Лакки Старр и кольца Сатурна - Азимов Айзек. Страница 17

– Не стоит нас запугивать, – заметил Лакки. – Экзекуция на так проста в мире роботов. Роботы не могут нас убить, и я не уверен, что вы или ваши коллеги хладнокровно готовы убить человека.

– Конечно, нет, если ты подразумеваешь под убийством гильотинирование или расстрел. И к тому же нет ничего пугающего в быстрой смерти. Предположим, однако, что наши роботы подготовили разоруженный корабль. Твоего – ух! – компаньона можно приковать к одной из переборок корабля с помощью роботов, которые, конечно, позаботятся, чтобы не причинить ему вреда. Корабль можно снабдить автопилотом, который выведет его на орбиту, далекую от вашего Солнца и за пределами эклиптики. Нет ни единого шанса, что об этом когда-либо кто-либо узнает на Земле. Это будет путешествие в вечность.

Бигмен прервал его:

– Лакки, они никогда не поступят так со мной. Ни на что не соглашайся.

Девур продолжил, не обращая на него внимания:

– Твой компаньон получит достаточно воздуха и тюбик с водой в пределах досягаемости, чтоб утолить жажду. Конечно, он будет один и не получит никакой пищи. Голод – это медленная смерть, а голод при полном одиночестве в космосе – это самая ужасная вещь, какую только можно представить.

– Это подлый и бесчеловечный способ обращения с военнопленным, – возмутился Лакки.

– Это не война. Вы ведь только шпионы. И во всяком случае, необязательно, чтобы это случилось, а, Советник? Тебе следует лишь подать знак, что ты готов признаться в том, что ты намеревался атаковать нас и согласен подтвердить это лично на конференции. Я уверен, ты примешь во внимание просьбы того предмета, с которым ты дружишь.

– Просьбы! – сильно покраснев, Бигмен вскочил на ноги.

Девур вдруг повысил голос:

– Этот предмет следует взять под стражу. Действуйте.

Дна робота молчаливо стали по обе стороны Бигмена, схватив его за руки. На момент Бигмен скорчился от боли и, приложив все силы, оторвался от пола, но его руки остались неподвижными, крепко зажатыми роботами.

Один из роботов монотонно произнес:

– Пусть господин не сопротивляется, иначе господин причинит себе вред, несмотря на все, что мы можем сделать.

– У тебя будет двадцать четыре часа на раздумье. Уйма времени, а, Советник? – И Девур взглянул на сверкающие цифры на полоске декорированного металла, которая опоясывала его левое запястье. – И тем временем мы приготовим наш разоруженный корабль. Если он не пригодится, на что я надеюсь, ну что же, ведь это труд роботов, а, Советник? Сиди там, где находишься, бесполезно стараться оказать помощь твоему компаньону. Он останется пока невредим.

Бигмена вывели из комнаты; Лакки, наполовину приподнявшись со своего кресла, беспомощно наблюдал за этим.

На маленьком ящике на конференц-столе вспыхнул свет. Девур перегнулся и коснулся его, и светящаяся трубка появилась над ящиком. В ней возникло изображение головы. Раздался голос:

– Йонг и я получили сообщение о том, что у тебя Советник, Девур. Почему нам сказали только после его приземления?

– А какая разница, если это уже сделано, Зейон? Теперь вы знаете. Вы придете?

– Конечно. Мы хотим встретиться с Советником.

– Приходите тогда в мой офис.

Спустя пятнадцать минут прибыли два сирианца. Оба такие же высокие, как и Девур; оба с оливкового цвета кожей (более значительное ультрафиолетовое излучение Сириуса вызывает потемнение кожи, сообразил Лакки), но они были старше. Подстриженные волосы одного из них отливали стальной сединой. Он был тонкогуб и говорил быстро и четко. Его представили как Харрита Зейона, а его одеяние свидетельствовало о том, что он был членом Космической Службы Сириуса.

Другой начинал уже лысеть. На предплечье у него был шрам, и выглядел он старым космическим волком. Это был Баррет Йонг, тоже из Космической Службы.

– Ваша Космическая Служба, по-моему, что-то вроде нашего Совета Науки, – сказал Лакки.

– Да, это так, – важно подтвердил Зейон. – В этом смысле мы коллеги, хотя находимся в другом лагере.

– Значит, член Службы – Зейон. И член Службы Йонг. А мистер Девур…

Девур не дал Лакки договорить:

– Я не являюсь членом Космической Службы. Вовсе не нужно, чтобы я был им. Сириусу кто-то может служить и вне Службы.

– Особенно, – заметил Йонг, положив руку на шрам на предплечье, как бы прикрывая его, – если этот кто-то является племянником директора Центрального Управления.

– Что означает этот сарказм, Йонг? – вскочил Девур.

– Никакого сарказма. Это буквально. Родство позволяет вам приносить Сириусу больше пользы.

Это было лишь сухой констатацией факта, и Лакки не подозревал о вражде между двумя стареющими членами Службы и молодым и, без сомнения, властным родственником повелителя Сириуса.

Зейон попытался наладить отношения и, повернувшись к Лакки, мягко спросил:

– Наши предложения приняты тобой?

– Вы имеете в виду предложение, чтобы я солгал на межзвездной конференции?

Зейон посмотрел на него с досадой и легким недоумением:

– Я имею в виду, что ты присоединишься к нам, станешь сирианцем.

– По-моему, мы не подошли к этому пункту.

– Ладно, тогда рассмотрим этот вопрос. Наша Служба хорошо тебя знает, и мы уважаем твои способности и достижения. Они работали на Землю, которая однажды должна погибнуть как биологический факт.

– Биологический факт? – нахмурился Лакки. Сирианцы, происходят от землян.

– Да, это так, но не ото всех землян; только от некоторых, от лучших, от тех, которые проявили инициативу и силу, чтобы достигнуть звезды и колонизировать ее. Мы сохранили наше происхождение в чистоте; мы не допускаем появления хилых или со слабыми генами. Мы избавляемся от непригодных в нашей среде, так что теперь мы – чистая раса сильных, способных и здоровых, в то время как Земля остается конгломератом больных и уродливых.

Девур прервал его:

– У нас здесь есть образец такого, это компаньон Советника. Он приводит меня в бешенство и вызывает отвращение у меня, просто находясь со мной в одной комнате; обезьяна, человеческое существо ростом в пять футов, уродливый чурбан…

– Он лучше тебя, сирианец, – медленно проговорил Лакки.

Девур поднялся, дрожа, со сжатыми кулаками. Зейон быстро подошел к нему и положил руку на плечо.

– Девур, сядь, пожалуйста, и позволь мне продолжить. Сейчас не время для отвлеченных споров. – Девур грубо сбросил его руку и сел на свое место. Наставник Зейон серьезно продолжил: – Для внешних миров, Советник Старр, Земля представляет страшную угрозу, бомбу недочеловечества, готовую взорваться и заразить чистую Галактику. Мы не хотим, чтобы это произошло; мы не можем позволить, чтобы это произошло. Вот за что мы боремся: за чистую человеческую расу, состоящую из достойных.

– Состоящую из тех, кого вы считаете достойными, – возразил Лакки. – Но достоинства проявляются во всех видах и формах. Великие люди Земли происходят от высоких и низких, от людей, обладающих всеми формами головы, разным цветом кожи и говорящих на разных языках. Разнообразие – вот в чем наше спасение и спасение всего человечества.

– Ты просто повторяешь, как попугай, нечто, что ты выучил. Советник, ты не молишь не видеть, что в действительности ты один из нас. Ты высокий, сильный, сложен, как сирианец, ты храбр и мужествен, как сирианец. Зачем смешивать пену Земли с людьми, подобными тебе, только из-за того, что ты родился на Земле?

– Итог всего этого, наставник, заключается в том, что вы хотите заставить меня прийти на межзвездную конференцию на Весте и там заявить о своем желании помогать Сириусу, – проговорил Лакки.

– Помогать Сириусу, да, но заявление должно быть искренним. Ты шпионил за нами. Твой корабль был вооружен.

– Вы впустую тратите свое время. Мистер Девур уже обсуждал со мной этот вопрос.

– И ты согласился стать сирианцем, ты им в действительности и являешься? – Лицо Зейона загорелось ожиданием.

Лакки бросил мимолетный взгляд на Девура, рассматривавшего с безразличием костяшки своих рук.