Лакки Старр и большое солнце Меркурия - Азимов Айзек. Страница 4

– Но, по-моему, до этого еще далеко?

– Да, вы правы. – Доктор с неохотой вернулся в реальность. – Понадобится много-много времени… Сэр, я, конечно, могу ошибиться, но мне кажется, что вы тот самый Дэвид Старр, которому удалось распутать историю с отравлением пищи на Марсе!

Лакки, для которого такой поворот в разговоре был довольно неожиданным, а также и не очень приятным, нахмурился.

– Почему вы так решили?

– Дело в том, что я все-таки врач. И как врача меня в свое время заинтересовала такая странная эпидемия – ведь это поначалу считалось эпидемией! Потом уже, в слухах, которые, как им положено, ходили и которым я жадно внимал, стало часто встречаться имя одного юного члена Совета, сыгравшего главную роль в разгадке тайны…

– Хорошо. Пусть будет так. – Лакки досадливо поморщился. Это уже второе за день узнавание никак не входило в его планы.

– Ну, а если так, – радостно продолжил Гардома, – если вы тот самый Старр, то, хочу надеяться, недолго нам терпеть! Я имею в виду так называемые аварии, чтоб их…

Лакки, не удостоив доктора ответом, холодно осведомился:

– Могу я узнать, сэр, когда Скотт Майндс будет в состоянии разговаривать со мной?

– Не ранее чем через 12 часов! – испуганно отчеканил Гардома.

– Надеюсь, он будет в здравом уме?

– Вне всяких сомнений!

– Ты уверен, Гардома? – бесцеремонно вмешался чей-то гортанный баритон. – Наверное, оттого, что славный парнишка Майндс всегда в свое уме, да?

Доктор обернулся на голос, и на лице его обозначилась сильнейшая неприязнь.

– Что вы здесь делаете, Уртил?

– Держу открытыми глаза и уши, хотя некоторым это и не нравится! – развязно ответил вошедший.

Лакки и Бигмен с интересом разглядывали незнакомца. Это был среднего роста мужчина, широкоплечий и мускулистый, с небритым самодовольным лицом.

– Меня не интересует, что вы там проделываете со своими ушами! Но извольте заниматься этим вне моего кабинета! – Гардома подыскал, наконец, разящие слова.

– Почему-у? – гримасничая, протянул Уртил. – Вы же доктор! А пациенты имеют право входить сюда! Я заболел, может быть!

– На что жалуетесь?

– Да подожди ты. Сначала разберемся с этими двумя. Они-то на что жалуются? На гормональную недостаточность, верно? – И его ленивый взгляд остановился на Бигмене Джонсе.

Тут возникла звенящая пауза, и Бигмен сначала побледнел, а потом стал весь как-то странно разбухать. Увеличившись в объеме до опасного предела, он очень осторожно поднялся со своего места. Глаза марсианина были широко раскрыты, а губы шевелились, тихо и без конца повторяя: «Гормональная недостаточность». Казалось, он вполне верит, что можно было произнести такое.

Атакующая кобра выглядела бы в этот момент старой черепахой в сравнении с Бигменом, чьи 5 футов и 2 дюйма мышц, туго свитых в упругий хлыст, метнулись к расплывшемуся в ухмылке наглецу.

Но Лакки двигался еще быстрее. Крепко ухватив Бигмена за плечи, он тихо произнес:

– Спокойно, дружище, спокойно…

– Но ты же слышал, Лакки! Ты же слышал!

Маленький марсианин вырывался изо всех сил.

– Не время, Бигмен… – успокаивал его Лакки, не разжимая объятий. – Не время, пойми…

Смех Уртила был резким и отрывистым, как лай.

– Ну отпусти его, парень! Я не прочь одним пальцем размазать малыша по полу!

Бигмен отчаянно выл и извивался в тисках Лакки.

– Если скажете еще хоть словечко, Уртил, – Лакки с трудом сдерживал гнев, – ваша жизнь осложнится настолько, что даже друг-сенатор будет не в силах вам помочь! – Глаза его, пока он говорил, стали ледяными, а голос металлическим.

На мгновенье взгляды двоих схлестнулись, и, проиграв эту схватку, Уртил что-то промямлил о неудачной шутке. Тяжелое дыхание Бигмена кое-как успокоилось, и, когда Лакки выпустил его, марсианин занял свое место, вздрагивая от остатков ярости.

Доктор Гардома, который, втянув голову в плечи, безмолвно наблюдал всю сцену, с удивлением спросил:

– Как, вы знаете Уртила, мистер Старр?

– О да. Слава о Джонатане Уртиле, уполномоченном сенатора Свенсона, дошла до меня. Не могла не дойти.

– Уполномоченный? – пробормотал доктор. – Что ж, пусть будет так…

– И я о вас наслышан, дражайший! – сказал, как изрыгнул, Уртил. – Дэвид Старр, или Лакки, как вы себя величаете! Вундеркинд из Совета Науки! Теперь перечисляю… Дело об отравлении, история с астероидными пиратами, венерианская телепатия… Знакомо?

– Немного, – равнодушно отозвался Лакки.

Уртил торжествующе хохотнул.

– Да, архив сенатора содержит много интересного о Совете! А в моей голове, – добавил он с внезапной доверительностью, – есть кое-что о творящемся здесь. Прелюбопытнейшие вещи! Взять хотя бы сегодняшнее покушение… Кстати, я пришел сюда не просто так. Меня привела забота о ближнем.

– Забота?

– Она. И вот доказательство. Я должен, я просто обязан предостеречь вас от опасности! Наверное, наш милый доктор уже вкручивал тут о том, какой замечательный малый Майндс. И о кратковременной вспышке, вызванной невыносимым напряжением. Видите ли, они у нас большущие друзья, Гардома и Майндс…

– Я всего лишь сказал, что… – начал было доктор.

– Дай мне закончить! – рявкнул Уртил и вновь повернулся к Лакки. – Понимаете, Скотта Майндса по безвредности можно уподобить двухтонному астероиду, который несется прямо на ваш корабль. Этот парень вовсе не был сумасшедшим, когда вы танцевали под аккомпанемент его бластера. Он прекрасно понимал, что делает. Вас хладнокровно пытались убить, Старр, и попытаются еще. Будьте уверены и спокойны: Майндс вскоре предпримет новую попытку – я готов поспорить на… да хотя бы на сапоги вашего друга.

3. Смерть поджидает в комнате

Тишина, наступившая после слов Уртила, всем, кроме него самого, показалась гнетущей.

Затем Лакки спросил:

– Но почему? Ведь должна же быть какая-то причина!

– Причина – уважительная, – Уртил говорил совсем тихо, наслаждаясь общим вниманием. – Страх. Майндс попросту не справляется со своей работой, не тянет. А за денежки – за миллионы, которые с традиционной щедростью отвалил ему Совет Науки, – за них ведь нужно будет отчитываться, хотя бы чуть-чуть. Делается это очень просто: по возвращении на Землю громко кричится о несносном Меркурии, от которого одни напасти, и жалобно шмыгается носом. Совет растроган, а когда он растроган – из него сыплются деньги на новую, еще более идиотскую программу… И вот появились вы, и возникла угроза лишиться всех милых сердцу утех. Ведь Совет теперь узнает истинное положение вещей! Как только оно станет известно вам.

– А вам оно уже известно?

– Представьте себе.

– В таком случае, вы тоже представляете опасность для Майндса! Отчего же он не попытался избавиться от вас?

Мясистое лицо Уртила до неузнаваемости деформировалось широчайшей самодовольной улыбкой.

– А кто вам сказал, что он не пытался? Ещекак! Но годы работы на сенатора кое-чему меня научили. Во всяком случае, постоять за себя – могу.

– Вы врете, Уртил! – крикнул доктор и побледнел как полотно. – Скотт Майндс никогда и никого не пытался убить! По крайней мере, до сегодняшнего дня! И вы это прекрасно знаете!

Уртил даже бровью не повел. Он продолжал ласково наставлять Лакки.

– А-а, чуть не забыл… Не спускайте глаз с нашего эскулапа. Тоже милейший человек. Они с Майндсом – не разлей вода. Так что, сами понимаете… На вашем месте я не лечился бы у него даже от головной боли. От его пилюли можно… – И Уртил многозначительно посмотрел вверх.

Доктор Гардома, едва не плача, в несколько приемов выдавил из себя:

– Когда-нибудь!.. кто-то!.. убьет вас!.. вас убьет!.. за ваши!.. убьет за ваши!..

– Неужели? – радостно воскликнул Уртил. – И вы думаете это сделать один?

Направившись было к выходу, он внезапно остановился и через плечо бросил Лакки:

– Да, совсем забыл. Вас жаждет лицезреть старая развалина Пивирейл. Он очень расстроен тем, что не было никакой официальной встречи. Поспешите к нему и успокойте, если старик еще не застрелился… И еще, Старр. Не забывайте осматривать свои скафандры. Бывают, знаете ли, досадные дефекты. Надеюсь, понимаете, о чем речь? – И не дожидаясь ответа, Уртил удалился.