Богатых убивают чаще - Рогожин Михаил. Страница 32

— Мы с ним самые одинокие существа на свете!

— Езжай-ка ты лучше к Ольге в Испанию, — покачал головой Чиланзаров.

— Да что вы все меня спроваживаете!

— Потому что лезешь не в свое дело! Без тебя разберутся! — возмутился Петр Наумович.

Кира уже собралась накричать на него, как в кабинет вошла Аля.

— Охрана сообщила, что к тебе приехал Суров.

— Этого еще не хватало! — взорвался Чиланзаров.

— Скажи, чтобы пропустили! — с вызовом ответила Кира.

— Черт с вами! Хотите превратить клинику в дурдом — превращайте! — Петр Наумович схватил со стола бутылку виски и выкатился из кабинета.

— Ты, действительно, хочешь его видеть? — удивилась Аля.

— Он не отстанет. Здесь с ним проще разговаривать. Не так страшно.

Суров появился, как всегда, с цветами и с обворожительной, ни к чему не обязывающей улыбкой.

— Я уж начал волноваться, не случилось ли с тобой чего. У дома охрана. Телефон не отвечает…

— От тебя охраняют.

— И все-таки меня пропустили, значит, не все потеряно.

— Ты о чем?

— Хочу вернуться к нашему последнему разговору.

— А… прости, но я ничего не помню. Пьяная была.

— Мы с тобой прожили не один год. Ты бывала и не в такой стадии.

— Годы берут свое.

— Не верю. О предложении в сто миллионов забыть невозможно.

— А про убийство Ады?

— Разве с ней что-нибудь случилось? — развел руками Суров. Не в его правилах было отвечать на конкретные вопросы. Дипломатическая практика приучила к постоянному маневрированию. К тому же он не исключал, что кабинет Киры мог прослушиваться службой безопасности банка.

У Киры никогда не хватало терпения доводить разговор с ним до конца. Она начинала раздражаться. У нее не было сил выдерживать словесную эквилибристику бывшего мужа. Поэтому, нервно закурив, она села в кресло, поджав ноги, и заявила:

— Будем считать, что я все помню. Можешь продолжать. Кабинет не прослушивается. Артем не любил тратить деньги на ерунду.

— Отлично! — Суров уселся на диван. Подтянул на коленях брюки, чтобы не мялись, спрятал внутреннюю напряженность за легким прищуром глаз и, соединив растопыренные пальцы, продолжил: — Не будем возвращаться к глупым страхам. Мои знакомые навели справки в адвокатской конторе «Марковичи и сыновья». Завещание хранится там. Его еще никто не запрашивал. А с Ариадной Васильевной все решается намного проще, чем ты думаешь. Сотрудники банка не желают ей подчиняться. У них свой взгляд на политику банка…

— Кого ты имеешь в виду?

— Тех, кого она вызывала сюда.

— Откуда тебе известно?

— Мне многое известно. Поэтому я и трачу время, чтобы объяснить тебе элементарные вещи. Твоя Ада банк не удержит. И если ты хочешь, чтобы с ней ничего не случилось, заяви о правах на наследство.

— Да она никогда с этим не согласится!

Кира привыкла к скандалам с Адой и ненавидела ее всей душой. Но не могла представить себе, как они будут судиться из-за наследства. Зная бешеный напор старухи, ее властность и несгибаемость, готова была заранее признать свое поражение.

— В таком случае ты не оставляешь ей никаких вариантов. От нее избавятся самым простым способом. И ты вынуждена будешь смириться с ситуацией…

— А если я сейчас пойду и все ей расскажу? Суров пожал плечами.

— Иди.

Кира пожалела, что позволила Чиланзарову унести бутылку. Разговор с Суровым был чрезвычайно неприятен. Она никогда не отказывала бывшему мужу в уме, изворотливости и приспособляемости. Считала его советы разумными, хотя редко следовала им. Поражалась его умению переступать через любые обстоятельства, не теряя при этом комфортного состояния духа. И не сомневалась, что Суров возненавидел ее не в тот момент, когда они расстались, а после того, как она вышла замуж за Артема, чем, несомненно, унизила его. Поэтому заверения о том, что он хочет помочь ей, воспринимала не более как блеф. Решив сыграть на ее ненависти к Аде, Суров выпустил из вида моральный аспект. Сам-то он, уяснив для себя выгоду, не задумывался о путях ее получения. Но высказываться по этому поводу Кире не хотелось. После всего, что между ними было, глупо уличать его в подонстве. Поэтому, отведя в сторону глаза, тихо, почти робко произнесла:

— Все это омерзительно.

Отправляясь на встречу с Кирой, Суров и не надеялся на легкую победу. Главный аргумент, безоговорочно действовавший в подобных ситуациях, — деньги, не являлся для Киры убедительным. Не потому, что она их не любила, а потому, что никогда ранее в них не нуждалась. И до сих пор пребывала в наивной уверенности, что смерть Артема никак не отразится на ее финансовом положении.

— Хорошо. Давай закончим этот разговор. Но прошу, объясни мне, на какие деньги ты собираешься жить дальше? Содержать клинику? Менять машины? Мотаться за границу?

— Не на твои, — отрезала Кира.

— Это понятно. Тогда почему ты отказываешься от денег, которые завещал тебе Артем?

— Мы с ним расстались. Вернее, я ушла от него. И никаких прав на это не имею.

— А жить на что будешь?

Разговор перешел в стадию — «тяни-толкай». Кира не выдержала. Соскочив с кресла, она рванулась к дивану и присела на корточки перед Суровым.

— Милый Леша, меня многие считают распиздяйкой, но никто кретинкой. Сто миллионов мне бы очень пригодились. Но, во-первых, их обещаешь ты, а это уже опасно, а во-вторых, хочешь заставить меня переступить через труп Ады и потом еще этим же и шантажировать? Попробуйте только тронуть старуху! Хоть она и стерва, но умереть должна своей смертью.

Суров встал, застегнул пиджак, погладил Киру по голове и миролюбиво согласился.

— Так и будет. Нравится тебе или нет — мы тебя сделаем миллионершей, — и не дожидаясь, пока она поднимется на ноги, стремительно вышел из кабинета.

Глава 20

На Арбате забрезжило позднее зимнее вялое утро. В серой изморози уличные торговцы развешивали свои товары — набивные шали, военные шапки, аляповатые украшения. Одиноко голосили продавщицы мгновенной лотереи, обещая вернуть деньги в случае проигрыша. Открывали двери владельцы многочисленных антикварных магазинчиков, бутиков, букинистических лавок. Зазывалы с ленцой подмигивали редким прохожим, указывая на вход в рестораны. Мартышки, одетые в детские комбинезончики, зябко жались к своим безжалостным хозяевам-фотографам. Одичалые бомжи с видом коллекционеров копались в занесенных снегом мусорных урнах… Все было как обычно. И только увеличивавшееся с каждой минутой количество милиционеров говорило о том, что в центре столицы готовится что-то необычное.

Впрочем, к полудню кое-что прояснилось. Обычную туристическую публику, прогуливавшуюся по мостовой, стали оттирать к стенам домов стайки тинейджеров, шумно стекавшиеся к Кривоарбатскому переулку. Где-то уже из грузовых машин вытаскивали осветительную аппаратуру. Рядом припарковался автобус с буквами «ТВ» на синих боках. В нем находилась передвижная телевизионная станция. Короче, даже замшелому провинциалу становилось ясно, что скоро начнутся съемки. Из слухов, циркулировавших среди быстро увеличивавшихся толп подростков, можно было узнать, что намечается грандиозное событие — съемки нового клипа самого популярного рок-певца Ария Шиза.

Периодически над толпой повисал крик: «Едет»! — и волнение фанатов достигало точки кипения. Но ни в одном из переулков малиновый «Линкольн» певца замечен не был. Зато уже скапливались «Мерседесы» других участников съемок. Среди толпы сновали репортеры с микрофонами и простуженными голосами задавали идиотские вопросы. Милиционеры вели себя довольно демократично, следя лишь за тем, чтобы никто не прорывался за оцепление. Основным местом съемок должен был стать Кривоарбатский переулок, на котором уже устанавливалась металлическая конструкция, напоминавшая остов гигантского динозавра. Вокруг по затоптанному снегу змеились шланги и кабели.

Наконец появились затянутые в кожу, с байкеровским прикидом музыканты. Толпа их встретила свистом и криками. Они в ответ бросали пустые банки из-под пива. Ветер разносил по Арбату горьковатый дымок травки. Мрачное небо давило на крыши домов. Из многочисленных динамиков вылетали редкие пронзительные звуки настраиваемых инструментов. Из освещенных окон на происходившее внизу взирали привыкшие ко всему арбатские жители. С наступлением ранних сумерек вспыхнул разноцветными огнями железный динозавр. Из его пасти полыхнули языки пламени. Вся площадка залилась светом огромных юпитеров. И в этот момент словно ниоткуда возник Арий Шиз. Его лысую голову украшала корона из костей. На голой груди красовалось огромное колье из полудрагоценных камней. Одет он был в короткую куртку и брюки, сшитые из меха снежного барса. По всем переулкам разнеслось его пронзительное завывание и знаменитое приветствие: «Ну что, подсядем на шизуху?!» Толпа ответила громогласным «Врубай!» И началось…