Опасный мужчина - Роджерс Розмари. Страница 54

Больше Тори не задавала вопросов. Некоторое время они ехали молча, каждый думал о своем. В последнее время она тоже сделала несколько важных открытий, испытав потрясение и боль, узнав об отце и матери такое, о чем никогда не догадывалась. Единственным человеком, который не удивил ее, был Диего, но, как знать, может, если бы она осталась в Буэна-Висте, он тоже преподнес бы ей какой-нибудь сюрприз.

О, ей так хотелось ясности. После упорядоченной и размеренной жизни ее настоящее казалось таким запутанным. Прежде она надеялась, что все станет на свои места. Но сейчас эмоции были неясными и переменчивыми, она бросалась из одной крайности в другую, ощущая себя былинкой во власти ветра.

Когда они добрались до реки Пескадеро, где им предстояло встретиться с Джилом и Колетт, Кинкейд велел девушке дожидаться его в зарослях ив, а сам отправился на поиски приятеля.

– Но почему я не могу пойти с тобой? – Тори нахмурилась. – Я не хочу оставаться одна.

Ник вздернул бровь, уголок его рта поднялся в насмешливой улыбке, всегда раздражавшей девушку.

– Поскольку ты, похоже, имела дело с огнестрельным оружием, я оставлю тебе револьвер, если с ним ты будешь чувствовать себя уверенней.

– Ты не боишься, что я застрелю тебя? – с легкой обидой в голосе пробормотала Тори, но все же взяла протянутое им оружие и нахмурилась – револьвер оказался увесистым.

– «Кольт-уокер», – сказал Ник и улыбнулся Тори, которая явно удивилась, увидев необычный револьвер. – Это шестизарядная пушка. Возможно, она немного длинновата, но если направить ее в нужную сторону, она отлично сработает.

– Не представляю, как из нее можно стрелять.

– Поверь мне, она знает свое дело. Мне это доподлинно известно. Помнишь мой прерванный визит в Бостон? Вижу, что помнишь. Я ездил туда для изучения патентов на оружие. Прежде чем меня выставили из твоего славного города, я раздобыл необходимую информацию. Когда началась мексиканская война, техасский рейнджер Сэм Уокер отыскал в Нью-Джерси мистера Кольта, и они вместе усовершенствовали существующий револьвер. Такое оружие применялось против мексиканцев, оно действует безупречно.

– Хорошо. Надеюсь, мне не придется пускать его в ход.

– Думаю, да, но все-таки не торопись, рассмотри получше мишень. У меня еще сохранились оставленные тобой царапины, я не хочу получить новую рану.

Она не стала извиняться. Он ведь тоже вел себя в тот вечер не как джентльмен и получил то, что, по ее мнению, заслуживал.

– Если бы ты не напугал меня, я бы тебя не оцарапала.

– О, я говорю не о тех царапинах, дикая кошка.

Его ухмылка была возмутительной. Тори вспыхнула при явном напоминании об их утренней страсти.

– Не нужно быть таким грубым, Ник Кинкейд.

Сидя на коне, он приблизился к девушке, взял ее за подбородок и поцеловал так крепко, что у Тори закружилась голова; она испугалась, что выронит револьвер.

– Оставайся здесь. Это место вряд ли затопит, так что ты будешь здесь в безопасности, а я тем временем проверю обстановку, найду Джила и узнаю, удалось ли ему оторваться от преследователей.

Когда он уехал, все стихло. Тори смотрела на бегущую коричневую воду. Ей казалось, что револьвер тяжелеет в руке с каждой минутой. Она слезла с лошади и села на камень. Яркие лучи солнца слепили глаза. После недавней грозы все казалось невероятно чистым, и только вода по-прежнему оставалась мутной. Ник сказал, что Пескадеро впадает в океан, но в этом месте река напоминала неторопливый ручей.

Было тепло, солнце припекало, дул легкий ветерок, журчание воды убаюкивало Тори.

Сквозь дрему она услышала странный звук, открыла глаза и прищурилась из-за яркого солнца. Ветер пошевелил ветви ив, сорвав с них листья и закрутив в потоке. Сентябрь уже заканчивался. Тори вздрогнула, села и дотронулась до лежащего на ее коленях револьвера, желая ободрить себя.

Внезапно услышав треск, девушка вскочила на ноги и в спешке едва не уронила револьвер. За первым выстрелом последовали другие. Тори стала карабкаться по скалистому берегу к тому месту, где ее лошадь паслась на заливном лугу с густой травой. Девушка поскользнулась, снова обрела равновесие, схватила поводья и заставила животное поднять голову. Густые заросли ив служили надежным укрытием. Тори провела рукой по носу лошади, успокаивая ее, и поспешила в чащу.

Охваченная паникой, она крепко сжимала рукоятку револьвера и проклинала дрожащие пальцы. «Господи, что я здесь делаю?» – испуганно подумала Тори. Ей следовало остаться в Бостоне, в цивилизованном мире, где самая большая опасность заключалась в том, что человек мог попасть под колеса повозки с пивной бочкой… Будь проклят Ник Кинкейд, который покинул ее и носится сейчас бог знает где…

Прогремели новые выстрелы, потом она услышала крики и неистовое гиканье, заставившие ее вздрогнуть. У Тори пересохло во рту, сердце билось так отчаянно, что она слышала, как пульсирует кровь; колени начали подгибаться, и пришлось уцепиться за уздечку лошади, чтобы не упасть.

«Что он говорил? Убедись, что мишень выбрана верно, и тщательно прицелься. Что-то вроде этого».

Когда Тори услышала треск в кустах, расположенных в дюжине ярдов от нее, она подняла револьвер, держа палец на спусковом крючке. Тяжелый ствол слегка покачивался из стороны в сторону. Девушка сделала глубокий вдох, прищурилась, посмотрела вдоль блестящего дула с голубоватым отливом и стала ждать…

Вдруг из высокой раскачивающейся травы между деревьями вынырнули кони. Тори увидела Джила и Колетт, за которыми следовал Ник. Повернувшись в седле, он стрелял из винтовки назад. В воздухе ощущался запах пороха, от оружия поднимались облачка дыма. Девушка вышла из ивового убежища, лишь когда Джил приказал ей сесть на лошадь. Держа револьвер в руке, она забралась на свою испуганно фыркающую кобылу. Мужчины и Колетт поравнялись с Тори, и она заметила в глазах Ника грозный блеск. Он осадил коня, который почти встал на дыбы.

– Поехали, черт возьми!

Ей не потребовалось второе предупреждение; она ударила кобылу каблуками с такой силой, что животное рванулось вперед, вонзаясь копытами в болотистую почву и разбрасывая грязь. Тори поскакала за Джилом и Колетт. Сзади раздавались крики, очень напоминавшие гиканье преследователей. Оглянувшись, девушка увидела обнаженные коричневые тела и поняла, что за ними гонятся индейцы. Почему они преследуют их? Она всегда считала, что они, как правило, миролюбивы и лишь изредка нападают друг на друга или на отдаленные селения, чтобы захватить лошадей и скот.

Но сейчас индейцы яростно преследовали белых всадников с дикими, холодящими сердце воплями. Тори поняла, что скоро они все погибнут.

Погоня прекратилась так же внезапно, как и началась. Тори снова испуганно посмотрела назад, и ее сердце сжалось, потому что она не увидела Ника.

– Где он? – закричала девушка, но Джил не позволил ей остановиться, схватил поводья ее лошади и потянул на себя.

– Он способен позаботиться о себе. Не беспокойтесь о нем.

Но она все равно тревожилась и испытала большое облегчение, увидев, что он пробирается к ним через кусты. Взмыленный черный конь шел легкой рысью, Ник с красной повязкой на лбу и обнаженной грудью, на которой блестела испарина, сам напоминал индейца. Когда Тори увидела струйки крови, она сжала губы и, проглотив образовавшийся в горле комок, отвела взгляд в сторону.

– Не думаю, что они нападут снова, – сказал он, остановив коня возле Джила. – Во всяком случае, на нас.

– Я не знал, что Nez Perce [37] такие воинственные, – пробормотал Джил, сняв с головы шляпу, чтобы вытереть рукавом вспотевший лоб. – Наверно, индейцы решили, что мы хотим отнять у них корову, которую они разделывали.

– Это шошоны. Они почему-то удалились от своих обычных охотничьих угодий. Возможно, решили запастись пищей до начала зимы. Теперь их стало на три человека меньше, похороны займут какое-то время.