Ночная бабочка - Роджерс Розмари. Страница 61

Кайла забылась беспокойным сном, когда первые капли дождя застучали по оконному стеклу.

Она проснулась от того, что кто-то зажал ей рот. Кайла в ужасе забилась, пытаясь освободиться.

— Молчи и не шуми, — услышала она над ухом знакомый голос, — и я отпущу тебя. Будешь благоразумной?

Брет. Ну конечно. Ведь она ждала его, знала, что это должно случиться. Глядя на его темный силуэт, Кайла кивнула. Он медленно убрал руку, и Кайла села, раздраженно убирая с глаз волосы.

— Что ты здесь делаешь?

— Я рад тебя видеть, дорогая. — В полутьме она разглядела его насмешливую улыбку, и это еще больше ее рассердило, в особенности когда он опустился рядом с ней на кровать и она почувствовала тепло его тела. Это сразу напомнило ей о тех сладостных мгновениях, которые она изо всех сил пыталась забыть.

— Ну да, ты просто пришел сказать, что рад меня видеть, — саркастически проговорила Кайла, чуть понизив голос по знаку Брета. — Не надо! Оставь меня в покое — и все! Или ты не видишь, что теперь я счастлива?

— Разве? — слегка пожал плечами Брет. — В таком случае тебе вряд ли придется по душе моя новость. Твой любимый сообщил тебе, что он вызвал меня на дуэль?

Кайла ошеломленно уставилась на Брета, но в полутьме не могла рассмотреть выражения его лица.

— Н-нет… Не говорил… Вызвал на дуэль?

— Ты очень сообразительна сегодня. Да, именно так.

— И ты… будешь драться? Ах, Брет! Не надо! Прощу тебя, не убивай Рауля!

— А ты опечалилась бы, если бы он убил меня? Или если бы я убил его? Что тебя опечалило бы больше? Скажи мне. Разумеется, я спрашиваю об этом из простого любопытства.

— Обещай, что не убьешь его… Я не смогу жить с сознанием, что стала причиной чьей-то смерти… после того, что произошло в Лондоне…

— Как будто Нортуик не заслужил своей участи! Но не надрывай свое сердце ненужными сожалениями. Если говорить честно, я вознамерился убить Рауля Ренардо еще несколько месяцев назад, хотя вплоть до нынешнего вечера не был абсолютно уверен в том, какую роль он сыграл в этой истории.

— Господи, да ты безумец! — Она оттолкнула его руку, когда он прикрыл ей рот, и покачала головой. — Я не стану шуметь, — прошептала Кайла, — но зачем ты это делаешь? За что ты хочешь его убить?

— У меня есть свои причины, и они не имеют никакого отношения к тебе. Так что не слишком обольщайся. — В его голосе послышалась хрипотца, когда он провел пальцем по ее плечу и распущенным волосам. — Хотя я и готов убить одного-двух негодяев ради тебя.

— Теперь я точно вижу, что ты сошел с ума. — Кайла снова оттолкнула его руку, почувствовав дрожь в теле от его прикосновения. Как он этого добивается? Стоит ему лишь коснуться ее, и она начинает плавиться, будто воск под солнцем. — Кстати, как ты сюда проник?

— Пусть и с опозданием, но все же проявила любопытство… По дереву взобрался на балкон, а далее нужно было лишь определить, какая из комнат твоя. Мне повезло. Никто, кроме тебя, не проснулся, а я и хотел разбудить только тебя… Вероломная малышка Кайла, почему ты сбежала?

Он с обычной бесцеремонностью запустил руку в ее волосы и прижал голову к своей груди. Вырываясь, Кайла встретилась взглядом с его глазами и увидела в них гнев, несмотря на его небрежный тон.

— А чему ты удивляешься? Ты решил выдать меня за первого встречного, лишь бы он согласился принять бывший в употреблении товар, если ему хорошо заплатят.

— Да. Я намеревался заплатить ему гораздо больше той суммы, какую ты стоишь.

Кайла задохнулась от гнева и попыталась оттолкнуть его руку, но это ей не удалось.

— Гадкий, злобный выродок, будь ты проклят!

— Ты не первая проклинаешь меня. — Он провел большим пальцем по ее подбородку, затем прикоснулся к шее. — Но ты самая стойкая. Вначале меня это раздражало, затем удивляло. Нужно сказать, настроение у меня тогда было не самое лучшее.

— Какое несчастье. — Кайла сглотнула, когда его пальцы стали ласкать ее шею. Она смотрела на его лицо, которое находилось в тени, и лишь слабые отсветы падали на него, когда дерево качалось под все усиливающимися порывами ветра. Вдалеке прогремел гром, и на короткий миг вспышка молнии осветила комнату. И тогда Кайла поняла по лицу Брета, что им владел гнев. Да, гнев! Но почему? Потому что она отказала ему в праве управлять ее жизнью? Будь он проклят!

Неожиданно для Брета Кайла обеими руками толкнула его в грудь. Он убрал руки с ее шеи, обнял за плечи, но Кайла вырвалась и ударила бы его по щеке, если бы он не успел схватить ее за руку. Брет завел Кайле руки за спину, толкнул на кровать и придавил своим телом.

— О нет, — сказал он тихо. — У меня нет желания позволить тебе снова залепить мне пощечину. Ты весьма склонна к опрометчивым поступкам, душа моя, и когда-нибудь попадешь в беду.

Кайла едва могла дышать под тяжестью его тела, вдавившего ее в матрац. Ею владели гнев и отчаяние. Она продолжала извиваться, задыхаясь и хватая ртом воздух, и в этот момент ненавидела его всей душой.

— Я ненавижу тебя! Как же я тебя ненавижу, Брет Бэннинг! — Эти слова прорывались сквозь рыдания, которые сотрясали Кайлу. — Ты обманщик, мошенник, прохвост, ты только притворяешься герцогом, а на самом деле ты полукровка, помесь дикаря с американкой!

Она почувствовала, как центр тяжести его тела сместился — Брет слегка приподнялся и, прищурив глаза, сказал с насмешливой улыбкой:

— Ты так это говоришь, словно хочешь уязвить меня, дорогая. Увы, меня это нисколько не трогает. Я скорее американец, чем англичанин, и сожалею, что не могу назвать себя команчи. К несчастью, моя мать происходит из испанских gachupines, которые еще более надменны, чем англичане. Вполне естественно, что я унаследовал английскую непогрешимость и испанскую надменность.

— Ты хочешь сказать — жестокость. — Кайла снова попыталась освободиться, но тщетно. — Отпусти меня, Брет. Будь ты проклят, отпусти меня, или я стану кричать до тех пор, пока сюда не придут и не убьют тебя!

Брет тихо засмеялся:

— Если бы ты хотела закричать, ты сделала бы это сразу, как только увидела меня. Мне кажется, тебе это нравится, ты хотела, чтобы я пришел, несмотря на все слова о ненависти ко мне.

Кайла снова попыталась вырваться и сквозь рыдания проговорила:

— Я действительно тебя ненавижу! Видит Бог, как я тебя ненавижу, Брет Бэннинг!

— В самом деле? Покажи. Покажи, насколько сильно ты меня ненавидишь, моя светловолосая цыганка и танцовщица… Ты многому научилась с того дня, как я видел твой танец в Англии. Ты танцуешь для своего нового любовника? Танцуешь для Рауля в тонкой ночной рубашке, как эта? Неудивительно, что он преисполнен решимости удержать тебя, даже убить меня из-за угла вместо того, чтобы встретиться лицом к лицу на дуэли… Нет, нет, душа моя, даже не пытайся!

Голос его стал суровым, когда Кайле удалось высвободить руку и неожиданно ударить его. Однако едва она открыла рот, чтобы закричать, он запечатал его поцелуем, который трудно было назвать нежным. Удерживая ее голову, он терзал своим ртом ее губы. Его язык прорвался внутрь, а рука добралась до груди. Как Кайла ни сопротивлялась, Брет сжал сосок пальцами и стал играть им. О Господи, что он делает?

Кайла почувствовала, что его руки блуждают по всему ее телу, пальцы ласкают не только груди, но и живот, гладят бедра. У нее перехватило дыхание, она стала жадно хватать ртом воздух и поняла, что Брет целует ее уже не в губы, а в груди.

— Брет… зачем… ну зачем ты это делаешь? Перестань, я не хочу… я не…

Кайла ахнула и оборвала фразу, потому что его рука соскользнула с живота и легла между ног. Ласка оказалась такой нежной и желанной, что Кайла приподнялась навстречу, а его пальцы вошли в нее. Новый поцелуй заглушил то ли ропот протеста, то ли вскрик восторга, в то время как его пальцы не переставая двигались, вызывая дрожь сладострастия.

Словно откуда-то со стороны Кайла услышала собственные стоны, проклятия по адресу Брета и его тихий смех: