Ночная бабочка - Роджерс Розмари. Страница 46

— Вы думаете, они все-таки сделают это сегодня? Я имею в виду… вы уверены, что ваш осведомитель не ошибся? Если здесь Камберленд…

— Нет ничего лучше, чем сделать все прямо у нас под носом.

Кайла снова проиграла, и один из мужчин с хитрой улыбкой выразил готовность заменить свой выигрыш кое-чем другим, что вызвало возмущенный возглас девушки. Брет бросил выразительный взгляд на мужчину. Тот засмеялся и стал оправдываться:

— Это всего лишь шутка, господин. Она такая красотка, что мне захотелось немного пошутить, только и всего.

— Занимайся лучше игрой, приятель. Это обойдется тебе гораздо дешевле.

Кто-то дотронулся до руки Брета, и он уголком глаза заметил, что вернулся Уотли и подает ему сигнал. Нортуика и Камберленда возле стола, где играли в фараон, уже не было. Брет наклонился к Кайле, расстегнул ожерелье и небрежно бросил его на зеленое сукно стола.

— Ставки растут, джентльмены, — с улыбкой сказал он. — Чтобы сделать игру интереснее.

— Брет!..

Он взял Кайлу за подбородок и, приподняв лицо, крепко поцеловал в губы, несмотря на ее сопротивление.

— Если проиграешь, querida, я куплю тебе другое, — сказал он, затем отстранился и, глядя на ее разрумянившееся лицо, добавил: — А если выиграешь, я куплю тебе два. Кажется, это неплохой стимул, как ты считаешь?

— Я не знаю, зачем ты это делаешь, но если тебе нравится так швыряться деньгами, я буду счастлива выиграть. — Кайла перекатывала кости в ладони, в ее взгляде чувствовалась неуверенность.

— Сосредоточься, Кайла. Эти джентльмены преисполнены решимости забрать его у тебя.

Кайла продолжала колебаться. Но затем, бросив взгляд на ожерелье, пожала плечами и повернулась к столу. «Этого времени должно хватить, чтобы отвлечь внимание и Кайлы, и всех присутствующих в зале», — подумал Брет, направляясь к дверям. Он видел, как Бэрри вышел в коридор через заднюю дверь. Игра в кости, где резко выросли ставки, вызвала всеобщий интерес, и уход Брета остался незамеченным.

Кто-то подошел к нему сзади, и Брет услышал шепот Уотли:

— Он пошел сюда, господин.

Было темно, из дальнего конца коридора несло затхлой сыростью. На полу во тьме затаились два человека — без сомнения, из команды Уотли. Были слышны негромкие голоса. Из темноты вынырнул Бэрри.

— Там Нортуик и Камберленд, — приглушенным голосом сказал он и показал головой в сторону маленькой двери в стене.

Стало быть, ставки очень высоки, если брат короля втянут в темные игры с Нортуиком.

Помешкав у двери, Брет посмотрел назад, чтобы удостовериться, что люди Уотли не пропустят в коридор посторонних. В дверном проеме были видны силуэты трех мужчин. Увидев появившийся в руках Брета пистолет, Уотли утвердительно кивнул.

— Все как вы просили, господин. Охраны нет, мои люди сторожат вход.

Ощущая тяжесть оружия в руке, Брет отступил назад, уперся спиной в противоположную стену и изо всех сил ударил в дверь ногой. Одновременно с ударом Уотли надавил на дверь плечом, и она с грохотом распахнулась.

Выругавшись, Нортуик повернулся к двери и, увидев направленный на него пистолет, на мгновение оцепенел. Затем лицо его исказилось.

— Ну-ну, Уолвертон, я вижу, вы окончательно превратились в варвара. Какого черта вы влезаете в чужой разговор? Смею думать, что Камберленд будет весьма сердит на вас, ваша светлость!

— В самом деле, — вступил в разговор Камберленд, хотя напряженный взгляд выдавал его неуверенность. — В чем дело, Уолвертон?

Брет ткнул дулом пистолета в бумаги, которые держал в руках Камберленд.

— Полагаю, вы отлично понимаете, в чем дело. У вас в руках краденые бумаги. Если вы купили их у графа, это означает, что вас обманули, поскольку они мои.

— Краденые? — Камберленд покачал головой. — Вовсе нет, сэр. Как вы смеете обвинять меня в воровстве?

— Вы не так меня поняли. Обвинение относится к Нортуику. Однако вы знаете, ваша светлость, что документы, которые вы держите, по закону принадлежат мне, а не графу. Разразится большой скандал, если это будет предано гласности.

Камберленд нахмурился и посмотрел на графа:

— Ведь эти бумаги ваши, Брейкфилд, не так ли?

— Как вы видите, ваша светлость, на них есть свидетельство Колби Бэннинга о передаче мне права владения рудником в Америке. Мы владели им совместно. Понадобилось некоторое время, чтобы найти эти документы, но теперь они наконец-то в моих руках. — Встретив ледяной взгляд Брета, он пожал плечами: — Очень жаль, что вы не знали об этом, Уолвертон, но это расплата за вашу небрежность.

— Вы бессовестный лжец! — Брет шагнул вперед и, не опуская нацеленного в грудь Нортуика пистолета, протянул другую руку к бумагам. Поколебавшись лишь мгновение, Камберленд отдал ему документы. Врет стал их просматривать и обнаружил внизу подпись отца. А сверху было прикреплено дополнительное распоряжение к завещанию, в котором значилось, что рудник Санта-Мария передается Карлтону Брейкфилду, виконту Эрби и будущему графу Нортуикскому. Под текстом стояли дата двадцатилетней давности и подпись отца. Брет поднял глаза и увидел торжествующую улыбку графа.

— Это фальшивка, Нортуик! Мой отец никогда не оставил бы рудник вам!

— Дорогой Уолвертон, как бы это вас ни шокировало, все именно так и есть.

— Если все по закону, то какого черта вы делаете из этого секрет? Почему в таком случае вы выкрали документы? Нет, я ни на минуту в это не поверю! И вы не должны верить, ваша светлость. — Брет повернулся к Камберленду и безжалостно добавил: — Я весьма сомневаюсь, что у вас есть деньги для покупки серебряного рудника. Всем хорошо известно, что вы по уши в долгах.

— Ага, значит, вы думаете, что настоящим покупателем будет мой брат? — скривил рот Камберленд и прищурил свой единственный глаз. — Не сомневаюсь, что именно по этой причине вы устроили так, чтобы он был… скажем так, занят в этот вечер. Очень предусмотрительно с вашей стороны! Но вы ошибаетесь, Уолвертон! Джордж не имеет понятия об этом, иначе он стал бы планировать, как потратить эти деньги на мрамор или на какие-нибудь безобразные сооружения, к которым он так тяготеет! Не собираюсь я делиться доходами и с правительством, черт бы его побрал! Это мое личное дело, только мое! И не забывайте, сэр, с кем вы имеете дело! Мой отец пока еще король, и меня пока еще если не уважают, то побаиваются.

— Не сомневаюсь в этом, но даже сам король не может воровать и оставаться при этом безнаказанным. Вы отдаете себе отчет, ваша светлость, с каким человеком связались? Как, по-вашему, отнесутся к вам король и парламент, если узнают, что к другим вашим грехам добавился еще один: вы водите компанию с развратником, с человеком, который совращает детей?

Камберленд растерянно переступил с ноги на ногу и повернулся к Нортуику. Граф напустился на Брета:

— Боже мой, да вы сошли с ума! Или вы хотите получить подтверждение, что ваша нынешняя любовница когда-то принадлежала мне? Это не моя вина, дорогой мальчик. Ее мать отправила дочь ко мне, и что мне оставалось, кроме как дать пристанище бедному ребенку?

Кенуорт выступил на свет из-за спины Уотли.

— Найдутся люди, которые с вами не согласятся, милорд, — негромко произнес Бэрри, и Нортуик вздрогнул, узнав Кенуорта. — Я знаю не понаслышке, что вы развращаете маленьких девочек, которых покупаете в Ковент-гардене. Вы не можете отрицать то, что я видел сам. И даже если вы станете отрицать, разразится такой грандиозный скандал, который опозорит и погубит вас.

Камберленд попытался что-то сказать, однако Брет, шагнув в полосу света, который отбрасывала висящая на столе лампа, перебил его:

— Я намерен обратиться в магистрат с весьма серьезными обвинениями против вас, Нортуик, и никакие связи с Камберлендом вас не спасут.

— Черт побери, Уолвертон! Вы ничего не сможете доказать! Все это слухи и сплетни! Мое слово будет противостоять слову невоспитанного грубияна из колонии, который даже и англичанином не является. А вы, Кенуорт, глупый несмышленый щенок, ну что вы можете сказать? Что вы были свидетелем развратных действий, но не сообщили об этом? Как это будет выглядеть? И кто поверит слову молокососа, который известен тем, что проигрывает собственное жалованье? — Нортуик противно засмеялся. — Боюсь, джентльмены, что вы состряпали глупые истории, которые не смогут убедить судей. А когда узнают о том, что я владею рудниками в Америке, и вовсе поймут, что вы хотите дискредитировать меня, чтобы установить контроль над Санта-Марией. Да вам никто не поверит!