочет видеть.

Даже Папаша Уилкинс ничего не знал о прошлом Моргана.

— Думаю, он одиночка, как все наемники, — признавался он. — Конечно, Морган делает все, как полагается, но разговорчивым его уж точно не назовешь. Кроме как своему дружку, слова лишнего никому не скажет.

— Да о чем такому, как он, говорить, — презрительно бросила Джинни, и сидевший рядом Хоскинс усмехнулся.

— Ни о чем интересном, особенно для молодой леди, — тихо пробормотал он, и Джинни благодарно улыбнулась.

В этот вечер, шестого дня путешествия, они остановились у небольшого ручья, берега которого поросли ивняком и пекановыми деревьями. Скот напоили и загнали в узкую лощину. Большие фляги, хранившиеся в отдельном фургоне, до краев наполнили водой.

— Не то чтобы я очень большой любитель воды, — проворчал Папаша Уилкинс, — но иногда в пустыне ни о чем другом не мечтаешь.

— Почему мы не подъехали ближе к ручью? — спросила его Джинни, умоляюще глядя на Соню. — Я так хотела искупаться.