Оковы страсти - Роджерс Розмари. Страница 83

Купаясь в ванне, благоухающей ароматами эфирного мыла и розового масла, Алекса расслабилась до такой степени, что едва не заснула снова. Волосы были стянуты на затылке, а потому она прислонилась к краю ванны и закрыла глаза, сознавая, что ее преданная Бриджит не даст ей заснуть окончательно. Между ее тяжелых, полных грудей лежал перстень с печаткой, прикрепленный к золотой цепочке; его подарил Николас Дэмерон, виконт Эмбри, и он был настолько подобен тому, который Кевин Дэмерон однажды вручил Виктории Бувард, что Алекса не смогла сдержать дрожи и запоздалых раздумий.

— О да, я полагаю, что это обычай, а потом я куплю тебе обычное обручальное кольцо. Ты не сможешь надеть это на палец, но, может быть, у тебя найдется золотая цепочка, чтобы носить его на ней? — Он был уже полуодет, когда подошел к ней и положил этот тяжелый перстень между ее грудей. А она все еще витала в каком-то восхитительном облаке удовлетворенности, а потому почти не обратила внимания на это кольцо, наблюдая за Эмбри.

— А что предполагается сделать потом? Куда ты собираешься? Я, видишь ли, не могу вспомнить, согласилась ли выйти за тебя замуж. Я еще должна решиться, чтобы…

— Любимая, ты можешь заодно решиться и на нашу помолвку, поскольку это будет идеальный компромисс. Подумай о леди Актон и герцогине Атертон, не говоря уже о твоих собственных слугах, которые тоже любят посплетничать, я уверен. А что касается всего остального, я надеюсь, ты не начнешь задавать вопросы именно сейчас? Мне советовали взять в жены Элен, поскольку она уже готова к тому, чтобы быть максимально понимающей женой, а это способен оценить любой мужчина.

— Элен! Почему бы тебе не найти компромисс с ней? И я надеюсь, что ты сможешь убедиться, насколько понимающей женой она может стать!

В этот момент, вспомнила Алекса, он наклонился и поцеловал ее, заставив замолчать, в то время как сам ухитрялся шептать в перерывах между поцелуями, что отнюдь не все способен понять, а потому задушит ее и застрелит любого мужчину, которого с ней застанет. О Боже! Что она тогда подумала? Играет ли он с ней в какую-то тайную игру или — может быть, это и есть самое страшное — идет той же дорогой, что и Кевин Дэмерон, который сначала обольстил ее мать, а затем бросил ее? Ну уж нет, дочь Виктории не позволит проделать это с собой так же легко!

Запах роз преследовал ее повсюду даже после того, как она надела свое новое платье с очень смелым вырезом на груди, позволявшим носить ее изумрудное ожерелье.

Бриджит была так расстроена, что почти надулась:

— Но, мэм! Я надеюсь, вы никуда не собираетесь выходить этим вечером? Вы еще как следует не отдохнули, а завтра вам предстоит бал. А что, если появится лорд Эмбри и будет спрашивать вас?

Алекса в ответ только закружилась в своем шелковом платье бронзового цвета с золотыми кружевными оборками, улыбаясь при этом:

— Если лорд Эмбри найдет время зайти, ну что ж, тогда скажи ему, что я отправилась к леди Фентон играть в карты, а оттуда скорее всего поеду в Челси, к Карлейлам, если только не будет слишком поздно, или в Креморн-гарден, если только у нас образуется достаточно отважная компания. Ему не составит особого труда найти меня, если он этого пожелает.

Аромат роз сопровождал ее и внизу, пока она спускалась по ступеням, поскольку в холле стояли две большие серебряные вазы с темно-красными букетами, а между ними лежал серебряный поднос, заваленный визитками и конвертами. Отдавая приказание немедленно выкинуть эти розы, Алекса услышала, что сказал мистер Боулз, придав своему голосу самый безразличный оттенок:

— Лорд Диринг уже здесь и дожидается вас, миледи.

— Позвольте! Но вы уже совершенно забыли, что сами разрешили мне сопровождать вас к леди Фентон на карточную партию.

— А, тогда очень хорошо. Я действительно забыла об этом, но очень рада, что не забыли вы, — терпеть не могу идти через толпу одна. — Алекса с улыбкой повернула к нему голову, а затем огляделась по сторонам и добавила: — Но я еще более рада, что вы сопровождаете меня сейчас, во время моего первого визита в Креморн-гарден, хотя я думаю, что здесь и вполовину не так страшно и опасно, как расписывают. — Ее голос звучал слегка напряженно, лорд Чарльз заметил это и слегка пожал ей локоть.

— Как вы можете в этом разбираться, когда сами так невинны? Что вы можете понимать в зле, когда сами так доверчивы, а именно этим качеством вы восхитили меня больше всего во время нашей первой встречи. Я помню, как мы танцевали с вами и катались верхом, помню все наши беседы, особенно те, которые мы вели по-французски. И если б вы только знали, как я страдал с тех пор, думая о том, что могло бы быть, если бы я не был одурманен наркотиками! Леди Трэйверс, Алекса…

— Николас рассказывал, насколько бесчестны были ваши намерения: ведь вы хотели заполучить девственницу, однако вскоре устали бы от нее и потребовали бы себе другую, — простодушно сказала Алекса, с облегчением заметив, что лорд Чарльз, который был близок к тому, чтобы заключить ее в объятия, бессильно опустил руки и взглянул на нее со смешанным чувством обиды и презрения.

— Он говорил вам такое? После всего, что он мне наговорил о вас, его инсинуации…

— А он говорил вам о том, чего добился, заняв ваше место? Ведь он тем не менее оставил меня девственницей. Так что, побеспокоился он упомянуть об этом? — спросила Алекса прерывающимся голосом, забыв свои прежние опасения и отдаляясь от толпы остальных знакомых, с которыми они прибыли сюда от Карлейлов. — Меня совершенно не волнует, что он сказал или хитроумно оставил несказанным, — безразличным тоном добавила она и двинулась было в сторону, когда почувствовала, что лорд Чарльз удержал ее за локоть.

— Если вы настолько честны, что действительно испытываете те чувства, которые только что выразили, то, ради Бога, объясните мне, почему вы согласились выйти за него замуж? Как он ухитрился принудить вас к этому? Я поклялся самому себе, что буду хранить молчание, поскольку мотивы, которые мною движут, могут быть неправильно поняты; но теперь — из-за вас — я не могу больше сдерживаться. Будьте осторожны. Будьте всегда начеку. К несчастью, имеются такие люди, для которых деньги — это все, особенно если им платят по высшей ставке.

Алекса посмотрела ему в глаза, а затем медленно и недоверчиво сказала:

— Вы говорили мне, что Эмбри не нуждается в деньгах! В таком случае, я думала…

— Моя бабушка выплачивает ему щедрое содержание, а потому он льстит ей и во всем подчиняется ее диктату. Это все, что он имеет и будет иметь до тех пор, пока та неприятная история, в которую он влип в Калифорнии, не будет забыта и он не сможет благополучно вернуться туда. Сам я уверен, что для этого потребуются долгие годы.

— О какой неприятной истории вы говорите? Что-нибудь очень скверное?

— Это было…

Лорд Чарльз заколебался и, казалось, с трудом подбирал слова, а Алекса нетерпеливо удивлялась, почему он вдруг замолчал, до тех пор пока не услышала голос, который любезно вмешался в разговор откуда-то из-за ее спины:

— Это было худшее из всех преступлений, не правда ли, Чарльз? Убийство. Фактически меня обвинили в убийстве собственной жены.