Самая красивая - Роджерс Эвелин. Страница 15

Нет, этого не может быть. Похоже, у нее начинается параноидальный бред.

– Оба раза? – спросила она хрипло.

– Очень странный тип. Назвался твоим пациентом, но я сразу его раскусила. – Подойдя к стойке, Луиза взяла морковку, не замечая, какое впечатление произвели на Шарлотту ее слова. – Говорил какую-то ерунду о биоопасном материале, если только я правильно расслышала, потом добавил что-то о свидании…

Шарлотта поймала себя на том, что улыбается. Хотя не было ничего смешного в том, что Сэм бросил в лоток. Ну почему она вспоминает о нем с нежностью? Он же Красноперка! Он еще хуже Крысы. Он вытащил наружу самые плохие ее качества.

Шарлотта почувствовала на себе внимательный взгляд Луизы. Опустив глаза, она с такой яростью принялась кромсать сельдерей, что тот вскоре превратился в зеленую кашу. Луиза продолжала наблюдать за ней, и Шарлотта заставила себя умерить пыл.

– Так ты знаешь этого парня? – полюбопытствовала подруга.

Шарлотта соскребла сельдерейное месиво в миску и швырнула на разделочную доску второй стебелек.

– Да, знаю. – Не очень-то внятный ответ, но больше она ничего не собиралась говорить.

Облокотившись на стойку, Луиза принялась жевать морковку.

– Так расскажи мне о нем, – попросила она.

– Нечего рассказывать.

Оказалось, солгать не так уж трудно, а ведь Шарлотта считала себя правдивой. До тех пор, пока Сэм не появился в ее жизни, она не замечала за собой дурных привычек.

Нет, конечно, она не набралась от него дурного, в ней самой появилось что-то нехорошее. Этот день самый плохой в ее жизни: сегодня она нарушила врачебную этику, что недопустимо. Ей следовало хотя бы снять халат, а уж потом прыгать на него.

Но она совсем потеряла голову. Нож скользнул в ее руках.

– Шарлотта, – донесся до нее укоризненный голос.

Оказывается, она порезалась. Сунув палец в рот, Шарлотта перестала готовить салат и отвернулась от стойки, чтобы не чувствовать на себе испытующий взгляд подруги.

Луиза молча вытащила из шкафа бокал и плеснула в него вина.

– Сядь. – Она подвела Шарлотту к обеденному столу, стоявшему в другом конце кухни. – Я сама справлюсь с готовкой, а ты расскажи, что с тобой происходит.

Шарлотта попятилась и буквально упала на ближайший стул. Луиза, заговорившая так, как выступала обычно в залах судебных заседаний, выглядела великолепно, зато Шарлотта при этом почувствовала себя настоящей, причем совершенно беззащитной, развратницей.

– Да ничего не происходит, – едва слышно пробормотала она.

– Ха! Да ты на себя не похожа после развода!

– Не знаю, какой, по-твоему, я должна быть. Мало того, похоже, мне и самой надо это понять.

– Ты привлекательная, умная, удачливая женщина, прекрасный профессионал, которая вольна ходить куда угодно и делать все, что угодно. Ты можешь сколько захочешь заниматься своей карьерой, ведь именно она больше всего для тебя значит, не так ли? – спросила Луиза.

– Разумеется, – кивнула Шарлотта.

Она старалась говорить как можно убедительнее, что на этот раз удалось легче, потому что это была правда. Однако Луиза наградила ее очередным подозрительным взглядом.

– Я знаю, ты обычно не пьешь вина, – заметила она, кивнув на нетронутый бокал в руке подруги, – но, полагаю, глоточек-другой тебе не повредит.

Совсем недавно Шарлотта думала то же самое о «Маргаритах». Возможно, если бы она остановилась тогда на одном коктейле, ее жизнь сейчас была бы куда проще.

Нет, не стоит обвинять в своих неприятностях текилу. К тому же, не произойди с ней всего, что случилось, она всю жизнь считала бы себя холодной и равнодушной женщиной, которой не удалось исполнить свое истинно женское предназначение, заключающееся в инстинктивном стремлении к сексу, цель которого – продолжение рода. Господи, но она же врач! И знает, как важен секс в жизни людей.

Семнадцатого и утром восемнадцатого декабря она очень хорошо понимала зов плоти. Правда, было еще и двенадцатое января, сегодня. На душе у Шарлотты потеплело, когда она вспомнила, что они с Сэмом делали в смотровой. Один глоток ледяного вина не сумел погасить запылавший в ней огонь, пришлось выпить весь бокал.

Подняв глаза, Шарлотта опять встретила на себе внимательный взор Луизы, державшей в руках бутылку. Робко улыбнувшись, Шарлотта протянула бокал подруге, чтобы та снова наполнила его.

– У меня сегодня нелегкий день, – объяснила она.

– С тобой все было в порядке до тех пор, пока не зазвонил телефон, – отозвалась Луиза.

– Нет, ты ошибаешься, – возразила Шарлотта. – Еще минут за пять до звонка ты сама говорила, что у меня огорченный вид.

– Огорченный – да, но ты тогда не выходила из себя.

Если Луиза считает, что она сейчас вышла из себя, то что бы она сказала, услышав, как ее подруга кричит на весь коридор: «Все, что мне нужно, – это секс!»? Или если бы услышала, как она отмахивается от своих пожилых пациентов, которые, забыв о собственных хворях, расспрашивают доктора Гамильтон о ее проблемах.

Ну как мог Сэм сделать ей предложение? К тому же он ведь не просто Сэм, а этот невыносимый Красноперка! Шарлотта даже не знала, отчего вспоминает все это. Секс не был для нее важнее чести, достоинства, гордости…

Кто-то позвонил в дверь. Шарлотта едва не подскочила. Это невозможно!

– Сиди здесь, – произнесла Луиза тоном, каким обычно обращалась к адвокату противоположной стороны, – а я посмотрю, кто там.

Через мгновение она вернулась, держа в руках конверт и глядя на него с таким видом, будто боялась вскрыть. Шарлотте показалось, что подруга того и гляди поднесет конверт к лампе, чтобы посмотреть содержимое на свет.

– Это тебе, – сказала она. – Его принес молодой человек из службы доставки «Аламо мессенджер». Хочешь, чтобы я первая прочла? Вдруг там что-то нехорошее? Знаешь, в наше время всего можно ждать.

– Нет уж, я сама рискну. – Рисковать было нечем – она уже поняла, кто прислал письмо.

Шарлотта отдала подруге бокал и взяла конверт. Внутри лежала небольшая карточка с коротким сообщением: «Я не знал, кто ты такая, когда увидел тебя в баре «Хилтона». Наша встреча произошла по воле судьбы. Я должен снова увидеть тебя. Люблю, Сэм».

Шарлотта сунула письмо в карман.

– Это от пациента, – сказала она Луизе. Та скривилась:

– Весьма необычный пациент, надо сказать.

– Поверь мне, так и есть. Он необычен.

– Он? – изумилась Луиза. – Выходит, у тебя появился поклонник среди твоих старичков?

Шарлотта представила себе Сэма, сидящего на краю смотрового стола в одной рубашке. А потом его же, только лежащим и уже без рубашки. Застонав, она уткнулась лицом в ладони.

Старичок? Нет уж, старичков с такими телами не бывает.

– Я не могу сегодня есть, – промолвила она. – Ужасно болит голова.

– Тебе нужен отдых, – заявила Луиза.

Отдых… Волшебное, с точки зрения Луизы, слово, способное решить все проблемы. Каждый год она отправлялась в разные уголки Европы и отовсюду привозила Шарлотте подарки. Сегодня вечером прованские травы, купленные ею в прошлом году, должны были придать особый аромат цыплячьим грудкам, которые лежали в холодильнике и ждали, когда их поджарят на гриле, установленном на балконе. Погода стояла мягкая, и Шарлотта уже вынесла туда специальный столик со стеклянной столешницей.

Но ужин на балконе планировался еще до звонка Сэма, когда Шарлотта верила в то, что, занимаясь чем-то, сумеет отвлечься от мыслей о недавних событиях.

Она то ли всхлипнула, то ли застонала.

– Я думаю, Роджер доводит тебя до такого состояния, – заявила Луиза.

– Я его не видела и ничего о нем не слышала после развода.

– Но это вовсе не означает, что он не виноват в твоем состоянии, – резонно заметила Луиза.

Шарлотте должно было понравиться, как подруга отзывается о ее бывшем муже. Потому что целых пять лет, начиная с их медового месяца, Шарлотта привыкла обвинять Роджера во всех семейных неприятностях. Но когда дело касалось Сэма, она во всем винила себя.