Любовь сладка, любовь безумна - Роджерс Розмари. Страница 53

К середине второго дня смятение в душе Джинни сменилось угрюмым смирением. Все равно она бессильна — приходится выполнять все, на что Стив обрек ее. На память пришли бесконечные тоскливые дни, проведенные в маленькой комнате заведения Лайлас. Здесь по крайней мере у нее было что-то вроде свободы и общество Ренальдо, но чем все это кончится?

Джинни взяла книгу и отправилась во двор, но сосредоточиться так и не смогла. Ей хотелось двигаться, чувствовать, как бьет в лицо свежий ветер! Если бы только удалось убедить старого Мануэля оседлать кобылку. Но тот, конечно, будет что-то бормотать, заикаться, объявит, что сеньор строго запретил ей кататься одной, — это слишком опасно.

Джинни уже слышала все это раньше, но когда пожаловалась Ренальдо, тот, как ни странно, согласился со Стивом:

— Молодым дамам не принято ездить без сопровождения. Это страна дуэний!

Только уважение к Ренальдо помешало Джинни резко ответить, что она вряд ли может считаться дамой, поскольку ее положение хорошо известно в округе.

Хорошо, если бы Ренальдо был дома! Но утром он объяснил извиняющимся голосом, что должен посидеть за счетными книгами. Джинни проводила его до порога. Интересно, чьи счета он проверяет? Но Ренальдо был так добр и столько сделал для нее! Придется все-таки взяться за роман господина Александра Дюма. И вообще у Ренальдо в библиотеке много французских книг. Он как-то сказал, что несколько лет назад был во Франции. Может, именно он научил Стива французскому. Стив чем-то напоминал д'Артаньяна, но только совсем не был благородным джентльменом — за тонким налетом воспитанности угадывался примитивный дикарь, не знавший слова «нет».

Дробный стук копыт, становившийся громче с каждой минутой, отвлек Джинни от грустных мыслей. Забытая книга упала на землю. Глаза Джинни расширились от любопытства при виде всадника, влетевшего на крохотный дворик и начавшего демонстрировать искусство верховой езды. Проделав несколько курбетов, лошадь замерла в нескольких шагах от Джинни. Та невольно вскочила. Всадница, молодая девушка, издевательски усмехнулась.

— Испугались, что Иларио ударит вас копытами? — высокомерно спросила она по-английски, с сильным акцентом.

Выражение явного разочарования блеснуло в темных глазах, когда Джинни пожала плечами и покачала головой, продолжая с любопытством рассматривать неожиданную гостью.

— Почему я должна пугаться? Вы показались мне прекрасной наездницей, вполне способной справиться с конем.

— Да, я хорошо езжу верхом! Все это говорят.

Довольно усмехнувшись, девушка легко соскользнула с седла и оценивающе оглядела Джинни. Что-то в этом дерзком, откровенно недобром взгляде напомнило Джинни о том, что она вовсе не готова к приему гостей. Было так жарко, что она решила надеть широкую цветастую юбку и просторную блузку, из тех, какие носили мексиканки, гораздо более подходящие для этого климата, чем платья с длинными рукавами и множеством нижних юбок. Гостья, однако, была одета с вызывающей роскошью — темно-фиолетовая амазонка обтягивала пышные формы, хотя вблизи, судя по лицу, девушка казалась гораздо моложе, чем с первого взгляда: по-видимому, ей было лет пятнадцать — шестнадцать. Черные, глубоко посаженные глаза чуть прищурены, прямые темно-каштановые волосы связаны на затылке широкой бархатной лентой того же цвета, что и амазонка.

Джинни подумала, что темно-фиолетовый костюм больше подходит для женщин старшего возраста, но, конечно, не высказала мысли вслух.

— Я дона Ана, — резко сказала девушка и неожиданно коротко рассмеялась. В эту минуту она выглядела совсем ребенком. — Убежала от дуэньи… специально, чтобы увидеть вас.

Она бесцеремонно плюхнулась на стул, не пытаясь скрыть откровенного любопытства.

— Вы совсем не такая, как я себе представляла, — продолжала она, стянув маленькую плоскую бархатную шляпку и небрежно бросив ее на стол.

Джинни вынудила себя сесть и спокойно, с деланной сдержанностью ответила девушке:

— Неужели? Могу я спросить, что вы ожидали увидеть?

Девушка, откинув голову, немного подумала:

— Во-первых, вы немного моложе, чем я ожидала. И не краситесь. Но думаю, Ренальдо это не понравилось бы. Он такой скучный зануда! — Она захихикала. — По крайней мере все раньше считали! Кто бы ожидал такого от Ренальдо!

Пальцы Джинни невольно сжались в кулаки — она еле удержалась, чтобы не ударить по этому наглому, ухмыляющемуся лицу. Но она заставила себя ответить, не повышая голоса:

— Видимо, вы многое знаете обо мне. Может, объясните, кто вы? По-видимому, вы очень молоды и, должно быть, пришли ко мне не из простого любопытства. Надеюсь, не собираетесь оставить меня в неизвестности?

Несколько ошеломленная неожиданным нападением и холодным, размеренным тоном, Ана покраснела и гневно воскликнула:

— Я уже объяснила, как меня зовут и почему приехала.

Неужели Ренальдо ничего не рассказывал о своей семье?

Должна сказать, он поразил и шокировал нас! Кто бы подумал, что Ренальдо заведет любовницу, особенно американку!

Джинни задохнулась от гнева и несколько мгновений не могла найти слов. Зеленые глаза зловеще сузились. Девчонка не просто груба и невоспитанна, эти злобные нападки невозможно вынести. Подумать только — подозревать бедного Ренальдо! Как похоже на Стива — подстроить все так, чтобы обвинили кузена. Она, казалось, была очень довольна неожиданной растерянностью Джинни, думая, очевидно, что повергла ее в смущение. Наклонившись вперед, девушка снисходительно бросила;

— Можете не бояться, что я расскажу патрону! Иногда и я умею не сболтнуть лишнего. Кроме того, ему не понравится, что я была здесь… и моей дуэнье тоже!

— А кто такой этот… патрон? — еле сдерживаясь, спросила Джинни, чувствуя, что лицо окаменело от гнева.

Ана удивленно подняла брови:

— Почему вы спросили? Все знают дона Франсиско. Ведь вы живете на его земле. Повезло еще, что он… ой! — Перебегая с одного предмета беседы на другой, как все дети, Ана неожиданно увидела книгу Джинни и, недоуменно хмурясь, уставилась на нее. — Вы читаете книгу на французском? — не веря себе, спросила она, но, заметив сверкающие глаза Джинни, злобно прищурилась:

— Возможно… вы когда-то были гувернанткой? Именно так встретились с Рональде?

— Возможно, если бы у вас была гувернантка, — начала Джинни, подчеркивая каждое слово, — ваши манеры не оставляли бы желать лучшего. Вы крайне невоспитанный ребенок! Неужели детей здесь ничему не учат?

— Как вы смеете так разговаривать со мной? — Ана вскочила, словно разъяренная кошка, злобно сверкая глазами:

— Не знаете, кто я? Я не ребенок, я уже помолвлена и стану женой наследника патрона, самой богатой женщиной в провинции, и все будут мне завидовать! Конечно, женщине вашего сорта этого не понять…

— А по-моему, вы избалованное, невыносимое отродье!

Только женщина может понять другую женщину. Что же касается свадьбы… мне жаль бедного человека, которого заставляют жениться на вас!

Джинни чувствовала, как от гнева горят щеки, но она ничуть не испугалась, когда рука Аны сжала рукоятку хлыста.

Голос девушки звенел бешеной, неудержимой яростью:

— Ты… ты… шлюха! Да-да, шлюха! Тетя так и сказала!

Падшая женщина, американская шлюха — это ее слова. Подумать, что мне было вас жаль!

— Побереги свою жалость для себя, малышка, — отрезала Джинни и, глубоко вздохнув, попыталась успокоиться. — Я удивлена, что хорошо воспитанный ребенок может употреблять подобные слова, особенно говоря с гостьей! Почему бы сначала не узнать правду, прежде чем сыпать смехотворными наглыми обвинениями? Я могла точно так же назвать вас маленькой проституткой, поскольку вы приехали одна и выказали очевидное отсутствие воспитания и манер.

— О-о… как вы можете?! — пронзительно взвизгнула Ана. — Когда я расскажу дону Франсиско, он прикажет вас высечь! И вашему драгоценному Ренальдо это тоже с рук не сойдет! Подумать только — привести сюда такую, как вы, и открыто содержать!